— Только кто сказал, что этот колодец бездонный?
По спине Дика побежали мурашки — этот безнадежный тон потряс его. Старый ученый молчал, и Дик невольно прикрыл глаза — смотреть на него сейчас было невыносимо. Душу Дика Арлиса переполняло… Трудно сказать, что — то ли ужас, то ли ликование. Под напором эмоций он выпалил, не думая, какое впечатление произведет его вопрос — нет, скорее крик души:
— Неужели… неужели это все погибнет?
Зу очнулся от своих размышлений и окинул его спокойным взглядом. Дик тут же увял.
— Нет, конечно, — устало проговорил Зу, — не так скоро…
Дик во все глаза следил за ним — ему надо было понять, наконец, все! Зу иронически улыбнулся — так ясна это было на писано на лице землянина.
— Ты должен себе уяснить, — наконец продолжил он, — что прямой контакт с информационным пространством — это величайшее благо для цивилизаций галактики. Благодаря ему они были избавлены от долгого и трудоемкого пути добывания знаний. Достаточно было просто стимулировать память — ассоциативным путем, медитацией, наконец, самым простым путем, который ты принимаешь за обучение — аналоговым.
Дик вспомнил свое ощущение — не зря ему казалось, что звездные вспоминают то, что когда-то знали.
— Мы добились уже многого, когда принялись изучать сам источник знаний, его происхождение и историю. Пространство Абсолютной информации родилось вместе со всей Вселенной — это как бы ее информационное зеркало. Так же, как у всей Вселенной, происходило ее развитие. Главным следствием этого явилось падение плотности информации. Поначалу этому не придавали значения — в конце концов, Вселенная существует миллиарды лет. Не придавали, пока сто лет назад профессор Грес Дуилл не вычислил минимальную плотность, которая необходима для контакта.
Он помолчал несколько секунд, потом сказал тихо:
— Нам осталось сто лет. После этого дальнейшее развитие прекратится. А всякий застой — это в конечном итоге отступление…
Зу без всякого выражения посмотрел перед собой. Неизвестно, о чем он думал — сожалел ли о конце великой эпохи галактической Федерации, пытался ли представить себе будущее — распад, вырождение и гибель… Думал ли о единственной расе, на которую не повлияет эта катастрофа… Очнувшись, акам строго посмотрел на Дика:
— Ты первый из землян, узнавший всю правду… Я, конечно, не имел права ее рассказывать, но какое мне дело до запретов. Ты должен знать — я не хочу, чтобы тебя отчислили, и теперь ты будешь… учиться, — он осторожно произнес это слово, бесконечно чуждое ему.
— Мы приняли решение о приеме землян в Университет вопреки своим чувствам — есть нечто гораздо более важное, чем наши чувства. Это миссия Разума во Вселенной. Мы не успели…
Он прикрыл веки и махнул рукой. Дик Арлис вышел из комнаты, оставив его одного. Сгорбившаяся фигура старого ученого скрылась за подернувшей дверной проем силовой завесой, и человеку показалось, что он оставил в полутемной комнате не просто одинокого звездного — на миг ему представилось, что вся гордая и блестящая история народов Галактики подернулась тьмой и скрылась навсегда.
Он вышел на улицу, осторожно ступая по великолепным коврам, переливающимися под ногами искрами синеватого огня. Ночной воздух охладил его разгоряченное лицо.
Нет, история не кончается. Но человечеству придется изрядно потрудиться, чтобы перенять все грандиозные достижения народов Галактики и продолжить их путь. Что ж, он не боится работы. Он вспомнил избивших его молодчиков и усмехнулся — теперь он не испытывал к ним зла. Пусть над ним издеваются, пусть он будет для них «Дурачком Вселенной», пусть смеются над его потугами изучить то, что они пока получают без усилий. Он не отступит, ведь есть нечто гораздо более важное, чем наши чувства…
Дик Арлис вдохнул всей грудью и оглядел сверкающее великолепие мегаполиса хозяйским взглядом — взглядом наследника.
