Жилые дома были просторные, удобные. Каждая семья занимала отдельный особнячок, благоустроенный, снабженный всеми техническими бытовыми новинками. Ко всему этому нужно прибавить чистый воздух, чего так не хватает жителям больших городов. А пейзажи? Какие пейзажи! Дикие скалы... Пески... И тут же рядом буйная зелень молодых лесов, огромные хлопковые поля, сады и спокойные голубые воды канала. Нет, положительно Виктору нравился Джохор. Здесь он впервые увидел электростанцию, работавшую на принципе использования солнечной энергии. Очень любопытно. Сколько он об этом читал! Виктор откровенно любовался простой и вместе с тем изящной архитектурой жилых домов. Он признал, что здание кинотеатра в Джохоре, просторное, прохладное внутри благодаря широко применявшемуся в поселке кондиционированию воздуха, действительно великолепно. Когда у Тимы зажила нога, молодежь отправлялась далеко-далеко на холмы, на хлопковые поля. Москвичи с интересом знакомились с хлопком, о котором столько слыхали, но никогда не видели, как он растет Они взбирались на холмы, поросшие молодыми сосенками, буками. Институт селекции широко ставил опыты акклиматизации растений. И в Джохоре можно было увидеть такие деревья и цветы, которые никогда раньше не росли в этих краях. Ко всеобщему удивлению, Катя обнаружила в юном лесу грибы. Наверное, споры грибов прибыли сюда вместе с саженцами, привезенными издалека. Катя ужасно обрадовалась грибам. Виктор, улыбаясь, следил за тем, как она перебегала от Вана к Тиме, заставляла их рассматривать грибы, определять, какие они, можно ли их есть. Потом она подбежала было и к нему, но тут же, безнадежно махнув рукой, заявила, что он-то уж наверное не сможет определить, съедобные ли они. Виктора задел ее тон. Он терпеть не мог признаваться в том, что чего-то не знает, и всегда стремился показать себя весьма осведомленным решительно во всем. - Да, признаться, я в этом не разбираюсь, - медленно произнес он, пожав плечами. - Но, кажется, и Тима с Ваном тоже не знатоки. Решили показать грибы Марии Николаевне. Катя положила их в косынку и вручила узелок Вану. Она объявила, что никому другому никогда бы не доверила такую драгоценную ношу, хотя Ван готов был уступить эту честь, потому что ему не доставляло никакого удовольствия таскаться с грибами. Виктор не расставался со своей кинокамерой; он запечатлел на пленку и грибы, и Вана с узелком. При этом ему удалось схватить удачный момент, когда Ван, по его просьбе, идя "прямо на камеру", споткнулся и с таким испугом прижал к себе узелок, что едва не раздавил все грибы. - За спасение с опасностью для жизни ценных экспонатов, - шутливо заявила Катя, - я награждаю тебя, Ван, вот этим букетом! - И она, смеясь, всунула в руки Вана большие ветки сосны, которые наломала в лесу. - Ну, Катя, это уж ты чересчур! - буркнул Тима. - Нагрузила его, как ишака. Давай мне! Если уж ты сама нести не хочешь... - Не хочу! - нараспев говорила Катя, пританцовывая. - Я устала! В общем, она командовала мальчиками, особенно Ваном. Он был очень покладистым. Про Тиму этого не скажешь. Во всяком случае, он считал, что не к чему "угождать" девчонке, незачем ее баловать, и потому бывал с ней даже нарочито грубоватым. Попросит его Катя о чем-либо, а он резко, по-мальчишески, махнет рукой и заявит, что ему некогда, что он не может или просто не хочет. Катя надувалась, но через две минуты все забывала, опять шутила, смеялась и в конце концов заставляла Тиму делать так, как ей хочется. Он и сам не замечал, насколько подпал под ее влияние. О Ване и говорить нечего - всегда спокойный и мягкий, он безропотно подчинялся Кате. А Виктор? С ним отношения складывались по-другому Катя не решалась им командовать. На Тимины грубости, в общем то, она почти не сердилась, но ее сильно задело бы, если бы Виктор сказал ей что-либо резкое или не выполнил ее просьбы. Почему? Она не знала и не задумывалась над этим. Что же касается Виктора, он если и оказывал внимание Кате, то всегда старался сделать это незаметно для других, особенно для Тимы. Как-то раз Катя вскользь заметила, что ей очень хочется почитать Жюля Верна "В погоне за метеором", и тут же забыла о своих словах. А вечером Виктор принес ей книгу, сказав небрежно: - Ты, кажется, интересовалась? Катя даже вспыхнула от удовольствия А Тима, увидев в руках у Кати томик Жюля Верна, насмешливо заявил: - А-а, вот он для кого старался! Потащил меня в самое пекло в библиотеку... Виктор недовольно поморщился. Тима это заметил, почему-то обрадовался и громко свистнул.
