- Природа едина и слитна, это мы разрезали ее на науки. Разрезали и расставили знания по полкам: тут тебе математика, тут биология, а техника - в соседнем зале. Но когда берешься за мало-мальски крупную задачу, никак не ограничишься сведениями с одной полки. Вот мне пришлось проектировать машину для работы на океанском дне. Материал - металловедение и химия, конструкция - машиноведение, прочность - сопротивление материалов, работа на поверхности - метеорология, среда - океанология, физика моря, на дне подводная геология, тема исследования - гидрология, ихтиология, биология... Не вылезаешь из библиотеки, листаешь-листаешь рефераты до одурения, все равно в душе опаска: вдруг упустил? Вот и идешь к знатоку, к знатоку психологии в данном случае.
- Необъятное объять нельзя, - поддакнула Ия.
- Да, я знаю, это Козьма Прутков сказал: "Плюнь в глаза тому, кто хочет объять необъятное". Но иной раз нужно объять, просто необходимо. Ну вот и стараешься. Если не объять, понять хотя бы.
- Самонадеянный человек вы все-таки. Все объять, все понять. А умные люди знают, что ничего не знают.
Она смягчила одно из любимых изречений Рыжего: "Самый умный тот, кто признает себя дураком".
- Правильно, - согласился Ходоров. - Мир бесконечен, я - ничтожная пылинка. Но из этой истины можно сделать два вывода: первый: испугаться, смириться, смиренно сложить руки, признать свое бессилие и не делать ничего. И второй: знать, что до неба башню не выстроишь, но все-таки строить, свой кирпич добавлять, чтобы за тобой идущие взобрались чуть выше, чтобы их кругозор был чуть шире.
Привычный и натренированный читатель фантастики, вероятно, не увидит ничего примечательного в речах молодого инженера, но Ию они заинтересовали, может быть, потому, что в ее маленьком окружении не было таких верхолазов-монтажников, башни до неба строящих. Сверстники ее еще не приступили к делу, только примеривались, выбирали по вкусу, Сергей же, самый авторитетный в их компании, "искал себя", уверяя при этом, что верхолазы от науки ничего не могут, пыль в глаза пускают, перетряхивая старый хлам. Ия подумала: "Может, и этот новый знакомый пыль в глаза пускает? Надо бы расспросить подробнее".
И когда инженер уходил, закончив беседу с отцом, Ия "совершенно случайно" оказалась в передней с хозяйственной сумкой. И "случайно" ей нужно было пойти в "Дары природы", по направлению к метро. Да, инженер мог ее проводить. А на пути оказалось кино "Горизонт". Ия, как ни странно, еще не смотрела новый фильм с Инной Чуриковой. Инженер самоотверженно составил ей компанию. По дороге и в фойе шел разговор об атомах и бесконечности, расщеплении наук и их синтезе, о технике и жизни. Ходоров легко переходил из одной области в другую, пояснял технические идеи литературными примерами, а литературу - законами математики.
Ия была подавлена эрудицией нового знакомого, даже его невежество в делах сценических не утешало. Правда, он был старше лет на десять, успел накопить знания. Ия, однако, сомневалась, что и через десять лет она будет так свободно обращаться с точными науками.
- Мне цифры всегда казались такими невыразительными, скучными-прескучными, - призналась она. - У вас они так осмысленно выглядят, выпуклые и красочные.
- Скучно ненужное, - сказал инженер. - А если нужно, берешься за скучное, и оно сразу приобретает интерес, потому что небезразлично, голосует "за" или "против". Раньше я терпеть не мог медицины. Болезни, уродства, стоны, что может быть противнее? И вот, видите, консультируюсь у врача, расспрашиваю о психопатах. Понадобилось, стало существенным. И поглощен и увлечен.
Часов в десять вечера двое оказались у подъезда, откуда вышли в половине шестого. Крупные снежинки, как конфетти, кружились в лучах фонаря и бесшумно таяли во тьме. Ия сняла с руки варежку, украшенную белыми звездочками, и, подавая руку, подумала, что разговор надо бы продолжить. Главное она все-таки не выяснила. Как Алексей нашел себя? Искал долго и упорно, сидя по ночам над мудрыми книгами, как Сережа, или же случайно встал на рельсы (был поставлен на рельсы?) и покатился? Что понадобилось, то и увлекло?
- Мне было интересно с вами, - сказала она. И помедлила, ожидая, что спутник догадается назначить свидание. А когда она свободна? Еще сообразить надо.
Ходоров молчал между тем. Ия подняла глаза... и в качающемся свете фонаря увидела знакомое выражение нерешительной решимости. Инженер терзался, гадая, рассердится ли девушка, если он поцелует ее, или рассердится, не дождавшись поцелуя. Гадал, как мальчишка, как Валерка или Виталька. Ия все это прочла на его лице, и так ей стало скучно, так скучно!
- Ну до чего же вы все одинаковые! - воскликнула она. - Не надо, отойдите на два шага, вы все испортите. Мне было так интересно с вами, как с умной книгой, которую отложить жалко, оторваться не хочется, ждешь не дождешься продолжения. А у вас продолжение такое стандартное: сейчас начнете плести про губки, пальчики, глазки... Ну вот вы, совсем взрослый, скажите мне, взрослый человек, неужели ни один мужчина не может дружить, вот именно дружить с девушкой? Иной раз так хочется посоветоваться, поговорить откровенно. Брата у меня нет, папе не все скажешь: слишком близко к сердцу примет, а ему волноваться вредно. Лучше уж постороннему, безразличному. Вы, скажем, могли бы говорить со мной честно о самом сокровенном?
- Я постараюсь, - сказал Ходоров послушно. - Давайте попробуем. Завтра вечером вы свободны?
"Завтра? Завтра четверг, урок у Инессы Аскольдовны, пятницу и выходные лучше не занимать. Понедельник - день тяжелый и опять урок... Что остается?"
- Давайте во вторник на той неделе, - сказала Ия. - Только не дома, дома все время телефон. Вы всегда кончаете в пять? Очень хорошо. Тут недалеко кафе "Романтики", не доходя "Музыкальных пластинок". В шесть там еще свободные столики, никто подсаживаться не будет. Два часа хватит нам на разговоры? А в восемь разойдемся, каждый на свое свидание - вы на свое, я на свое. Там и будете плести о пальчиках и щечках. А у нас важный разговор о сути жизни, всерьез и с полной откровенностью.
Когда мне в "Романтиках" рассказали этот эпизод, честно говоря, я усомнился в искренности Ии. И, пересказывая его, спрашивал знакомых женщин, может ли это быть, чтобы девушка огорчилась из-за того, что к ней отнеслись как к девушке, не просто как к человеку.
Половина женщин ответила: "Конечно, девчонка притворялась. На самом деле была рада-радешенька, цену себе набивала".
А другая половина сказала: "Очень может быть. Весьма правдоподобно. У меня самой был такой случай, когда..."
Кому верить?
Я лично думаю, что все зависит от личной судьбы. Чего не хватает, о том и мечтают. Те, кому не хватало любви, не представляют, чтобы девушка огорчилась, услышав комплимент. Те же, кому достается внимание в избытке, могут и поморщиться. Как женщин их уже оценили, хочется, чтобы увидели в них человека.
