Всякий раз, когда мы выходили на перекресток, я ждал, что наша преследовательница, точно потерявшийся вдали от дома щенок, неожиданно выскочит нам навстречу. Вот только вместо радостного лая она поприветствует нас огнем из всех стволов. Однако каждый новый коридор выглядел столь же заброшенным, как и все предыдущие — тишина да неуютный мрак без конца и края.
— Вы уверены, что мы к центру идем? — не выдержала наконец Кейт. По-моему, мы движемся к стене
Я вгляделся вдаль — точка, которой завершалась перспектива длиннющего коридора, казалась чуть-чуть ярче, чем подобные же видимые пределы остальных трех.
— Не может быть, чтобы мы пересекли холм наперерез — вспомните, сколько мы петляли. Зелдон, у тебя не появилось сомнений насчет курса?
— Центр там, — произнес он, указывая в направлении нашего движения на тускло-светлую точку, в конце коридора.
— Думаю, надо продолжать в том же духе, рассудил я. — Доказать не могу, но Зелдон, похоже, уверен.
Раздался голос Сэма:
— Я не против. Хоть идем, а не бежим — и то хорошо.
Через два «квартала» стало ясно, что коридор ведет нас не то к какому-то препятствию, не то к краю комплекса. Светлое пятно в конце коридора отчетливо выделялось на фоне окружающей черноты.
Изгиб коридора мы тоже заметили издали. В этом царстве прямых линий и ровных плоскостей любая кривизна бросалась в глаза не меньше, чем лыжи на ногах балерины. Истинные масштабы искривления открылись нам, когда мы приблизились к концу коридора.
С места, на котором мы стояли, казалось, будто в середине комплекса заключена огромная сфера, окруженная коридором, который плавной дугой разбегался в обе стороны. Если это действительно была сфера, то ее диаметр должен был превышать даже длину попавшихся нам по дороге грандиозных «кварталов». Дальняя, выпуклая стена окружного коридора изгибалась книзу следовательно, мы находились ниже центральной линии.
Поскольку никто больше не проявил желания высказаться, слово взял я:
— Ладно, центр так центр. Но где же дверь? В выпуклой стене не видно ни единого проема или выемки.
— Возможно, они находятся на центральном уровне, — предположил Зелдон, — посередине по высоте.
— Значит, надо подняться на лифте? Разумно.
— А если лифт нас привезет прямо к ним в папы? — воскликнула Кейт.
— А что, у нас есть выбор?
Кейт состроила гримасу.
— Ну как, наверх? — спросила она, потянувшись к колонке дисков на углу.
Мы трое кивнули. Она надавила первый кверху от коричневого диск. Заградительные поля вновь засияли вокруг нас, и мне вновь померещилось, будто меня перенесли на «челнок», который вот-вот выйдет на орбиту: последние секунды мощного ускорения, первые секунды невесомости. Разница была только в том, что на сей раз меня тянули не только за голову и за пятки, но и за бока. Разве тут устоишь на ногах?
Поля растаяли, и оказалось, что мы держим под прицелом бластеров такую же глухую кривую стену.
— Надо выше, — сказал я, заметив, что основная выпуклость приходится на верхнюю часть стены.
Кейт нажала другой кружок. На следующих двух ярусах все повторилось. Но вот поле в очередной раз рассеялось… И на сей раз мы целились из бластеров на множество дверей.
— Просто конца и краю им нет, — заметил Сэм.
Я поглядел туда, куда он указывал. Стена сферы, плавно изгибаясь, исчезала за дальним поворотом коридора, и в ней, разделенные недлинными промежутками, располагались двери. По-видимому, этот уровень был буквально пронизан коридорами каждой двери полагался свой, ведущий от сферы к внешней части комплекса.
— Люди, не знаю, как вам, но мне ужасно интересно, что там внутри, заявил я.
— Пошли посмотрим, — пробормотала Кейт.
Сэм ринулся к двери.
— Минуточку, — вмешался я. — По-моему, лучше, если Зелдон изобразит нашего конвоира. Направь на нас бластер, а мы свое оружие заткнем за пояс. Желательно за спину, если у кого получится.
— Не знаю, насколько это разумно, — отозвался Зелдон. — Если нам придется обороняться, будет дорога каждая секунда.
— А вдруг там внутри сидят сотни вомперийцев? Тогда все равно не пробьемся, стреляй — не стреляй.
— Да там… Хорошо, я согласен, — сдался Зелдон, хотя вид у него был мрачный.
Зелдон направил свой бластер на колонну из меня, Сэма и Кейт, распахнул одну из двойных створок (я распахнул другую). Мы, трое землян, сцепили руки на затылке, и наша колонна медленно вошла в тускло освещенное помещение внутри сферы.
II. Состав преступления налицо
Не успели мои глаза приноровиться к мраку, как Зелдон шепнул:
— Не двигайтесь!
И сразу же треск его бластера известил, что у нас проблемы. Я медленно попятился к стене, чтобы исподтишка достать собственное оружие.
Но прежде чем я добрался до стены, Зелдон заявил:
— Полагаю, на данный момент мы в безопасности.
— Что случилось? — воскликнула Кейт, и почти одновременно то же самое закричал Сэм:
Наконец я смог разглядеть вдали стену огромной полой сферы (надо же, угадал) — сферы, напоминавшей одновременно центр управления и странный театр. Слева от нас — как раз в той стороне, куда стрелял Зелдон, — на возвышении, занимавшем примерно треть площади сферы, валялся искореженный труп вомперийца.
Зелдон тихо заговорил, отвернувшись от нас:
— Я был вынужден убить двухместных жителей. Они целились в нас — я не мог допустить такого риска, — как ни странно, в этом круглом зале не было эха.
Я вытащил из-за пояса бластер. По первому впечатлению, в зале не было ни души, кроме нас, но это просторное, со множеством укромных уголков помещение не вызывало у меня доверия. Его интерьер очень напоминал отделанный в абстракционистском духе театральный зал. Точнее, цирк, ибо зал опоясывали горизонтальные ряды кресел. Их очертания по мере отдаленности расплывались, и чудилось, будто вся сфера вращается. Ряды были сгруппированы по четыре. Между четверками тянулись широкие шероховатые панели, над функцией которых я даже не собирался ломать голову.
Строго говоря, ряды кресел обнимали не всю окружность зала. В месте, которое я обозвал для простоты «фасадом» сферы, ряды обрывались, дальше шел промежуток неправильной формы, который протянулся примерно на пятую часть окружности.
Однако удивительнее всего были четыре «стебля», то есть четыре длинные, тонкие трубы, тянувшиеся со дна сферы к ее центру. Все они завершались шарообразными гондолами-точками». Трубы были подогнаны друг другу по длине, так что все четыре «почки» были на одном уровне.
