— Эта мне стена. Как перебраться? Черт, черт.
— Ты устал. Почему бы не подождать, пока спустится Гарри?
— О, нет. Я не приму помощи от Сынов Земли. Это к ним никак не относится.
— А со мной как? Мою помощь примешь?
— Конечно, Лэни.
Она решила не подымать вопрос о нелогичности такой позиции.
— Ладно, начнем сначала. Как ты намерен добраться до Госпиталя?
— Да. Пешком слишком далеко. Ммм… В машине Парлетта. Она на крыше.
— Но если Кастро ее захватит, это приведет его прямо сюда.
— Придется подождать до полуночи, чтобы взять другую машину.
— Может быть, это единственный способ. — Лэни не устала: в виварии она проспала вдвое дольше, чем ей требовалось. Но она чувствовала себя затрепанной, созревшей в стирку. Горячая ванна помогла бы. Она выбросила это из головы. — Может, нам устроить налет на один из домов команды за другим автомобилем. Тогда мы поставим автопилот так, что он доставит машину Парлетта обратно сюда.
— Это займет время.
— Все равно нам придется его потратить. К тому же нам надо дождаться захода солнца, прежде чем начинать.
— Нам сразу же понадобится темнота?
— Она поможет. А представь, что туман рассеется, когда мы будем над пустотой?
— Ой. — Жители Плато, команда и колонисты равно, любили смотреть, как солнце опускается в дымку над пустотой. Краски ни разу не повторялись. Земельные участки по краю пустоты всегда стоили втрое дороже, чем в других местах.
— Окажется вдруг, что на нас смотрят тысячи членов команды. Может, пользоваться пустотой вообще ошибка. Кастро мог об этом подумать, Мы будем в безопасности, если туман продержится. Но как бы мы ни поступили, нам придется подождать темноты.
Мэтт встал и потянулся, разминая мышцы, казалось, стянувшиеся в узлы.
— Ладно. Значит, добрались мы до Госпиталя. Как нам попасть внутрь? Лэни, что такое электроглаз?
Лэни ему рассказала.
— О. Я не видел никакого света… Ультрафиолет, конечно же, или инфракрасный. Мне должно удаться это преодолеть.
— Нам.
— Ты же не невидимка, Лэни.
— Невидимка, если прижмусь к тебе.
— Пфе.
— Все равно мне придется отправиться туда с тобой. Ты не умеешь программировать автопилот.
Мэтт начал прохаживаться.
— Оставим это на минуту. Как нам перебраться через стену?
— Нам и не придется… — начала Лэни и остановилась. — Может быть, путь есть, — сказала она. — Предоставь это мне.
— Расскажи.
— Не могу.
Зябкий ветерок снаружи превратился в ветер, слышный сквозь стены. Лэни дрожала, хотя электрический огонь достаточно грел. Туман за южными окнами начинал темнеть.
— Нам нужно оружие, — сказала она.
— Ваше я не хочу брать. У вас всего два, которые мы добыли по пути к машине.
— Мэтт, я знаю о команде больше тебя. Они все занимаются тем или иным спортом.
— Да ну?
— Некоторые охотятся. Давным-давно Земля нам прислала в грузе трамбробота несколько замороженных оплодотворенных яйцеклеток оленей и карибу. В Госпитале их активировали, дорастили до взрослого состояния и распространили вдоль нижнего края ледника на север отсюда. Там достаточно травы для их процветания.
— Значит, мы можем найти здесь ружья.
— Пари можно держать. Чем член команды богаче, тем он больше закупает спортинвентаря. Даже если никогда им не пользуется.
Стойка с ружьями оказалась на верхнем этаже, в комнате с развешанными по стенам картинами, изображавшими более или менее диких животных и головами либо копытами оленей и карибу. В стойке находилось полдюжины пневматических винтовок. Они обшарили комнату и в конце концов Лэни нашла выдвижной ящик, содержащий несколько коробок кристально-прозрачных игл, каждая два дюйма длиной.
— С виду они могут свалить брандашмыга, — заметил Мэтт. Он видел брандашмыгов только в фильмах, переданных по лазеру с Джинкса, но знал, что они большие.
— Ими можно уложить лося. Но эти ружья стреляют только по разу. Приходится быть метким.
— Так спортивней?
— Наверное.
Щадящее оружие Исполнителей стреляло непрерывным потоком крошечных игл. Одна делала жертву вялой; чтобы свалить ее на месте, требовалось полдюжины.
Мэтт закрыл коробку с этими щадящими иглами-переростками и положил в карман.
— Получить от такой удар — все равно, что от ломика для льда, даже не будь оглушающего действия. Они убьют человека?
— Не знаю, — ответила Лэни. Она выбрала со стойки два ружья. — Возьмем эти.
— Джей!
Худ замер на полпути к гостиной, повернулся и направился к холлу при входе.
Лидия Хэнкок наклонилась над Миллардом Парлеттом. Она аккуратно сложила его вялые руки на коленях.
— Поди сюда, погляди на это.
Худ посмотрел на бесчувственного члена команды. Миллард Парлетт приходил в себя. Глаза у него были не в фокусе и не могли следить за происходящим, но они были открыты. Худ заметил кое-что еще и нагнулся, чтобы получше рассмотреть.
Руки члена команды были неодинаковы. Кожу одной покрывали старческие веснушки. Она не могла быть такой же старой, каким наверняка был Парлетт, но кожа не заменялась довольно долго. От кончиков пальцев до локтя рука выказывала странное отсутствие личного, того, что Худ назвал бы художественным единством. Отчасти тут могло быть виновато воображение. Худ заранее знал, что Парлетт на протяжении всей жизни должен был непрерывно пользоваться банками органов. Но не нужно было никакого воображения, чтобы увидеть, что левая рука сухая, веснушчатая, чуть огрубевшая, с потрескавшимися и вросшими ногтями.
Тогда как кожа правой руки была младенчески гладкой и розовой, незагоревшей, почти просвечивающей. Мягкая кожица под ногтями доходила до самых кончиков пальцев. Многие дети школьного возраста не могли бы сказать о себе того же.
— Старое дитятко только что получило пересадку, — сказал Худ.
— Нет. Смотри сюда. — Лидия указала на запястье. Вокруг запястья Парлетта пробегала неровная окрашенная полоска чуть меньше дюйма шириной. Она была мертвенной, молочно-белой; Худ никогда не видел у человека такой кожи.
— И здесь тоже. — Сходное кольцо окружало первую фалангу большого пальца Парлетта. Ноготь большого пальца был сухой и потрескавшийся, с сильно уменьшенной кожицей.
— Верно, Лидия. Но что это? Искусственная рука?
— Может, с оружием внутри. Или с радио.
— Нет, не радио. Сейчас бы они уже тут кишели. — Худ взял правую руку Парлетта и подвигал пальцами в суставах. Он почувствовал под младенческой кожей старую кость и мышцы, и суставы, которые вот-вот поразит артритом. — Это настоящая человеческая рука. Но почему он не заменил ее целиком?
