Полковник, к которому обратился капитан Худ, слегка наклонил голову и ограничился следующим замечанием:
— Мне было бы интересно узнать, что Банкс ответит нашему гостю, господину Моклеру.
— Ничего нет проще, — произнес инженер. — Признаю, что Моклер прав во всем.
— Но тогда, — воскликнул капитан, — зачем же вы строите железные дороги?
— Чтобы позволить вам, капитан, добраться за шестьдесят часов от Калькутты до Бомбея, когда вы спешите.
— Я никогда не тороплюсь.
— Ну что ж, в таком случае, Худ, идите пешком по Great Trunk road — Великому Колесному Пути.
— Я как раз это и собираюсь сделать.
— Когда же?
— Как только полковник согласится составить мне компанию. Славная получится прогулка в восемь-девять сотен миль через весь полуостров!
Полковник ограничился улыбкой и вновь впал в состояние глубокой задумчивости, из которого инженер Банкс и капитан Худ с таким трудом недавно его вывели.
Я уже месяц провел в Индии, проехал по Great Indian Peninsular — Большой Индийской дороге, связывающей через Аллахабад Бомбей с Калькуттой, но, в сущности, так ничего и не узнал о полуострове. Поэтому в мои планы входило объехать сначала его северную часть, по ту сторону Ганга, посетить большие города, изучить известные памятники, посвятив этому изучению столько времени, сколько потребуется, чтобы оно было основательным.
С инженером Банксом я познакомился несколько лет назад в Париже. С тех пор нас связывала тесная, все более крепнущая дружба. Я обещал приехать к нему в Калькутту, как только закончится строительство участка пути между Пенджабом и Дели, в котором он был занят. После завершения работ Банкс имел право на несколько месяцев отдыха, и я попросил его провести их со мной в поездке по Индии. Конечно, он принял это предложение с энтузиазмом. Итак, мы должны были отправиться в путь через несколько недель, с наступлением благоприятного сезона.
Когда в марте 1867 года я прибыл в Калькутту, Банкс познакомил меня с одним из своих славных товарищей, капитаном Худом, а затем представил своему другу, полковнику Монро, у которого мы и проводили этот вечер.
Наш хозяин, человек лет сорока семи, жил в отдельном доме в европейском квартале и, следовательно, вне сутолоки, характерной для торговых центров и черного города, из которых, собственно, и состоит столица Индии[16]. Этот квартал когда-то назывался «город дворцов». Дворцы и вправду там были, если такое название можно применить к жилищам, которые если и имеют что-то общее С дворцами, то разве только портики, колонны и террасы. Калькутта — место слияния всех архитектурных стилей, которые английский вкус обычно внедряет в города как Нового, так и Старого Света.
Что касается дома полковника Монро, то это было обычное бунгало — одноэтажное строение на кирпичном фундаменте, напоминающее пагоду. Обрамленная тонкими колоннами веранда огибала дом. По обе стороны, образовывая два крыла, располагались кухня, сараи и разные службы. Все это окружал сад с прекрасными деревьями, обнесенный невысокими стенами.
Это был дом человека с большим достатком. Полковник держал много слуг, как принято в англо-индийских семьях в Индии. Мебель и все хозяйство в доме и вне его содержалось в строгом порядке, но здесь не чувствовалось присутствия женской руки.
Управление слугами и ведение хозяйства полковник полностью возложил на своего старого товарища по оружию, исключительно смелого и преданного ему шотландца Мак-Нила, «проводника» королевской армии и сержанта, вместе с которым он участвовал в индийской кампании.
Мак-Нил — высокий, крепкий мужчина, сорока пяти лет, с большой бородой, как у шотландских горцев. Манеры, лицо, традиционный костюм — все выдавало в нем старого солдата шотландского полка, хотя он и оставил военную службу одновременно с полковником Монро. Оба они ушли в отставку после I860 года. Но, вместо того чтобы вернуться в родные «глены»[17], оба остались в Индии и жили в Калькутте, в обстановке некоторой сдержанности и уединения.
Представляя меня полковнику Монро, Банкс посоветовал: — Не говорите ему ничего о восстании сипаев, а главное, никогда не упоминайте имени Наны Сахиба.
Полковник Эдуард Монро принадлежал к старинному шотландскому роду, предки которого оставили след в истории Соединенного Королевства. Среди них был сэр Гектор Монро, который командовал армией Бенгалии в 1760 году и усмирил бунт сипаев. Они же вновь восстали, правда, уже через сто лет.
Майор Монро подавил мятеж без жалости и колебаний, в один день, приказав привязать двадцать восемь повстанцев к жерлу пушек, — ужасная казнь, которая часто применялась и во время восстания 1857 года. Возможно, предок полковника и был изобретателем этой жестокой казни.
Когда началось восстание сипаев, полковник Монро командовал 93-м шотландским пехотным полком королевской армии. Он провел почти всю кампанию под началом сэра Джеймса Аутрама, одного из героев этой войны, заслужившего прозвище «Баяр[18] индийской армии», — как назвал его сэр Чарлз Напиер[19]. С ним полковник Монро был в Канпуре, вторую кампанию он провел с Колином Кэмпбеллом, выдержал осаду в Лакхнау и сражался плечом к плечу с этим прославленным воином до тех пор, пока Аутрама не назначили членом Совета Индии в Калькутте.
В 1858 году сэр Эдуард Монро стал кавалером ордена Звезды Индии и баронетом, а его жена могла бы носить титул леди Монро[20], если бы, к несчастью, не погибла 27 июня 1857 года во время жестокой резни в Канпуре, учиненной по приказу Наны Сахиба.
Леди Монро — друзья полковника и не называли ее иначе — была обожаема своим мужем. Ей едва исполнилось двадцать семь лет в момент, когда она погибла вместе с двумястами жертвами этой зверской бойни. Почти чудом удалось спасти миссис Орр и мисс Джексон после взятия Лакхнау англичанами, они пережили своих мужа и отца. А тело леди Монро так и не вернули полковнику. Ее останки перемешались с останками многих жертв, попавших в колодец Канпура, их невозможно было найти и похоронить по-христиански.
Сэр Эдуард Монро в своем отчаянии лелеял одну-единственную мысль — найти Нану Сахиба, розыск которого был объявлен английским правительством, и мщением утолить жажду справедливого возмездия. Он ушел в отставку для того, чтобы иметь свободу действий. Мак-Нил сопровождал полковника во всех его делах и предприятиях. Эти два человека, движимые одной целью и живущие одной думой, бросились в погоню, но им повезло не больше, чем англо-индийской полиции. Нана ускользнул от них. После трех лет бесплодных усилий полковник и сержант были вынуждены на время прервать свои поиски. К тому же в это время слухи о смерти Наны Сахиба облетели всю Индию и на этот раз казались настолько достоверными, что не оставляли места для сомнений.
