— Я обманул, когда сказал, будто потерял возможность к трансформации, — произнес метаморф. — Ваш капитан не причинил мне физического вреда. Но у меня все равно нет выхода. Я погружаюсь в анабиоз. Можете не волноваться насчет еды и пищи, мне не нужно. До Реждины вам лететь около месяца, тогда и разбудите.
— Но… неужели вы не будете драться?! Сопротивляться?! Поговорите с О'рдрином! Убедите Мэкалля! Пусть они освободят вас!
— Не выйдет, — донесся из кокона глухой голос. — Мне предстоит умереть на арене.
— Тогда поговорю я. Я постараюсь, честное слово постараюсь освободить вас!
— Нэ трогал бы ты его, — Грог как всегда существовал в нескольких местах одновременно, — нэ нравится он мнэ.
— Я не трогаю. Но ты ведь тоже против охоты?! Правда?
— Правда. Но слово корабля ничего не значит.
— Тогда выпусти его сам! Без ведома капитана! Ты ведь можешь!
— Чтобы он мнэ всэ переборки поломал? Нэт уж. Пусть спит. И ты иди. Как ты там Илорэль про мудрое утро говорил?
Андрей прикоснулся пальцами к холодному стеклу:
— Я поговорю с О'рдрином. Я обещаю.
И только потом отправился спать.
* * *
Утром Андрею стало гораздо лучше. Ничего не болело, напротив, тело, будто компенсируя вчерашнюю слабость, налилось силой, и Семенов чувствовал упругость каждой мышцы, готовность к прыжкам, взлетам, падениям, новым приключениям… О вчерашней драке напоминали только повязки на груди и руке.
Даже не позавтракав, мужчина отправился в шестой отсек посмотреть, кто находится в белом и оранжевом секторах. Благодаря О'рдрину, теперь ему не придется ежедневно выгребать из клеток по сотне ведер навоза, потому что больше, чем животные синего сектора, не гадил никто.
Белые вставки над замками красовались преимущественно у водных тварей, в том числе и у акулы. Оранжевый сектор служил домом для животных всех цветов и размеров. Единственная закономерность, которую смог уловить Семенов, заключалась в наличии у монстров игл, жал и выростов, все они наверняка были ядовитыми.
— Андрей, — неожиданно зазвучал в воздухе взволнованный голос Илорэль, — ты не мог бы зайти ко мне? Это срочно.
Мужчина не стал медлить — пулей выскочил из шестого отсека.
"Надеюсь, — заметил аналитик, — ты верно определил капитана, и черный монстр действительно О'рдрин".
Андрей влетел в комнату девушки не постучавшись.
Илорэль стояла у кушетки, склонившись над лежащим на ней.
— Что случилось?
Девушка обернулась. По-видимому, она не ложилась — на ней был все тот же обтягивающий фиолетовый комбинезончик, а под глазами залегли серые тени, лицо осунулось, белки глаз покраснели.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Нормально. Даже очень хорошо. Ты не спала?
— Всю ночь провозилась с отцом.
Только сейчас Семенов разглядел капитана. Он лежал на кушетке, до подбородка укрытый белой простыней. Его лицо постепенно начало приобретать свои обычные черты, но выглядел он плохо: глаза слезились, кожа покрылась испариной, О'рдрин едва слышно стонал и не шевелился.
— Это от яда, да?
Девушка отвернулась.
— Я не знаю, отчего. Никогда не сталкивалась с подобным. Его тело отторгает все лекарства, которые у меня есть.
— А почему ты спросила, не болен ли я?
— Мне кажется, это заразная болезнь. Вчера вечером ко мне приходил Мэкалль, он плохо себя чувствовал, а ночью он снова меня вызвал. Он едва ходит и не смог самостоятельно добраться до моей каюты. А теперь и я.
— Тебе нехорошо?
— Все болит, словно меня долго били. Знобит. Слабость. Температура.
— Похоже на обычную простуду.
— Я тоже так думала. Но полчаса назад заходил Кокуш. У него те же симптомы.
— Стоп, — Андрей качнул головой. — Не сходится. Если ты, я и Мэкалль могли заразиться от капитана, то Кокуш нет!
— А кухня? Мы ужинали в кухне.
— Я был с О'рдрином гораздо дольше, и чувствую себя превосходно. Дело не в О'рдрине.
— Метаморф заразил его, — упрямо повторила девушка. — На корабле эпидемия.
— Если бы так, тогда я заболел бы первым. После капитана, конечно. Я выходил на планету, дрался с метаморфом, получил несколько царапин, большой ожог на груди… ты сама меня лечила. И потом, это я выпустил твоего отца из капсулы. Если инфекция передается воздушно-капельным путем, повторяю, я заболел бы одним из первых. А я чувствую себя прекрасно. Так хорошо, как будто заново родился, хотя вчера мне было очень плохо от ожогов.
Илорэль опустилась на стул у зеркала и вздохнула.
— Не хочу думать, что ты прав.
— Но я прав.
— Илорэль, — произнес Грог. — Дртмслотлст потерял сознание. Он на мостике. Трэбуется помощь.
* * *
Капитана снова поместили в изолятор, в соседнюю капсулу с окуклившимся метаморфом. Илорэль, едва стоящая на ногах, попросила Семенова помочь ей со вторым пилотом, которого тоже пришлось изолировать. Мэкалль из своей каюты не вышел и в изолятор ложиться отказался.
— Все равно, — сказал он, махнув черной лапой, — уже все заразились.
— Зато мне удобнее, если вы будете находиться в одном месте, — парировала девушка.
И специалист по иноразумным согласился. Только в капсулу все равно не лег — разместился в креслах, положив на лоб мокрое полотенце.
Кокуш пока держался.
— Не знаю, что за дрянь на наш напала, — задумчиво произнес он, орудуя поварешкой, — но я из кухни ни ногой, пока в обморок не упаду. Готовить кому-то надо. Да и зверей голодными держать нельзя. На три дня я уже наварил, к вечеру шделаю недельный запаш.
Илорэль ни на шаг не отлучалась от больных, выкатила капсулу капитана из-за прозрачной перегородки в "зал ожидания" и неотлучно находилась рядом со вторым пилотом и отцом, Кокуш заперся в своем кастрюльном царстве, а забот между тем хватало. Семенов разрывался на части.
Во-первых, кто-то должен вести корабль. Хоть Грог и может справиться со всем самостоятельно, в рубке желательно присутствие разумного существа. Андрей на роль заместителя капитана никак не годился, по крайней мере по мнению О'рдрина, а Семенов между тем уже многое знал. Он практически до половины осилил "Краткие общие правила" и получил несколько уроков от второго пилота. Если раньше тумблеры, переключатели, дисплеи, графики, диаграммы и светодиоды на приборной панели ему ни о чем не говорили, то сейчас он мог определить основные показатели полета, проконтролировать подачу кислорода, температурный режим и знал, как рассчитать необходимое количество топлива и перевести корабль в режим защиты от нападения.
Семенов с удовольствием проводил бы на мостике круглые сутки, но не мог — О'рдрин не знал об уроках и не должен знать о том, что гость в тайне от капитана осваивает управление его космическим кораблем, и Андрей просто заглядывал в рубку каждые два часа.