Время в Джохоре проходило незаметно, весело. По вечерам, когда спадал зной, ребята гуляли по улицам поселка, затененным тополями, каштанами, белой акацией. По краю тротуара были разделаны грядки О цветами. Такие же грядки тянулись и вдоль мостовой, посередине. Машин в поселке было не так уж много, и свободно можно было разгуливать прямо по мостовой. На площади Главной в Джохоре возвышалась огромная клумба с фонтаном посередине. Тонкие струйки воды, вздымаясь к небу, блестели и переливались разноцветными огнями в лучах уличных фонарей. - Совсем как на курорте, - говорила Катя. - Я в прошлом году ездила с мамой в Сухуми. Там очень похоже на ваш Джохор. Только жаль - у вас моря нет! - Зато есть канал! - сказал Тима. - И мы можем как-нибудь сесть на катер и отправиться к водохранилищу. Оно огромное, как море. Надо это обязательно сделать! - решил он внезапно. - Отпросимся у родителей и покатим. - По воде не катят, - заметил Виктор. - Ну, поплывем, эка важность! Что ты придираешься? Виктор пожал плечами; - Надо правильно употреблять выражения. - Слушай, пошел ты к черту! - добродушно отмахнулся Тима. - Тебе бы классным руководителем быть! И чего ты важничаешь? - При чем тут важничание? Просто я считаю, что. нужно говорить правильно. - А я, что же, по-твоему, говорить не умею? - Нет, почему же... Но иногда бывает, ляпнешь. - Вот навязался на мою голову! - начал злиться Тима. - Всё ему не так! - Ребята, ребята, не нужно спорить! - вмешалась Катя. - Ты, Тима, как порох. Ну, ну, не горячись! Лучше пойдем танцевать на площадку в парке. Тима, Ван, хотите, я вас научу? Учиться мальчики не желали, но на площадку пошли. Здесь по вечерам играло радио и молодые джохорцы устраивали танцы. Катя и Виктор любили танцевать. Они долго, с увлечением носились по танцплощадке. Тима и Ван, стоя в сторонке, среди зрителей, весело перекликались со своими друзьями, когда те проносились мимо. Но скоро Тиме надоело смотреть на танцующих, и он стал звать Вана домой. - А как же они? - Ван кивнул в сторону площадки, - Нужно им сказать хотя бы, что мы уходим. - Не маленькие, не потеряются. Дорогу домой знают. Пошли... Катя и Виктор решили, что друзья ушли в парк, на набережную, и отправились их искать. Молодой месяц отражался в спокойных водах канала. Слегка зыбилась на воде серебряная дорожка. Катя облокотилась на парапет. По воде шел катер с разноцветными огоньками. Точно гигантские светлячки, они плыли над водой - красные, зеленые, желтые... ...Вот раздался протяжный гудок, второй, третий... Гудки заставляли тревожно вздрагивать, пробуждая неясные мечты о далеких странствиях, о чем-то чудесном, что ждет где-то близко, почти за углом. - А Тима, наверное, домой ушел, - вполголоса произнесла наконец Катя, думая о чем-то своем. - Наверное, - в тон ей машинально ответил Виктор. Оба замолчали. Не хотелось нарушать тишину и очарование теплой южной ночи с мириадами звезд над головой. Перекинутся двумя-тремя фразами и снова затихнут. Долго стояли они то молча, то переговариваясь вполголоса, пока Катя, взглянув на часы, не обнаружила, что уже поздно. Виктор недовольно поморщился, а Катя засмеялась. Она схватила его за руку и потащила за собой. Тима, разумеется, давно уже был дома. Он сердито взглянул на Катю и Виктора. "Что это с ним?" - подумала Катя с недоумением и начала было весело щебетать о том, как они его искали, но Тима перебил ее, заявив, что хочет спать, и ушел к себе, хлопнув дверью. Виктор иронически посмотрел ему вслед и пожал плечами.
