Взяв меня за волосы, мой визави потащил меня в квартиру. Похоже, его совсем не тревожило мое самочувствие. Я попытался закричать - ведь было больно, но почему-то не смог. Наверное, все тот же трезвый расчет не позволил.
Доставив меня в комнату, неизвестный господин направился к дивану и взял оттуда подушку. Тепло благодарности разлилось по моему телу. Как я ошибался! Он хотел подложить ее мне под голову - какой милый человек. А не проще ли было бы просто положить меня на кровать? Не очень-то он умен, но зато какой добрый!
Вдруг в голову мне пришла еще одна мысль: а зачем он в таком случае вообще меня бил? И тогда любопытство победило хладнокровие и расчет. Сжавшись как пружина, я вскочил и что было силы ударил филантропа в живот.
На этот раз сплоховал он. Наверное, он совсем уже похоронил меня и не ожидал такой прыти от покойника. Согнувшись пополам, он попытался выстрелить, но левой ногой я вышиб пистолет из его руки. Силы вновь вернулись ко мне, хотя и золотые искорки еще покинули не совсем.
- Сейчас Боян будет слово молвить, - сообщил я ему и ударил ногой в лицо. - Только не растекайся мыслию по древу.
Однако он просто молча рухнул. Да, я наверняка был прямым потомком одного из тех неумных князьев, которые сперва напаивали народных певцов до бесчувствия, а потом пытались услышать от них что-нибудь интересненькое из интимной жизни Владимира Красное Солнышко.
Грустно качнув головой, мол теперь уже "не побяшете братья дорогие", я опустился на колени, имея своей целью обыскать "певца". И почувствовал железный захват его рук у себя на шее.
Высвободиться было невозможно. Мою голову стало выворачивать куда-то вбок. Не иначе этот парень когда-то занимался вольной борьбой. Или классической - в данном случае принципиальной разницы это не играло. Тем более, что обе являются олимпийскими дисциплинами.
Золотые искорки сменились золотым фоном. Его палец больно надавил мне на правый глаз. И тогда я разозлился. По-настоящему - первый раз за последние два дня.
Вывернувшись изо всех сил, так что чуть не затрещали шейные позвонки, я как можно выше задрал левую руку, а затем опустил согнутый локоть ему на переносицу. Ну приблизительно туда.
Говорят, что у всех борцов оборваны уши. А носы сломаны у боксеров и хоккеистов. Так вот, я утверждаю: это - неправда. Тот борец, который лежал передо мной, был со сломанным носом. Но он был уже бывшим борцом. Хотя говорят, что борец - он до конца жизни борец. Ну а я разве своим высказыванием это оспариваю?
Несколько выбитых зубов, водительские права на имя некоего Чинаева, сигареты, деньги и пистолет Макарова со сточенным номером - вот и все мои "коверные" трофеи. Оставив себе из всего этого только пистолет, я пошел осматривать квартиру.
Так вот - квартира была пустовата. Как бы это объяснить? Вроде бы мебель на месте, книги на месте, вещи на месте, но явно многого не хватает. Ну как если бы в ней побывали разборчивые воры, забравшие все самое небольшое и ценное.
Я почесал затылок и поморщился от боли. Вообще-то я, конечно, живучий, но этот хряк меня доконал. Точно настало время сдаваться. Я решил не рыскать по квартире, а, вздохнув, направился в коридор, где споткнулся о чемодан, оставленный там борцом Чинаевым.
Безусловно, я помнил о судьбе Гоши Длинного, но этот чемодан был не похож на мину. Обыкновенный матерчатый российский чемодан. Конечно, любопытство опять взяло верх над расчетом. Еще раз тяжело вздохнув, я принялся открывать поклажу.
Он даже не был заперт на замки, этот кофр. И был полон женского белья и косметики. Белье было и голубое и белое и желтенькое и черное. Не было только розового, и я облегченно вздохнул. Кто бы ни была та женщина, коей принадлежали эти пожитки, она явно была женщиной порядочной и не желающей доставлять мне хоть какие-нибудь неудобства. А может, просто как раз в это время надела розовый комплект на себя.
Разрезав дно ножом из арсенала борисовской кухни, я убедился, что двойных стенок у чемодана нет. Тогда я принялся было раздумывать, следует ли мне подробно просматривать все найденные косметические принадлежности, но в этот момент в дверь вдруг позвонили.
Я вздрогнул. Первой мыслью, которая пришла мне в голову, было: "Любопытный сосед все видел и стукнул в милицию". А второй: "А я ведь все равно еду туда сдаваться". Поэтому с чистой совестью я распахнул дверь и сильно ударил стоявшего за ней ногой в пах (хороший, вообще, удар, - вы, наверное, уже успели это заметить; только перед тем как начинать использовать его в деле, я все-таки посоветую вам отточить технику на домашних).
Не дожидаясь, пока он что-либо ответит, я втащил его в квартиру и ударом по челюсти втолкнул в комнату. Хотя это было явным плагиатом, тем не менее производить отчисления за использование авторских прав в пользу семьи погибшего борца я не собирался.
Вновь прибывший по виду на славянина не тянул сразу, и поэтому я решил несколько видоизменить тактику.
- Народный эпос "Манас", - объявил я, вытащив пистолет и направив его в живот лежащему. - В роли мертвого джигита народный артист республики Чинаев, в роли акына... - я сделал паузу, - ...в роли пока что еще живого акына... Кто такой? - я резко изменил тон.
Он в ответ только тяжело задышал.
- Быстро, давай, сволота, рассказывай, - разозлился я. - Иначе будет то же, что и с ним, - я ткнул пальцем в труп Чинаева.
Гость перевел туда взгляд, а потом снова уставился на меня, и выражение его лица вдруг резко переменилось.
- Ты... Ты... - он чуть не задохнулся. - Да ты - писака тот! И ты Чинаева замочил?! Да ты знаешь, что с тобой Башль сотворит теперь?! Печенками рыгать будешь, пока коньки не откинешь!
Я вспомнил. Ведь точно, у Лени Башля был любимый телохранитель с такой фамилией. Во время разговоров в курилке Потайчук иногда упоминал его.
- Знаю, - твердо ответил я. - Но сейчас спрашиваю я. Что здесь за базар? Какого черта вы здесь делаете? Квартиру чистите, что ли? последнее предположение было совершенно идиотским - ну разве могут такие бандиты промышлять подобным способом?
- Ага, - согласился он. - Чистим. Жить-то хочется. Тебе-то ведь тоже. Вот только жаль, осталось недолго.
- Вскрытие покажет, - позволил себе не согласиться я. - Кончай чушь нести, иначе через две минуты я начну поочередно отстреливать тебе руки и ноги.
- Да пошел ты... - выругался он.
Я поднял с пола подушку, приготовленную для меня Чинаевым и приложил ее к дулу пистолета. И за этот плагиат я тоже платить совсем не намеревался.
- Ну ладно, молись аллаху, сукин сын!
Он даже не поморщился. Я убрал подушку.
- Ха-ха-ха, - захохотал бандит. - Слюнтяй!
Быстро подойдя к нему, я резко опустился на колени и с размаху ударил его рукояткой пистолета в лоб. Он сразу же затих. Обыскав лежавшего мафиози, я нашел у него под пиджаком такой же точно "макаров", который также сунул себе в карман. После этого, схватив супостата за волосы и на это раз даже не вспомнив, что такое понятие как нарушение авторских прав вообще существует, я потащил его прочь из квартиры.
