Надо сказать, что Н. был заинтригован неожиданной просьбой Свена поскорее приехать к нему. Н. не мог припомнить подобных случаев, и был удивлен и даже немного встревожен. Поэтому он охотно последовал совету Алины и отправился к Свену, чтобы поскорее выяснить, в чем дело.
Дребезжащий автобус довез его по длинной аллее до конечной остановки у пруда. Сейчас здесь было безлюдно, Н. был в автобусе чуть ли не единственным пассажиром.
Через лишенные створок ворота, мимо сторожки с выбитым стеклом, Н. прошел в запущенный парк. Поднявшись по идущей в гору дорожке, продолжающей аллею, он оказался рядом с тремя домами. По краям стояли две желтые трехэтажные постройки с декоративными колоннами и портиками; их претензия на изящество казалась нелепой и жалкой. Между ними находился небольшой каменный домик, выкрашенный в сиреневый цвет. Н. обошел ржавый остов автомобиля, неизвестно сколько лет простоявший рядом с домом, прошел по дорожке среди кустов, перепрыгнул через канаву, выкопанную ещё осенью, и, оказавшись у двери, толкнул её. Она оказалась открыта - значит, хозяин был дома.
Сначала нужно было миновать веранду с побитыми окнами; кое-где вместо них был вставлен кусок фанеры или просто газетный лист. Вся веранда была завалена разнообразным хламом - пустыми бутылками, покрытыми толстым слоем пыли, какими-то древними керосиновыми лампами, разбитыми тарелками и поржавевшими металлическими предметами неизвестного назначения. Благополучно преодолев все препятствия, Н. открыл ещё одну дверь и оказался в комнате. Она тоже была невероятно захламлена, но все-таки имела обитаемый вид.
Хозяин, то есть Свен, лежал в драных штанах на старом диване и смотрел в потолок. Услышав скрип открывающейся двери, он повернул голову, увидел входящего Н. и тут же вскочил с возгласом:
- О! Добрался! Твоя женщина тебе передала?
- Алина? Какая же она моя женщина?
- А чья же еще? Твоя, естественно.
Н. был странно обрадован - после того, что произошло сегодня, со словами Свена было нетрудно согласиться; тем более он был таким знатоком взаимоотношений с женским полом. И все же объяснять подробности личной жизни не входило в планы Н.
- Ну хорошо, - согласился он, чтобы перевести разговор на другую тему. - Когда ты у себя порядок наведешь? В дом войти невозможно!
- Может, я этого и добиваюсь, - ответил Свен. - Захочет ночью кто-нибудь незваный залезть - и шуму наделает, и ноги переломает.
- Кто может к тебе полезть без спросу? - удивился Н.
- Ну мало ли... Вдруг кому-нибудь захочется меня в Столицу отправить.
- Кому и зачем понадобится отправлять тебя в Столицу? - спросил Н. и тут же добавил: - Подожди... Ты хочешь сказать, что в Столицу людей отправляют?
Он снял с плеча сумку и, как будто подозревал, что после ответа Свена не сможет удержаться на ногах, сел на стул, угрожающе зашатавшийся под его весом.
- По-моему, это очевидно, - ответил Свен. - Какому нормальному человеку взбредет в голову отправляться туда самому?
- А почему бы и нет? - пожал плечами Н.
- Почему бы? Действительно, почему? ... Ладно, об этом ещё надо подумать... - пробормотал Свен.
- Слушай, ты пил с утра? - на всякий случай спросил Н., хотя язык у Свена нисколько не заплетался.
- Что я тебе - алкоголик, что ли, пить в одиночку? Вот теперь...
- Ты мне сначала скажи, - перебил его Н., - зачем ты меня звал? Я все дела бросил...
- Подожди, - поднял руку Свен. - Серьезный разговор нельзя проводить без бутылки.
Н. знал про эту маленькую слабость Свена, приписывая её профессии музыканта в ресторане, и понимал, что сопротивляться бесполезно.
- У тебя вино есть? - спросил он.
- А водку не будешь?
- В такую жару - водку? И потом, я не хочу, чтобы у меня изо рта перегаром несло.
- Какой ты предусмотрительный, - сказал Свен, копаясь в углу, заваленном хламом. Н. тем временем подошел к проигрывателю, поблескивавшему среди беспорядка серебристыми ручками. Около него валялась какая-то древняя исцарапанная пластинка без конверта. В пластик въелась пыль, лишив черный диск былого блеска. Сильнее всего Н. заинтересовала этикетка: на ней было что-то написано, но что - непонятно. Некоторые буквы были знакомыми, другие тоже походили на нормальные - либо повернуты не той стороной, либо снабжены лишними палочками и закорючками - но все попытки прочесть надписи кончались полной неудачей. Слова были абсолютно лишены смысла, хотя у Н. появилось чувство, что если вглядеться ещё пристальней, или под другим углом - и смысл станет ясен, проступив, как изображение на загадочной картинке.
- Что это? - удивленно спросил Н., вертя пластинку в руках.
- Музыка, - ответил Свен, поставив на стол бутылку и подходя ближе. Можешь завести, если хочешь.
- Нет, я про надписи, - пояснил Н. - Что здесь написано?
- Почем я знаю? Видимо, названия песен. Я полагаю, это написано на другом языке.
- На другом языке?
- Ага. А что же тут такого? Они там и поют не по-нашему.
- Так подожди... - произнес Н. медленно. - Значит, эта пластинка оттуда?
- Откуда "оттуда"?
- Ну, из Столицы. Из внешнего мира.
- Естественно. А ты никогда таких вещей не видел?
- Да нет, как-то не приходилось, - он, чуть ли не с благоговением взяв диск в руки, поставил его на проигрыватель и тут же едва не отскочил в сторону, такой дикий шум и треск полетел из колонок. Н. совсем забыл, что регулятор громкости у Свена всегда вывернут на максимум. Он уменьшил звук до приемлемого уровня, но сперва все равно раздавался только треск и шорох. Пластинка была ужасно заиграна. Но затем его уши начали замечать мелодию фрагмент в две-три ноты, которые настойчиво выводил неизвестный музыкальный инструмент. Больше всего звуки походили на то, как будто кто-то водит смычком-напильником по скрипке со струнами, сделанными из кровельного железа. В промежутках между повторяющимися скрежещущими аккордами хриплый голос, безуспешно старающийся придать себе немного мелодичности, произносил - пением назвать это было трудно - несколько слов, в которых ухо не улавливало никакого смысла. И ещё Н. слышал низкочастотный ритмичный гул, возможно, вызванный каким-то дефектом пластинки. Внезапно все потонуло в диком реве и грохоте, заставившем Н. ещё раз отскочить от проигрывателя.
- И это музыка?! - заорал Н., поспешно снимая иглу с пластинки. - В таком случае, там, во внешнем мире, все действительно ненормальные!
- А чем тебе не нравится? - спросил Свен. - По мне, так очень даже ничего. Я всю жизнь о чем-то таком мечтал. Жалко, слова непонятные. А мелодию я сдеру.
- Откуда ты её достал? - наконец, догадался спросить Н.
- У приятеля на чердаке нашел, - ответил Свен. - Там была ещё масса магнитофонных пленок, только что я с ними буду делать? Вообще-то хотелось бы послушать, если там записано что-нибудь вроде этого. И вот еще, - он протянул Н. книгу. - Ты можешь сказать, о чем это?
