- Я буду предан и верен, - тихо сказал Блейр. - Но, если позволите говорить напрямую…
- Всегда, полковник.
- Из того, что я видел, мне кажется, что вашей команде требуется уделить немного меньше времени преданности и гораздо больше - техническому обслуживанию.
Эйзен наклонился вперед.
- Я признаю, что она не выглядит слишком хорошо, Блейр, - торжественно произнес он. - У нас не хватает рук во всех отделениях, а возраст и слишком много чертовых сражений берут свое. Старушку нужно было отправить на пенсию десять лет назад, а вместо этого ее вернули на фронт. Может быть, она не выглядит так хорошо, как большие корабли, на которых вы служили в прошлом, но это не означает, что она не может выполнять свою работу. И именно команде, мужчинам и женщинам, которые работают сверхурочно день за днем, чтобы поддержать ее на ходу, мы обязаны тем, что до сих пор держимся на фронте. Именно преданность меняет все дело, полковник, и даже если она не продолжается до того, чтобы нанести свежий слой краски или убедиться, что в раздатчиках еды в кают-компании всегда есть куриный суп, она все равно кое-что значит для меня.
Блейр не ответил сразу.
- Я… понимаю вас, сэр, - наконец сказал он. - Мне жаль, если я плохо отзываюсь о вашей команде…
Эйзен улыбнулся.
- Я привык к этому, полковник, верьте мне. Она не выглядит слишком хорошо, я заверяю вас в этом. Но я был офицером связи в первом полете "Виктори", это было мое первое назначение после Академии. Я провел на этом корабле много лет своей карьеры, и мне кажется, что я просто защищаю свою старушку.
- Я понимаю, сэр. Вы можете… привязаться к кораблю, со временем. - Он думал о старом "Когте Тигра"… и "Конкордии". - Я признаю, что не слишком радовался этому назначению, когда адмирал Толвин сообщил мне о нем. Но сейчас мне оно нравится гораздо больше.
- Моя зажигательная речь была так хороша? - спросил Эйзен с ухмылкой.
- Да… и то, что я узнал, что у вас на борту Ралгха нар Ххаллас. Он один из лучших.
- Капитан первого ранга нар Ххаллас? Да, он хороший офицер. Он будет моим заместителем в этом походе…
- Сэр… со всем должным уважением, вы разбрасываетесь талантами. Хоббс - прирожденный пилот истребителя. Перевести его в тыловое отделение… мне кажется, что это ошибка.
- Это была его собственная просьба, полковник. Я знаю его данные, но… - Эйзен замолк, затем пожал плечами. - Дело в том, что никто на борту не согласится летать в одном звене с килрати.
- Пятнадцать лет верной службы и список сбитых истребителей длиннее, чем моя рука, ничего не значат?
Капитан посмотрел в сторону.
- Не с этими людьми, Блейр. Не после всего, через что они прошли в этой чертовой войне. В конце концов, он попросил этого, чтобы летчикам было лучше.
- Ну, теперь я командир крыла, - сказал Блейр. - И я хочу, чтобы его немедленно перевели в действующие пилоты - это будет лучше для всей эскадрильи. - Он сделал паузу. - Я, конечно, не пытаюсь говорить вам, как управлять вашим кораблем…
- Почему нет? Это разве не неофициальная должность любого командира крыла во флоте? Вы, ребята, всегда чувствовали, что мы, тыловики - не больше, чем кучка прославленных водителей такси. - Улыбка Эйзена быстро исчезла. - Послушайте, полковник, ваша верность восхитительна, и я охотно переведу его назад в боевые пилоты, но все равно остается проблема - кто будет летать с ведомым-килрати?
- Я буду летать с ним, - холодно проговорил Блейр. - Даже если никто другой не будет. Он - самый лучший чертов ведомый, с которым мне когда-то приходилось летать, и я чувствую, что он пригодится нам, если мы отправимся в зону боевых действий.
- Как скажете, полковник, - сказал Эйзен, снова пожимая плечами. - Но я думаю, что вы ищете проблем. Я, конечно, не пытаюсь говорить вам, как управлять вашим крылом…
Офис командира крыла, носитель "Виктори", система Торго.
Офис Блейра был маленьким, расположенным между Центром Управления Полетами и одной из четырех казарм. Не считая рабочего стола со встроенным компьютером и набором мониторов, мебели в нем почти не было. Единственной вещью, достойной упоминания, была стена позади стола - лист транспласта, через который можно было видеть главный ангар.
Когда Блейр вошел, Роллинс поднял глаза от мониторов.
- Я устанавливал ваш режим дня, полковник, - сказал он, уступая место Блейру. - Ну что, Старик высказал вам всю зажигательную речь, а?
- Что-то вроде этого, - коротко ответил Блейр. Роллинс был молод и рад услужить, но была в нем черта, которая тревожила Блейра. У Роллинса было циничное лицо и острый язык, и он всегда говорил то, что думал. Блейр и сам был скептиком и часто говорил откровенно, но это казалось не к месту у парня, который только что вышел из Академии.
- Ну же, соберитесь с духом, полковник. У нас есть достаточно горячей воды, чтобы смыть все это дерьмо.
Блейр пригвоздил его к месту долгим, проницательным взглядом.
- Похоже, капитан Эйзен действительно верит в свой корабль… и в свою команду. Это хорошо для морального состояния.
- Вы не видели столько сообщений командования, сколько я, сэр, - сказал Роллинс. - Если бы Старик сказал команде половину того, что он знает, они бы сбежали из этого сектора через половину наносекунды и никогда бы не вернулись!
- Послушайте, лейтенант, меня не волнует, какими параноидальными фантазиями вы себя развлекаете во время отдыха, - резко сказал Блейр. - Но мне бы очень не хотелось, чтобы вы делились ими с остальной командой. Вы поняли меня, мистер?
- Да, сэр, - неохотно ответил Роллинс. - Но я бы не стал игнорировать то, что происходит здесь, полковник. Может быть, это не просто паранойя? Если вы передумаете и захотите новых сведений, просто приходите к старику Радио Роллинсу. - Он сделал паузу. - Это может когда-нибудь спасти вам жизнь.
- Да… а все килрати за ночь внезапно превратятся в мирных вегетарианцев. - Блейр посмотрел на свой стол. - Сегодня я в вас больше не нуждаюсь, Роллинс, так что вы можете вернуться к другим своим обязанностям. Но когда вы будете уходить, не могли бы вы передать, что я хочу видеть Ралгху нар Ххалласа? А также моего заместителя, кем бы он ни был, именно в этом порядке. Пришло время хорошенько припугнуть эту компанию для их же собственного блага.
- Есть, сэр, - ответил Роллинс.
Блейр проводил взглядом Роллинса. Ему казалось ироничным, что сейчас он защищал официальную власть, учитывая его собственные горькие мысли о Высшем Командовании и о состоянии войны в общем, но у него не было особого выбора. Личные сомнения - это одно, но сомнения, распространяемые по кораблю человеком, имеющим доступ к секретной информации… это было открытым приглашением к катастрофе. Одно гнилое яблоко вроде Роллинса могло разрушить лучшие экипажи.
