- Спасибо... Я сам как-то не догадался, - промямлил Эл и бросил трубку.
Разумеется, он не нуждался в такой подсказке. Просто ему хотелось услышать от кого-то подтверждение, что Григс вообще существует. Хотя это "доказательство" все равно ничего не стоило. Как он мог придумать, что видит его фамилию в справочнике, так он мог и услышать слова, никем не сказанные, а просто прозвучавшие где-то в его собственной голове. Сумасшествие - хитрая штука... Ну вот с чего бы, например, человека по имени Питер начали называть Педро, пусть даже больше половины города латиноамериканцы? Нелогично. Вообще все нелогично.
Эл снова взялся за справочник и некоторое время боролся с искушением позвонить Райсману и записаться к нему на прием. Жалко, что тот знает его в лицо: лучше всего было бы посетить его анонимно. А еще лучше - доехать до любого из ближайших крупных городов.
От густого запаха вялящихся на солнце роз у Эла начала кружиться голова. Еще немного - и он навеки возненавидит эти любимые всеми цветы...
"Ну а с другой стороны - почему я вдруг решил, что это так? - спросил он себя. - Почему вдруг я так спешу записаться в больные? Наверное, я просто устал... Или это от того, что я перестал справляться со своей работой. Остыл. Надоело... А раз так, у этой истории должно быть очень простое объяснение. Скорее всего, мерзкое - но простое. Может, это шантаж, может, что-то подобное. Да грубая шутка, наконец! Или месть. Что я знаю? Какая-то женщина умерла, потом Педро ее увидел. Кто сказал мне, что Чанита и есть та его покойница? Да никто! Я сам выдумал это, потому что вспомнил его слова о нечеловеке... Так. А это еще что за чушь? Почему вдруг она не человек? Хотел бы я это знать. Из-за зеленых глаз, что ли? Так японцы, например, считают, что человеческие глаза имеют несколько тысяч оттенков. Почему бы среди них не найтись и травянисто-зеленому? Все нормально, все логично..."
И все же не все было нормально. Эл чувствовал, что с Чанитой не все в порядке, - на каком-то другом, не поддающемся логике уровне. Он просто ЗНАЛ, что она не является человеком. Знал - и все.
"Вот это и есть моя ненормальность. Я вижу нормальную реальность, но вкладываю в увиденное иной смысл. Я придумываю какие-то свои правила. Так? Похоже. Вот о чем стоит поговорить с Райсманом... если я сам до завтра не справлюсь с этими дикими идеями".
От размышлений его отвлек стук в дверь.
Стучаться мог только один человек - остальные пользовались звонком.
Вздохнув и глотнув по пути воды из стоящего на окне стакана, Эл пошел открывать. Во всяком случае, его новый - точнее, старый, но новый на сегодня - посетитель был совершенно нормальным. Нормальным психом.
6
"Луна... дура проклятущая, ты когда-нибудь дашь мне покой? Молю тебя, заклинаю: пощади... Я больше не могу тебя терпеть, не могу видеть твой взгляд. Он проникает в меня насквозь, выворачивает изнутри, шарит по закоулкам моих мыслей... Я не люблю, когда мои мысли кто-то читает. Ты слышишь? Доктор, скажите, что мне следует делать? Правду говорят, что все психиатры, психологи и психоаналитики - первые кандидаты в лечебницы для душевнобольных. Ну чего ты пялишься на меня, толстуха ты последняя?!"
Эл застонал. Громко. Вместо сна на него нашло какое-то мучительное полузабытье, через которое лунный свет мог свободно прорываться, копаясь в его внутренностях. Липкий, неприятный лунный свет.
Луна обшаривала его - и делала это грубее, чем таможенник азиатской страны, испытывающий вечную неприязнь к иностранцам. Что она искала? Эл только содрогался от ее неощутимого физически, но в то же время явственного прикосновения.
Луна изучала. Она что-то забирала, что-то просто запоминала, просмотрев своим холодным взглядом. Она делала это не по-женски - жестоко и грубо. Можно было подумать, что она испытывала его, прежде чем куда-то зачем-то забрать.
"Да отстань же ты... вот я, весь перед тобой... Что тебе еще от меня надо, сучка?" - катался он по кровати, сбрасывая на пол простыню и одеяло.
Его спас звонок. Простой телефонный звонок.
Эл вскочил, опуская босые ноги на прохладный пол, - и луна превратилась в обыкновенное пятнышко на небосклоне, такое же далекое и безучастное, как и окружавшие ее звезды.
Эл провел рукой по лбу, - лоб оказался сухим.
Телефон продолжал звонить.
Уже окончательно придя в себя, он прошлепал босиком к дрожащему от зуммера аппарату и поднял трубку.
- Док, - захрипел в ней знакомый хорошо поставленный голос, - она здесь... Если можете - приезжайте. Или я просто сумасшедший и успокоюсь, это узнав, или...
- Да, кстати, я хотел вам посоветовать обратиться в полицию... начал было Эл, но тут же спохватился: в такой ситуации подобный совет звучал неуместно и глупо. - Постойте... Вы сказали, что она у вас дома?
- Да... Она в комнате... Мертвая! - голос Педро перескакивал с шепота на крик и обратно.
- Она, Чанита?
- Да! - закричал Григс и вдруг осекся. - Но откуда вы...
- Неважно! - оборвал его Эл. - Я сейчас к вам приеду. Как найти ваш дом?
- Знаете старую баптистскую церковь? Второй дом от нее в сторону площади, третий этаж, желтая кожаная дверь.
- Ясно. Я выезжаю. - Эл вдруг поймал себя на том, что его руки, сжимающие трубку, дрожат. - И еще... В той комнате, где вы находитесь, есть какой-нибудь запор, задвижка или что-то в этом роде?
- Я уже заперся... Только не знаю, надолго ли... - в трубке раздался странный звук, похожий на всхлипывание.
- Успокойтесь... Я скоро буду у вас.
7
Педро сидел на кухне и дрожал. Никогда раньше он не представлял себе, что от страха дрожат на самом деле и что это не книжная выдумка. Дергались икры, дергались бицепсы на руках, подрагивала спина. Иногда мышцы дрожали по отдельности, иногда его всего скручивало одной судорогой.
Он не пошел в этот день на работу и некоторое время старался напиться для храбрости, ожидая, когда, наконец, в дверь снова позвонят и на пороге возникнет знакомая фигура. Обычно Чанита появлялась под утро, звонила, дожидалась, пока он откроет дверь, после чего резко падала и замирала на лестничной площадке в той позе, в которой он впервые увидел ее мертвой. Но он не ожидал, что увидит ее намного раньше - и в своей комнате.
Он зашел к себе, опустошив больше половины бутылки, и по привычке с размаху упал на кровать. Именно в этот момент он увидел лежащее на кровати тело, из-под которого расползалась кровь. Чанита умирала - точь-в-точь на том же месте и со всеми врезавшимися в память деталями. Она вздрагивала, хрипела, в ее груди что-то булькало, потом последним движением она свернулась в клубок и замерла.
Когда она застыла в неестественной позе и из ее рта полилась тонкая струйка крови, Педро вскочил и вылетел на кухню.
