— Мы должны заставить его сказать это.
Худ встал. Он чувствовал себя чистым, отдохнувшим и хорошо накормленным. Если им придется ждать, пока Парлетт заговорит, то они выбрали недурное место для ожидания. Лидия спросила:
— Как у Лэни дела с Келлером?
— Не знаю. И не намерен пытаться выяснять.
— Круто тебе пришлось, должно быть, Джей, — Лидия засмеялась лающим смехом. — Полжизни ты провел, пытаясь найти на Плато пси-силы. Теперь вот выискался один, и он не хочет с нами играть.
— Я тебе скажу, что меня по-настоящему беспокоит в Мэтте Келлере. Мы с ним вместе выросли. В коле я его никогда не замечал, кроме одного раза, когда он меня взбесил. — Худ отсутствующе потер место на груди двумя пальцами. — Он все время вертелся у меня под носом. Но я был прав, так ведь? Пси-способности существуют и мы можем применить их против Госпиталя.
— Можем ли?
— Лэни умеет убеждать. Если она его не уговорит, то уж я-то точно не смогу.
— Ты недостаточно красивый.
— Я красивей, чем ты.
Вновь грянул лающий смех.
— Попал!
— Знаю, — сказала Лэни. — Это должно быть в подвале.
Две стены были покрыты разного рода маленькими инструментами. На верстаках стояли электрическое сверло и ленточная пила. В выдвижных ящичках лежали гвозди, шурупы, гайки… Мэтт сказал:
— Должно быть, Парлетт-младший немало плотничает.
— Необязательно. Это может быть просто увлечение. Давай сюда руки, Мэтт. Кажется, я вижу пилу, которая нам нужна.
Двадцать минут спустя он потирал освобожденные запястья, отчаянно расчесывая места, где раньше не мог почесать. Руки без наручников словно полегчали фунтов на десять.
Время ожидания тяжело навалилось на Иисуса Пьетро.
Давно минул конец рабочего дня. Из окон своего кабинета он видел лес с ловушками в виде более темного пятна среди густеющей серой дымки. Он позвонил Наде и сказал не ждать его дома этой ночью. На дежурство в Госпитале заступила ночная смена, усиленная по приказу Иисуса Пьетро изрядным числом дополнительной охраны.
Скоро он должен насторожить их на то, чего ожидает. Сейчас он пытался решить, что сказать.
Он не собирался произвести на них впечатление поразительным известием, что пятеро заключенных на свободе где-то на Плато Альфа. О побеге они уже слышали. Работу по вылавливанию они предоставляют поисковым отрядам.
Иисус Пьетро включил интерком.
— Мисс Лоссен, свяжите, пожалуйста, меня со всеми интеркомами Госпиталя.
— Будет сделано. — Она не всегда говорила ему «сэр». Мисс Лоссен была больше член команды по крови, чем Иисус Пьетро, почти чистокровный, и у нее имелись могущественные покровители. По счастью, она была покладистым человеком и хорошим работником. «Если когда-нибудь с ней возникнут дисциплинарные проблемы…»
— Вас слушают, сэр.
— Говорит Глава, — произнес Иисус Пьетро. — Вы все знаете, что вчера ночью в Госпиталь проник один из пленных. Он с несколькими другими бежали сегодня утром. У меня есть сведения, что они занимались разведкой систем обороны Госпиталя, подготавливая нападение, которое произойдет нынче ночью.
Где-то между этим временем и рассветом Сыны Земли почти наверняка нападут на Госпиталь. Всем вам выданы карты Госпиталя, на которых указано местоположение установленных сегодня автоматических защитных приспособлений. Запомните их и не угодите ни в одну из ловушек. Я отдал приказ снарядить ловушки максимальными дозами парализаторов, а они могут и убить. Повторяю, они могут убить.
Я полагаю маловероятным, чтобы мятежники предприняли какую-либо лобовую атаку. — Поистине маловероятно! Иисус Пьетро улыбнулся столь мягкой форме своего высказывания. — Вы должны держаться настороже относительно попыток проникновения в Госпиталь, возможно, с использованием нашей формы. Держите удостоверения наготове. Если увидите кого-нибудь незнакомого вам, требуйте у него документы. Сравнивайте лицо с фотографией. У мятежников не было времени подделать удостоверения.
И последнее. Стреляйте друг в друга, не колеблясь.
Он отключился, обождал, пока мисс Лоссен отсоединит линию, затем велел ей дать связь с Энергетическими Секциями.
— Отключить все энергию в районах колонистов до зари, — приказал он.
Люди из Энергетики гордились своей работой, а их работа состояла в бесперебойной подаче энергии. Раздались громкие протесты.
— Выполняйте, — сказал Иисус Пьетро и отключился.
Вновь с жадностью он подумал о раздаче своим людям смертоносных игл. Но тогда они будут бояться стрелять друг в друга. Хуже того, они будут бояться своего собственного оружия. Ни разу после Припосадочного Соглашения Исполнение не пользовалось смертельным оружием. Все равно ядовитые иглы хранились так долго, что по всей вероятности, потеряли эффективность.
Сегодня вечером он послал традиции к черту; за это придется чертовски и заплатить, если ничего не случится. Но он знал, что что-нибудь будет. Дело не просто в последнем для мятежников шансе спасти пленных из вивария. У Иисуса Пьетро внутри засела холодная уверенность: «что-то случится».
Размытая красная черта отделяла черное небо от черной земли. Она постепенно блекла и внезапно снаружи вспыхнули огни Госпиталя, выбелив ночь. Кто-то принес Иисусу Пьетро ужин, он торопливо поел, а когда унесли поднос, оставил у себя кофейник.
— Вон туда, — сказала Лэни.
Мэтт кивнул и двинул рычаг управления винтами. Они опускались к жилищу средних размеров, выглядевшему на первый взгляд, как большой приземистый стог. В стогу имелись окна, а на одной стороне площадка вроде балкона. Под балконом располагался странной формы плавательный бассейн. В окнах горел свет и поверхность бассейна сияла отблесками. Сама вода была подсвечена изнутри. Посадочной площадки на крыше не было, но по другую сторону дома стояли два автомобиля.
— А я бы выбрал пустой дом. — Мэтт не критиковал, а комментировал. Он уже не один час назад решил, что Лэни специалист в мятежных делах.
— И что тогда? Даже если бы ты нашел автомобиль, где взять ключи? Я выбрала этот дом, потому что большинство из них окажется на виду возле пруда. Вон, видишь? Останови автомобиль и посмотрим, сколько я подстрелю.
Они пролетели на восток через пустоту, продвигаясь в тумане вслепую и держась подальше от края, чтобы даже звук их пропеллеров не доносился. Наконец, многими милями восточнее усадьбы Парлетта, они повернули к земле. Мэтт вел, расположив ружье рядом с собой на сиденье. Он никогда не имел ничего, в чем заключалось бы столько мощи. С ним он испытывал согревающее чувство безопасности и неуязвимости.
Лэни сидела на заднем сиденье, так что могла стрелять из обоих окон. Мэтт не мог сосчитать, сколько народу вокруг бассейна. Но на ружьях стояли телескопические прицелы.
