Из въезда в подземный этаж ближайшего небоскреба донесся рев мощного двигателя. Нарастая с каждой секундой, он становился все громче и громче, пока из гаража на полном ходу не вылетела облепленная протистами гусеничная БМП-3.
Долин перезарядил пистолет, крикнул:
— Катя, хочешь пострелять?
Улыбнувшись, довольная тем, что наконец пригодилась, Кнопа подбежала к Долину.
— Отойди к стене, – кивнув на магазинчик, велел Алексей. Нагнувшись подобрал пустую обойму и принялся высматривать среди груды тел другую. – В небоскребе сидит снайпер.
— Угусь, – буркнула девушка и послушно отбежала к магазинчику. Вскинув «Сайгу», тщательно прицелившись, она начала палить по протистам. Все выстрелы были точными, от попадания мощной, на крупного зверя, пули дробовика головы некоторых мертвецов буквально взрывались. Уж неизвестно, сколько зараженных смогут подняться после таких ранений, но точно не больше половины.
Тем временем на улице бронемашина, завывая двигателем и давя не успевших отскочить с ее пути протистов, устремилась к врытым в землю узким воротам, между которыми в несколько витков была натянута колючая проволока. Едва не чиркнув бортами по штангам, порвав колючку, она проехала под воротами. И все облепившие ее мертвецы, запутавшись в проволоке, остались висеть на воротах.
Легко оторвавшись от преследующих ее мертвецов, БМП заехала на горку перед проволочным ограждением, перевалилась через него и покатилась к торговому центру.
— Катя, уходим! – крикнул Долин.
Пальнув еще пару раз, девушка кинулась к пожарному выходу, на бегу меняя магазины.
Первым сбежав по лестнице вниз, Долин проверил, безопасно ли на первом этаже и поднялся на пролет выше. Навел пистолет на дверной проем и приготовился пальнуть в любого, кто посмеет сунуться на лестницу.
Совсем рядом от выхода на улицу взревел двигатель машины. Послышался скрежет гусениц. Снова донесся рев двигателя – и стена торгового центра содрогнулась от мощного удара. Слетев с петель, дверь грохнулась внутрь, едва не зашибив стоявших перед ней инженера с Кнопой.
Полностью перегородив выход, в дверной проем уперлась задница бронетранспортера с парой десантных люков на корме.
— Катя, снизу! – крикнул Долин.
Кивнув, девушка опустилась на колено и стала следить, чтобы никто из протистов не пробрался под днищем транспортера.
Ручка одного из люков повернулась, он распахнулся. Из машины, сидя на колене в низком десантном отсеке, согнувшись в три погибели, высунулся смуглый парень в замасленном ватнике и армейской шапке. Позади него не было заметно ни одного человека.
Савельев рванул было к люку, но в живот ему уперлось дуло «макарова», отчего инженер отшатнулся назад.
— Не торопимся, ага? – произнес парень и взглянул на наручные часы.
— Чего ты ждешь?! – закричал Савельев. – Увози нас отсюда!
— Ща–ас. А вдруг тебя заразили?
Водитель снова глянул на часы и задом пополз внутрь транспорта.
— Все, грузитесь! В темпе!
Повторять не пришлось. Закинув внутрь рюкзаки, люди один за другим нырнули в транспорт. Забравшись в десантный отсек, Долин закрыл люк и, провернув ручку, заблокировал его. Прополз дальше в кабину экипажа и уселся на одно из четырех пассажирских кресел транспорта.
Выдохнув, сидящий рядом Савельев согнулся и обхватил руками голову.
— Все, спасены… Быть не может…
Кивнув, Долин сдвинул рычажок предохранителя.
Верилось в это с трудом, но они действительно спаслись. Хотя увидев, как грамотно сработали местные, вытаскивая их, у него возникло ощущение, что их могли выручить в любой момент. Но как будто чего‑то ждали. Или просто наблюдали и оценивали их…
С пассажирских мест обзор был никакой – сквозь экранчик визора перед водителем удалось лишь заметить, как транспортер снова проехал через ворота с проволокой, сбросив с корпуса протистов, нырнул в темный подземный гараж, после чего водитель остановил машину. Парень дернул пару рычагов, и оглушительный грохот двигателя, мешавший обменяться и словом, превратился в тихое, утробное урчание.
Отвернувшись от отбрасывающей на его лицо всполохи света приборной панели, водитель с интересом оглядел пассажиров.
— Ща поедем, – пообещал он. – Только придется немного подождать – нужно избавиться от зомбаков. У нас здесь система шлюзов и тамбуров, иначе, сами понимаете, эти твари проберутся в гараж. Как только их порешат, сможем двинуться дальше.
— А техника на улице? – спросил Долин.
— Запасная или нерабочая.
— И у вас есть выходы наружу?
Водитель хохотнул.
— Ну я ж сказал, что мы соорудили шлюзы и тамбуры. Много шлюзов. Из металла и бетона. Хрен кто через них прорвется. – Он протянул пассажирам ладонь. – Меня зовут Сергей Чубыкин. – Обменявшись со всеми рукопожатием, узнав их имена, Чубыкин, криво ухмыльнувшись, посетовал: – Но все зовут меня Чубакка. Козлы они, достали со своими идиотскими кликухами. Поэтому, раз вы мои должники, будете обращаться ко мне по имени. Назовете Чубаккой – обижусь. Очень сильно.
— Не парься, Серега, не назовем, – заверил его Савельев.
— Вот и отлично. Кстати, кто из вас рулил самолетом?
Выпятив грудь, инженер поднял руку.
— Я.
— Ну ты прям лихач, Василий, – хохотнул водитель. – У нас здесь есть один пилот, так он, когда наблюдал твою посадку, чуть не начал рвать из задницы волосы.
— Вообще‑то, я не пилот, – помрачнел Савельев. – Я всего лишь авиаинженер.
— Вот даже как! – восхитился Чубыкин. – Это круто. Такие грамотные техники нам нужны. И по возрасту ты проходишь. – Он глянул на Кнопу и Долина. – Да и вы двое, вроде, отличные бойцы. Уверен, майор разрешит вам остаться у нас.
В голове Долина прозвенел звоночек. Догадка, что порядки в местной общине не самые простые и что их ждет не особо радушный прием, начали подтверждаться.
— Народ, а вы откуда? – спросил Чубыкин.
— Из Питера, – ответил Савельев.
— О, ничего себе! Значит, есть еще на этой Земле живые. Мы‑то думали, что кроме нас всем уже капут. Раньше наши отцы–командиры контачили с парой общин по–соседству, но уже два–три года как из внешнего мира никаких известий.
— У нас также было, – кивнул Савельев. – Связывались с финнами и петразаводскими, а потом раз, и они все пропали.
— Много вас в вашем убежище?
— Восемь тысяч. Примерно. Вчера вечером было на тысячу больше, но ночью пришли мертвяки. А с самого начала пандемии нас было шестьдесят тысяч. Мы основали общину на Валааме. Только голод в первую и вторую зиму скосил больше половины.
