Ксавьер взглянул на девушку с тревогой и сочувствием, словно на заторможенное дитя.
– Знаешь, есть такая штука – история. Всякие скучные вещи, которые еще до эпидемии случились.
– Знаешь, я после эпидемии родилась. И твои скучные вещи на самом деле скучные!
Антуанетта посмотрела сквозь бутылку на свет:
– Я еще хочу. Как думаешь, есть у нас шанс получить по второй хотя бы через час?
Ксавьер щелкнул пальцами, подзывая ближайшего робота-официанта. Машина развернулась, вытянулась по стойке «смирно», шагнула к столику – и грохнулась на пол.
Вернувшись домой, Антуанетта все-таки занялась скучными вещами. К вечеру, когда похмелье сошло, оставив звенящую пустоту в голове, девушка пробралась в офис Ксавьера, включила допотопный терминал и запросила у базы данных «карусели» информацию о Клавэйне. Да, как ни крути, а старик – интересный тип. По пути домой Антуанетта о нем не вспомнила. Правда, если бы и вспомнила, не смогла бы ничего узнать – база данных на «Буревестнике» небогатая. А посылать с судна запрос центральной информационной системе слишком уж рискованно.
Антуанетта родилась после эпидемии и знала только сложившийся после этого бедствия мир. Потому не рассчитывала найти полезную информацию, даже если та и присутствовала когда-то в базе. После эпидемии информационную сеть восстанавливали почти с нуля, многие старые архивы испортились либо стерлись вообще.
Но, к немалому удивлению Антуанетты, о людях с именем Клавэйн нашлось немало сведений. Знаменитый Клавэйн, про какого рассказывал Ксавьер, родился на Земле еще в двадцать втором столетии, в один из последних мирных годов перед тем, как ледники спустились с полюсов и превратили планету в безжизненный мерзлый мяч. Клавэйн отправился на Марс, там он сражался с первыми сочленителями. Антуанетта перечитала на всякий случай еще раз. Да, воевал против сочленителей.
В Марсианской войне Клавэйн прославился, и не лучшим образом. Получил прозвище Фарсидский Мясник, повернув ход битвы за плато Фарсида. Он приказал использовать красную ртуть, ядерное оружие и бомбы на металлизированном водороде против пауков. Из-за Клавэйна на поверхности Марса появились многокилометровые остекленевшие кратеры. Кое-кто посчитал его военным преступником. Но менее пристрастные источники утверждали, что он сохранил миллионы жизней – и пауков, и своих союзников. Долгая война на поверхности планеты стоила бы огромных жертв. Еще встречались в изобилии рассказы о героизме Клавэйна: о том, как он в безвыходной ситуации выручал военных и гражданских, о его многочисленных ранениях, оправившись от которых он неизменно возвращался на передовую. Клавэйн находился в причальной башне на равнине Христа, пауки подвергли ее бомбардировке. Он пролежал под руинами восемнадцать дней без пищи и воды, поддерживая жизнь лишь тем, что имелось в скафандре. Когда Клавэйна вытащили, обнаружили у него в руках кота с перебитым позвоночником. Клавэйн кормил и поил его своими небогатыми припасами. Кот умер через неделю. А Клавэйн через три месяца вернулся в строй.
На том его карьера не закончилась. Клавэйна захватила королева пауков, некая Галиана, создавшая сочленительскую орду. Несколько месяцев держала его в плену, пока они не заключили перемирие. А после между прежними врагами установилась странная связь. Когда неустойчивое перемирие оказалось на грани срыва, именно Клавэйн отправился к паучьей королеве улаживать дела. И тогда он, как считают, дезертировал, решив разделить судьбу сочленителей, принять в мозг их машины и сделаться элементом коллективного разума.
После того он практически выпал из наблюдаемой истории. Антуанетта бегло просмотрела оставшиеся записи. Похоже, Клавэйн анекдотичным образом появлялся то тут, то там за прошедшие четыре века. И ничего сверхъестественного. Клавэйн к моменту своего дезертирства был уже в возрасте, но с учетом анабиоза и растяжения времени в межзвездных путешествиях за эти века он мог биологически прожить всего пару-тройку десятилетий. А ведь еще есть технологии омоложения, широко распространенные перед эпидемией. Так что, возможно, это тот самый Клавэйн, а не просто тезка. Надо же, Антуанетта Бакс встретилась с настоящим историческим героем! В ее жизни прежде ничего подобного не случалось.
Снаружи донеслись странные звуки – что-то падало, переворачиваясь, скрежетало и лязгало. Ксавьер громко возмущался. Антуанетта выключила терминал и вышла наружу.
И охнула.
Ксавьера придавило к стене, каблуки – в дюйме от пола. Держал его – без особой жалости и, должно быть, болезненно – манипулятор многорукого глянцево-черного полицейского робота. Машина, похожая на вязанку черных ножниц, будто вывалилась из фильма ужасов прямиком в офис, расшвыряв столы и горшки с цветами.
Антуанетта присмотрелась. Хотя все полицейские роботы на одно лицо, сомневаться не приходится: тот самый робот, что обыскивал «Буревестник».
– Мать твою! – выговорила Антуанетта.
– Мисс Бакс, – идентифицировала ее машина, отпустив Ксавьера.
Тот закашлялся, потирая красное пятно на шее. Хотел заговорить, но из глотки вырвался лишь хрип.
– Мистер Лиу препятствовал в проведении расследования, – сообщил робот.
– Я… не успел быстро убраться… с его пути, – прохрипел Ксавьер и закашлялся.
– Ксав, ты как?
– Нормально, – ответил он уже не так хрипло и взглянул на машину, занявшую бо́льшую часть кабинета; она расшвыривала вещи, копалась тут и там многочисленными конечностями. – Какого черта вам тут нужно?
– Мистер Лиу, я ищу ответы. Те, которые не получил во время моего предыдущего визита сюда.
– Этот гад являлся сюда в мое отсутствие? – спросила Антуанетта, яростно уставившись на полицейского.
– Естественно, мисс Бакс. Вы не проявили желания сотрудничать, и мне пришлось побывать здесь.
– Этот тип уже вламывался на борт «Буревестника», – сказала девушка.
– И что? – спросил Ксавьер.
Полицейский перевернул конторский шкаф, покопался без особого интереса в рассыпавшихся бумагах.
– Мисс Бакс заявила мне, что перевозит пассажира в анабиозном контейнере. Притом утверждала, что произошла административная путаница и тело возвращают в хоспис «Айдлвилд». Представитель хосписа рассказ подтвердил.
Антуанетта пожала плечами, уверенная, что и на этот раз блеф прекрасно сработает.
– И что?
– Пассажир был мертв. И вы так и не прибыли в хоспис. Вскоре после нашего разговора вы развернулись и направились в открытый космос.
– И с чего бы мне так поступать?
– Мисс Бакс, именно это я и желаю выяснить.
Робот перестал копаться в бумагах и, скрипнув гидравликой сустава, отшвырнул перевернутый шкаф.
– Я спросил у мистера Лиу, но тот оказался неразговорчивым. Правда, мистер Лиу?
– Я рассказал все, что знал.
– Мистер Лиу, кажется, вами тоже стоило бы как следует заняться. Судя по архивам полиции, у вас очень интересное прошлое. Кажется, вы неплохо знали Джеймса Бакса?
– А кто его не знал? – Ксавьер пожал плечами.
– Вы на него работали. А это предполагает, как мне кажется, не просто мимолетное знакомство.
– Чисто деловые отношения. Я ремонтировал его судно. Я много ремонтирую.
– Но вы, несомненно, знали, что мы интересуемся Джеймсом Баксом. Он плохо отличал правильное от неправильного. И мало думал о таком пустяке, как закон.
– А как ему отличать правильное от неправильного? – спросил Ксавьер. – Вы же, лоботрясы, законы на ходу придумываете.
Полицейский переместился с неуловимой глазу скоростью. Метнулось, жужжа, черное. В лицо Антуанетте дохнул ветер, и Ксавьер в мгновение ока оказался придавлен к стене, и на этот раз гораздо выше. Похоже, и давил робот сильнее. Задыхаясь, Ксавьер хватался за черные манипуляторы, тщетно пытался высвободиться.
– Вам известно, мистер Лиу, что дело Меррика не закрыто?
Ксавьер ответить не смог бы, даже если бы и хотел.
– Дело Меррика? – недоуменно спросила Антуанетта.
– Лайла Меррика. Вам известно, кто он. Торговец, как и ваш отец. По ту сторону закона.
– Но Лайл Меррик умер…
Ксавьер начал синеть.
– Но дело не закрыто, поскольку слишком многое осталось невыясненным. Вам известен акт Мандельштама?
– Случайно, не очередной ваш новоиспеченный гребаный закон?
Машина выпустила Ксавьера, тот свалился как куль. Антуанетта взмолилась про себя, чтобы он оказался всего лишь без сознания.
– Мисс Бакс, ваш отец знал Лайла Меррика. А Ксавьер Лиу знал вашего отца и, с высокой степенью вероятности, Лайла Меррика. Принимая во внимание эти факты, а также вашу склонность без видимых разумных причин везти мертвые тела в зону военных действий, едва ли стоит удивляться нашему интересу к вам.
– Если ты еще раз тронешь своей поганой лапой Ксавьера…
