- Скажи, что тута засада, по-ал? Скажи, что тута онанавта заколдованного ловят. В натуре! А если шухер подымется, свистнешь. Свистеть-то умеешь?
Придворный снова засвистел.
- Лысый, подь сюда! - грозно позвал из подвала Фубрик.
Он влепил императору крепкий моргушник:
- Для понта не свистеть, по-ал? В натуре, мы что, в свистульки пришли сюда играть!
Строгий урка еще раз вкатил моргушник и скрылся в подвале. Император потер лоб, продрался через кусты к влюбленному в него придворному и попытался влепить тому моргушник, но у него не получилось.
- Ты, кент! - свирепо сказал император. - Еще раз свистнешь для понта, я тебе ка-ак дам по кумполу! Без шухера не свисти, по-ал? У нас, блатных, если кто свистит для понта, тех сразу выгоняют, как суку отвязанную!
- Понял, так точно, государь,- виновато отвечал придворный, низко кланяясь.
- Ну, стой тута, а я пока одним государственным вопросом займусь. Мы, блатные, когда на толковище сходимся, всегда кого-нибудь на стрему ставим.
Император отошел к стене. Он хотел было поонанировать от нечего делать, но услышал за кустами умоляющий голос безымянного придворного. Государь осторожно пробрался через кусты и увидел, как его стремянной горячо умоляет толпу вельмож, маша руками:
- Господа, господа! Нельзя!!! Государь не велел сюда ходить! У него толковище с блатными, ему моргушники ставят! Государственная тайна, господа! Никого не велено пускать!
- Ой, как интересно! - звенели голоса фрейлин. - Ну, пожалуйста, хоть одним глазком!..
Исполнительный придворный отчаянно отражал все атаки.
- Лысый,- послышался шепот Жомки прямо под августейшим ухом,- Лысый, это что за шмон?
- Да это я, бля, шестерку одну на стрему поставил,- небрежно отвечал император.
- Кой хрен - шестерку? - злобным шепотом возмутился у другого царственного уха Фубрик. - Тебе было велено стоять, ты и стой.
- Да че ты, Фубрик,- вступился Жомка. - Кент же по делу сбацал - он теперь нам копать яму поможет.
- А если его ложкомойник нас заложит? А? - зловещим голосом просипел Фубрик.
- Чего вдруг заложит? - отверг Жомка. - Лысый его вторым гов.маршалом назначит, точно, Лысый? Небось после этого он хошь ты что вытерпит - хоть водку носками твоими занюхает! В натуре, Фубрик!
- В натуре, бля! - подтвердил император. - Я его и сам уже думал гов.маршалом поставить, да... Кенты! - вдруг сообразил государь. - А вы как знаете, что я это... ну, то есть...
- Че не знать-то,- сплюнул Фубрик. - Мы, урки, все знаем. Ла, кенты, разбегаемся.
Двое воров приказали императору быть здесь завтра на следующий день и снова будто растворились в воздухе. Император так и не понял - то ли эти двое знают, кто он, то ли... Он не стал гадать, а попросту смирился с судьбой. Безымянного придворного государь, действительно, назначил гов.маршалом. Однако имени его император так и не запомнил. Теперь ему уже было не так страшно своих таинственных новых друзей. Государь даже как-то вошел во вкус всего предприятия. Вечером он несколько раз щегольнул блатными словечками, а за ужином обмолвился:
- Ха, кенты, вы тут, в натуре, не знаете настоящей жизни! А мы, блатные, мы такие дела делаем... Мы все знаем!
Двор стал хором упрашивать:
- Ваше величество, расскажите, расскажите нам про блатных, умоляем вас!
Императрица с завистью смотрела на своего супруга, божественный светоч Азии. Этот человек, как уже единогласно решили ее фрейлины, заткнул за пояс Харун-ар-Рашида, предаваясь неслыханной дотоле двойной жизни. Теперь всем тоже хотелось окунуться в ее стремнину вслед за своим государем. "Вот им, мужчинам, все можно,- с негодованием размышляла императрица,- а нам, женщинам, ничего нельзя! А может, я тоже хочу ночью бандершей быть в Монте-Карло! В натуре!"
Император меж тем снисходительно улыбался и уклонялся от расспросов:
- Мы, урки, шухер зря не подымаем... знаем чего, да не звоним зазря... точно, гов.маршал? - и он подмигнул новоиспеченному гов.маршалу.
- В натуре, бля! Так точно, ваше величество! - закивал стремянной придворный.
- Гавкать не буду,- продолжил император,- одно скажу: у меня авторитет знаете какой? Меня братва во как уважает!..
- В натуре, бля! - подтвердил гов.маршал. - На стрему кого попало не поставят.
- Во, бля! - поднял палец император.
Он уже чувствовал себя вполне уверенно в новой роли.
Опасность, однако, нагрянула с совсем неожиданной стороны. С утра к императору явился с экстренным докладом министр внутренних дел или, как еще его называли, обер-полицай. Звали его Кули-ака. Он наклонил коротко стриженную голову и сообщил, глядя маленькими глазками из-под дымчатых очков:
- У меня есть сведения о готовящемся ограблении, ваше величество.
- Что? - изумился император. - Кого-то хотят ограбить? У нас?.. в Некитае?!. Не может быть!..
- Увы,- возразил Кули-ака. - Сведения совершенно точные.
- Во, ништяк! - возликовал император. - Ну, наконец-то! А то везде есть преступность, а у нас нету. Бисмарк, правда, завел ее было в Неннаме, да после аббата Крюшона и там все повывелось.
- Святой человек,- почтительно нагнул голову министр.
- Килда с ушами! - подтвердил император. - Ну, а кого будут грабить-то?
- Вас, ваше величество,- отвечал Кули-ака. - Точнее, ваш дворец. Есть агентурные данные, что цель грабителей - большой императорский сейф со всеми императорскими драгоценностями - короной, скипетром и всем прочим.
- Да ну? А кто же грабители? - продолжал расспросы обрадованный император.
- Точно пока не установлено,- из-под очков глянул Кули-ака. - Но согласно некоторым данным это двое заезжих иностранцев.
- Неужели барон Пфлю и лорд Тапкин? - удивился император.
Обер-полицай покачал головой.
- Это не исключено, однако маловероятно. Внешность послов не соответствует имеющемуся у нас описанию.
- Ну, а каково же описание?
- Один косоглазый, чернявый, другой повыше,- зачитал министр ориентировку и снова исподлобья взглянул на императора,- тот, что повыше,светловолосый, оба американца, кличка одного - Жомка, другого - Фубрик, хотя это еще точно не установлено.
Только после этого император сообразил, что речь велась о его новых друзьях. Он перепугался - а вдруг что-нибудь известно о его участии в деле? "Надо выведать, что легавым обо всем известно",- мудро рассудил государь. Он поинтересовался:
- А еще что-нибудь известно? О сообщниках, например? Кто у них на шухере стоит?
- Да, ваше величество,- кивнул обер-полицай,- кое-что известно. Есть сведения, что у них есть сообщник среди высокопоставленных лиц нашего двора.
Император и вовсе перетрухал. Сердце его так и екнуло: "Конец! Сейчас выволокут из-за стола да потащат на допрос! И в колодки!.. В тюрягу!.. А потом по этапу!.. Эт-то было во вторник!.." Из последних сил сохраняя самообладание, он постарался придать своему лицо невинное выражение и спросил, изображая государственную озабоченность:
