Я содрогнулся: когда наемный персонал начинает употреблять слишком длинные слова — это плохой знак. Одна ноздря у визиря сердито раздулась.
— Клубы, спорт и развлечения — вот и все, о чем вы, паразиты, способны думать, пожирая остатки наших сил, словно чудовищные пиявки, каковыми вы по сути и являетесь! — Судя по пульсации вены у него на виске и скрежету челюстей, я задел его за живое. — Надутые клещи, томящиеся в роскоши и кичащиеся своими гламурными вечеринками и модными нарядами, в то время как миллионы тружеников гнут спину ради ваших банкетов!
Лора выпутала свою руку из складок моего одеяния и прикрыла лицо — очевидно, в попытке защититься от упреков этого негодяя.
— Если мы стремимся к самосовершенствованию, вы с насмешкой отворачиваетесь, а если сдаемся, используете нас как вьючных животных. Ну нет, с меня довольно! Настало время вернуть награбленное трудящимся пролетарским массам. У меня отпала челюсть.
— Ё-моё, приятель, ты это серьезно?! Ты что, хочешь сказать…
— Да! — проскрежетал он. Глаза его горели мстительным огнем. — Кризис капитализма уже близок! Пусть он запоздал веков примерно на семь, однако наконец настало время восстановления диктатуры рабочего класса и возрождения пролетариата! А твой дружок, Абдул аль-Мацумото, сыграет ключевую роль в окончательном подъеме классового самосознания, удобрив почву Олимпа кровью тысяч девственниц, а затем коронует себя в качестве Большого Брата и установит террор, который…
К несчастью, мне так и не удалось узнать, что возглавляемый ибн-Секирбашкой революционный комитет намеревался предпринять дальше, поскольку нас прервали сразу двое: во-первых, Лора, которая вытянула вперед свою изящную ручку и с ног до головы обрызгала визиря лосьоном после бритья; а во-вторых, Джереми.
Здесь следует заметить, что гарем — отнюдь не то место, где атмосфера пропитана тестостероном. Я, старый холостяк сквиши, разумеется не в счет. Старина Эджи был явно hors de combat{4} или, скорее, занимался combat des whores{5} (уж простите за каламбур), да и Тостер был, в некотором роде, уже занят — изучением конических деталей вместе с роботессой, за которой гонялся чуть раньше. Но кроме меня и ибн-Секирбашки (а еще, возможно, Абдула, хотя у него явно были не все дома из-за этой штуковины, прилепленной к голове), они были единственными существами здесь, которых можно назвать самцами, хотя бы с натяжкой.
Джереми же последние несколько дней провел в зловонном и мрачном уединении. К тому же (не хотелось бы заострять на этом внимание, но все же) он пребывал в том состоянии гона, в котором мамонт люто ненавидит всех существ мужского пола просто потому, что устройство Вселенной становится вдруг кристально ясным и его цель в жизни… Что ж, Эджстар и Тоудсворт достигли ее первыми, хотя и без трубных воплей и других проявлений агрессии. В общем, думаю, вы поняли, что я имел в виду. Других мелких млекопитающих мужского пола поблизости не оказалось, однако Джереми прекрасно знал, кто его главный враг, и испытывал непреодолимое желание утвердить свое мужское превосходство, прежде чем отправляться на поиски подходящей самки. И, что еще важнее, существовал совершенно конкретный запах, который в результате длительного взаимного общения вызывал у него самые враждебные ассоциации. А именно: враг должен был пахнуть мной. Но я был с ног до головы закутан в черный саван, в то время как ибн-Секирбашку только что обрызгали моим любимым одеколоном. А Джереми, что бы там про него ни говорили, соображал быстро.
Не знаю, что именно произошло в тех 80 процентах головного мозга Джереми, что отвечали за обнаружение цели и готовность к атаке, но он принял решение практически мгновенно и устремился прямо к тому месту, где когда-то находилось мужское достоинство ибн-Секирбашки. Вообще-то хоботные особой грацией не отличаются, однако при марсианской гравитации Джереми проявил чудеса акробатики, когда со всем своим изяществом, элегантностью и бивнями прыгнул прямо на тушу Тоширо.
— Ату его, малыш! — вскричал я, чтобы подбодрить слоника, в то время как Лора сделала два проворных шага вперед и, задрав юбку, изощренным кикбоксерским ударом расправилась с амбалом номер один. Нет, что ни говори, удобно, когда десятисантиметровые шпильки — это не просто красивые каблуки, а физическое продолжение хромированных лодыжек.
Признаюсь честно, ситуация показалась мне более острой, когда амбал номер два обернулся ко мне со своей секирой и оскалился. Но не зря меня зовут Сузуки Макдональд! Уж в драках я кое-что понимаю! Я швырнул бурнус через голову, чтобы высвободить руки, и ткнул в невежу охмелителем, который Тостер чуть раньше отдал мне на хранение, чтобы освободить место для насадки-осеменителя.
— Бросай оружие! — прорычал я. — Или расстанешься с жизнью! Однако угроза не подействовала. Убийца продолжал наступать, а когда он замахнулся кинжалом, я к своему ужасу обнаружил, что у Тоудсворта, должно быть, как-то по-другому устроены пальцы, ибо курок его охмелителя я спустить не мог в принципе. Но когда этот багдадский цирюльник уже готов был укоротить меня на голову, за ним вырос чей-то стройный силуэт и вылил ему на голову бочонок с каким-то мерзким коричневым гноем. Выкрикивая проклятья, он рухнул на пол и схватился за глаза — тут-то Лора его и добила, притопнув каблучком в стиле фламенко.
Поставив опустевший бочонок на пол (как только влажное донце коснулось пола, ярко раскрашенные изразцы начали блекнуть и расплываться), мисс Фенг вежливо кашлянула.
— Осмелюсь доложить, сэр, что ваша яхта ждет у служебного входа и отряд континентальной обороны на время нашего отбытия выведен из строя. Сэр планирует задержаться, чтобы полюбоваться бомбой-сюрпризом или предпочитает покинуть праздник несколько раньше?
Я взглянул на ибн-Секирбашку (тот все еще корчился в агонии после безжалостной атаки Джереми), а затем — на поверженных амбалов.
— Полагаю, было бы чертовски неприлично злоупотреблять гостеприимством наших хозяев. Ты согласна, дорогая?
Лора энергично кивнула и наклонилась, чтобы почесать Джереми хобот.
— Конечно, мы уезжаем. Если вы будете столь любезны вылить ушат холодной воды на Эджи и Тостера, я захвачу с собой Абдула, и мы сможем по пути закинуть его в какую-нибудь клинику, где лечат от этих спинномозговых жучков.
— Прекрасная мысль, сэр. Я тотчас же займусь этим.
И мисс Фенг удалилась, чтобы отделить старых развратников от их любовных привязанностей.
Я обернулся к Лоре (она все еще ласкала Джереми, который валялся на спине, нагло вывалив язык) и удивленно поднял брови.
