Нашли О'Брайни относительно легко. Он лежал обнажённый на каком-то пустыре, окаймлённом невысокими стенами, в которых ещё угадывались оплавленные стандартные блоки зданий. Рядом обнаружилась и его одежда. В руке Рича посверкивал зелёным индикатором коммуникатор, видимо боец не отключился сразу от болевого шока и успел добраться до комма.
Нита кинулась к нему, на ходу вытаскивая диагност.
— Капитан, он жив, — радостно воскликнула девушка.
— Удивительно, — пробурчал Юджин, неуклюже переваливаясь в тяжёлом скафандре. — Никогда больше не одену эту шкурку — тяжёлая и спина чешется.
— Вечно ты думаешь только о себе, — зло крикнула Нита по связи, — лучше помоги мне.
— Иду, иду, — проворчал Юджин. Подхватил О'Брайни и удерживал, пока Нита не одела тому кислородную маску.
— Что-то паршиво он выглядит, — заметил Шовковый, быстрым шагом направляясь к атмосфернику.
— Сними скафандр, — парировала Нита, — будешь выглядеть не лучше. Я вообще удивляюсь, как он успел активировать переговорник.
— И как он ещё жив, — добавила тихо.
Марк из кабины передал по связи:
— Ребята, побыстрее. Ветер несёт какую-то мерзкую радиоактивную пыль… Пора убираться на корабль.
Шовковый с трудом дотащил Рича до катера, помог Ните забраться.
И Марк сразу же стартовал.
Йохансен только на корабле позволил себе посмотреть на О'Брайни.
Марка чуть не вывернуло — обгорелая кожа висела лохмотьями, по всему телу выступила красно-жёлтая сукровица… В этом куске мяса с трудом можно было узнать весёлого и сильного парня.
Марк глубоко вздохнул… И тут же пожалел об этом — от тела Рича шёл тошнотворный запах палёного мяса.
— Что с ним? — с трудом спросил Марк.
Нита, уже обкалывающая Рича антибиотиками и обезболивающим, отстранённо ответила:
— Обширные термические и радиационные ожоги. Очень большая доза радиации.
— Он выкарабкается?
Нита подняла глаза, и в её застывшем взгляде капитан прочитал ответ.
— Помощь нужна?
Нита отрицательно дёрнула головой.
Марк решил не мешать и тихо вышел из медицинского отсёка. Зашёл к Юджину — тот что-то мудрил с метеозондами. И тоже не нуждался в какой-либо помощи.
— Ну, вот, — проворчал Йохансен, — уже на своём корабле себя лишним чувствую.
Зашёл в рубку, забрался в кресло пилота… и незаметно задремал.
Пустыня. От горизонта до горизонта.
Пыльное небо. Всё те же пряди пепельно-серых облаков.
На верхушке невысокой дюны уже не сидел мальчик. Его место занял сам капитан. Глаза слезились… от мелкой пыли, от понимания чего-то, ускользающего во сне… Предчувствие чего-то ужасного, но как будто уже свершившегося не покидало Марка.
За плечом раздался тихий голос:
— Улетайте.
Йохансен не удивился неожиданному появлению собеседника. Во сне вообще трудно чему-то удивиться.
— Почему? Мы вернулись домой.
— Улетайте. Здесь холодно и одиноко. Вам нечего здесь делать.
Марк резко повернулся и посмотрел прямо в глаза мальчишке:
— Мы останемся.
Взгляд мальчика побелел от бешенства:
— Вы не понимаете, — тонко крикнул он. — Улетайте. Иначе умрёте!
— Нет.
— Убирайтесь…
— Я должен понять, — Марк покачал головой.
— Просыпайтесь…Капитан, просыпайтесь…
Марк удивлённо посмотрел на мальчишку, но тот молчал.
— Капитан…
— Капитан, просыпайтесь.
Кто-то дёргал Йохансена за плечо. Капитан с трудом открыл глаза — голова болела, глаза резало, как будто в них попал песок. Мелкий песок обречённой пустыни под серым небом.
— Капитан… — Нита запнулась.
Марк с удивлением увидел, что она плачет.
— Что случилось?
— Рич…, — девушка всхлипнула, — он умер.
Капитан обнял девушку.
— Нита, успокойся. Ты ничего не могла сделать.
Девушка его не слушала:
— Почему, Марк? Почему? Ты рассказывал о Земле… Она же совсем другая… Почему?
Ниту трясло.
Йохансен отвёл взгляд, ему стало горько, как будто это он был виноват в смерти Рича. Быть может, рассказать о снах? Нет. Незачем лишний раз их пугать — он сам разберётся.
В рубку протиснулся Юджин Шовковый.
— Капитан…
Увидел плачущую Ниту и всё понял.
— Будь оно всё… — глухо сказал Юджин и ударил изо всех сил кулаком по стене. Но даже не скривился, видимо, боль внутри оказалась посильнее.
— Когда? — справившись с собой, спросил Шовковый.
Марк промолчал.
Ответила Нита… голосом хриплым от слёз:
— Только что… Он не мучился — кома… и всё…
Марк тихо сказал:
— Похороним завтра. На Земле.
Нита удивлённо на него посмотрела:
— Вы думаете…
— Я уверен, — отрезал капитан.
Йохансен точно знал, что завтра утром… где-то три часа после рассвета… всё вернётся на круги своя. И Земля станет как прежде. Не зря же он отмечал время, когда возвращался апокалипсический пейзаж. Догадки были, но смутные…очень. Марк решил пока не делится мыслями с экипажем. Тем более, судя по всему, Юджин решил провести собственное расследование — не просто же так он возился с низкоорбитальными зондами. Скорее всего запустит их под утро.
А пока можно и поспать… От этой мысли Марка передёрнуло. Снова возвращаться в серую пустыню? Нет… Лучше уж пободрствовать.
Йохансен был более чем уверен, что завтра всё решится.
Ночь он не провел зря. Проверил ещё раз время изменения, сверился с информацией, заложенной в компьютер ещё сто девяносто лет назад. Ближе к утру раздалось несколько негромких взрывов — Юджин запускал зонды. Марк подумал, что днём надо будет сверить результаты. Тем более что точный ответ сможет дать только информация, полученная со спутников.
Рассвет с трудом пробился сквозь тяжёлые серо-жёлтые тучи. Ветер яростно гнал радиоактивную пыль.
— В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит, — мрачно пошутил Юджин.
Марк невесело усмехнулся. Нита спала в своей каюте. Марк с Юджином ждали. Каждый своё, но Йохансен догадывался, что ждут они в принципе одно и тоже.
Разгадку.
После рассвета прошло три часа с небольшим. Юджин уставился в мониторы, ожидая данных со спутников. Марк не мог оторвать взгляд от экранов внешнего обзора. С трудом верилось, что Земля может так выглядеть — далёкие здания Новосибирска оплыли, как прогоревшие свечи, их исковерканные силуэты с трудом различались сквозь плотную пылевую пелену.
Внезапно вспыхнул свет…
— Да будет свет, — пробормотал Юджин, прищурившись.
После тёмных тонов синева неба резала глаза. Мир вернул привычные краски. Да вот надолго ли?
