— Неужели они так могут измениться? — спросил Митя Разумный. — Ведь микробы очень стойкие.
— Да, ты прав в отношении только старых форм, но и они меняются, приспосабливаясь к условиям. А этот новый вид еще не вылился в устойчивую форму, тут могут быть тысячи неожиданностей. Вы не заметили, что они расправляются со всеми, кроме микробов, связывающих азот?
Ребята покачали головами.
— Я это заметил давно. У них содружество с азотными бактериями и с грибками… — Павел Николаевич замолчал и включил фотоаппарат. Раздались частые щелчки: аппарат автоматически делал снимок за снимком.
Аппарат щелкнул последний раз и умолк: кончилась фотопленка. Наташа своими ловкими пальчиками отвинтила зажимы, сняла аппарат, направилась к большому шкафу, где в одном из отделений помещалась фотолаборатория.
Алеша тоже было сунулся за ней.
— Не мешай! Лучше готовь почвенные растворы, — сказала она строго.
— Вот, пожалуйста! Нам почвенные растворы, а ей что поинтересней! — возмутился Алеша, глядя, как Костя и Фома уже наливают дистиллированную воду в пробирку с землей.
— Готово! — глухо донесся голос Наташи, тотчас же открылась дверка, и из шкафа высунулась рука с перевитой, как стружка, пленкой.
Павел Николаевич выхватил пленку, и, повернувшись к окну, стал ее внимательно рассматривать.
— Это поразительно, нет, вы только взгляните, — шептал он, — у них появились конечности. Это настоящие гомункулусы!
— Что это такое? — спросила Наташа.
— Гомункулусы — это искусственные человечки, — ответил учитель, продолжая рассматривать ленту. — Средневековые алхимики безуспешно пытались получить в колбах своих лабораторий живое существо, подобное человечку. Посмотрите-ка, у одного даже есть что-то похожее на руки…
Великий расслабитель
После обеда соломенный дворец наполнился шумом и гамом. В нем собрались все юннаты и горячо обсуждали события сегодняшнего дня. Еще Павел Николаевич не успел отпечатать снимки своих микробов, как с поля примчалась бригада юннатов, проводивших искусственное опыление пшеницы на песчаных склонах Савур могилы. Ребята заметили, что растения на этом поле словно подменили. Хилая пшеница с пожухлыми листьями зазеленела, как после ливня, хотя за последние две недели дождей не было и эта пшеница особенно страдала от засухи. Удивительные превращения произошли с томатами и с подсолнухами, поле которых граничило с пришкольным участком, и где сегодня тоже работали бригады юннатов.
От опытного глаза юннатов не укрылась одна особенность: изменение растений произошло не на всем поле, а, как выразился Фома Разумный, пятнами. Казалось, что на поля внесли подкормку, разместив удобрения огромными кругами, где растения и поднялись, образовав зеленые купола.
Юннаты были потрясены всем этим. Они строили самые фантастические предположения о том недалеком времени, когда гомункулусы расселятся по всей планете. Совершая свою таинственную работу, эти крохотные существа помогут растениям завоевать всю землю. Не будет больше песчаных пустынь. Сахара и Каракумы покроются лесами и зарослями гигантских трав.
Не надо будет засевать огромные площади под пшеницу, свеклу, лен и другие сельскохозяйственные растения. Урожайность повысится в сотни раз.
Юннаты-селекционеры доказывали сказочные возможности получения новых сортов. В числе их были яблони и груши, на которых созревают плоды величиной с арбуз, и кукуруза с початками в рост человека!
Но вторая сторона, которую возглавил Алеша Перец, тратила не меньше сил, чтобы доказать страшные бедствия, которые принесут человечеству гомункулусы, если вовремя их не остановить.
— Ага, это вы сейчас радуетесь! — кричал Алеша, стоя на дубовой бочке и размахивая руками. — Помидоры с кукурузой растут гигантскими шагами, пшеница позеленела, но вы забыли, что и крапива на моей грядке дала невиданный прирост! Вы понимаете, что получится!.. Сорняки, как более жизнеспособные, покроют всю землю.
— А химия на что! — возразил Фома Разумный.
— Не хватит химикалиев! Всем людям на земле придется бросить все и пропалывать сорняки. Хорошенькое дело! А что вы станете делать с деревьями, когда они начнут наступление?
Спор прекратился с приходом Павла Николаевича. Мальчики и девочки притихли. Алеша спрыгнул с бочки и внимательно посмотрел в лицо учителя. Ему хотелось прочитать на нем ту же тревогу, что охватила все его существо. Но лицо учителя сияло. Павел Николаевич подошел к бочке, кивнул ребятам и энергично потер руки.
— Подходя к дворцу, я слышал ваши споры. И должен признаться, опасения Алеши не лишены оснований… Но права и Наташа.
Алеша закусил губу и потупился.
— Видите ли… — продолжал учитель, — почти всякое открытие можно направить или во вред, или на пользу человеку. Возьмите, например, ядерную энергию! Это и атомная бомба и атомная электростанция. Первая несет людям гибель, вторая — свет, тепло, жизнь! Энергия наших микробов, пожалуй, не уступает атомной. Только там она собрана в одном месте, а здесь может быть рассеяна на огромной площади в толще почвы. Наша задача приручить гомункулусов. Не дать им размножаться так бесконтрольно, как кроликам в Австралии, где эти безобидные, по сути дела, зверюшки стали настоящим бичом для страны.
— Что я говорил? — сказал Алеша.
— Да, все это так, но мы не выпустим их из-под контроля. Да и не везде для них сложились такие благоприятные условия, как у нас. Сейчас изучением гомункулусов занимаются десятки институтов. Я говорил вам, что еще зимой наших микробов выслал в Москву. И вот сегодня, только сейчас, принесли почту. Пишут из разных мест, и везде отзываются восторженно. Эти гибридные микробы обладают удивительной способностью приспосабливаться к условиям среды. Они заводят самую теснейшую «дружбу» с грибками, с бактериями, накапливающими в клубеньках азот, добывающими для растений фосфор, серу, магний, железо и десятки других веществ. То есть они ладят со всеми крохотными существами, населяющими почву, которые добывают пищу корням растений. Да вот телеграммы, — учитель потряс пачкой телеграмм. — Ага, вот самое, пожалуй, поразительное из всего, что мы получили, это письмо профессора Сорокина.
— Знаменитого микробиолога? — спросила Наташа.
— Да, Ильи Ильича. Он пишет, что получил из почвы, в которой живут наши гомункулусы, особое вещество, которое он назвал Великим расслабителем.
— Это вроде касторки? — сострил Алеша, но никто из ребят не засмеялся.
Учитель укоризненно посмотрел на Алешу.
