- Ой, рятуйте, люди добрые, наш чоловик прийшов, - певучеприветствовала меня Вероника.
- Валера, а ты оказывается чоловик, что на украинском означает муж, улыбнулась Наташа. - По-моему, очень правильно. Мой муж - человек.
- Что, малыши, соскучились за ночь?.. Что новенького?.. Как температурка?.. Ну-ка, ну-ка... Кто это кашу у нас не доел?.. Не слышу...
- Надоела каша. Каждый день одна каша, - сморщила нос Наташка. - Воблы хочу. Я же просила тебя воблочки, хоть кусочек, маленький такой, просила, скажешь нет?
- Ты же знаешь, что соленого вам никак нельзя. За-пре-ще-но. Но! Ваш чоловик слов на ветер не бросает. Сказано - сделано, обещал - принес.
- Ура! - восторженно, в два голоса, тихо прокричали Наташа и Вероника.
- Но! - я назидательно поднял вверх палец. - Сначала детки скушают кашку.
- Дай воблочки, жадина-говядина, турецкий барабан, соленый огурец, на полу валяется, а никто не ест, - плаксиво заныла Наташа. - А еще человеком называется.
- Вот эту ложечку за Наташеньку, за ее здоровье. Умница девочка, хорошо кушает, мужа слушает. А эту - за маму. Она тебе приветы передавала, завтра опять придет. Завтра к тебе целая делегация явится, жди. Вот, молодец, и эту съела. А эту за Веронику, видишь, как она тоже старается, ест кашку-малашку... Ну, и последнюю за мужичка твоего... Вот и все. А разговоров-то было. Держи-ка кусочек воблы, я ее еще дома почистил.
- А мне нихто не дасты, нихто не подасты, - горестно подняла глаза к потолку Вероника. - Не приехал мой Грицай... Вот я бачу, як же вы любите дружка дружку. Як лыбеди.
- Валера, а ты, правда, похож на лебедя в этом белом халате, - тихо сказала Наташа и счастливо улыбнулась.
- А я, Наташа, люстру нам купил. Вчера забежал в магазин "Свет", что рядом с вокзалом. Так, на всякий случай. И вот, посмотри...
Я достал из сумки завернутый в несколько слоев газетной бумаги плафончик от люстры, распаковал его и высоко поднял на вытянутой руке. Молочно-белый, колокольчиком, с желтой каемочкой. Как цветок ландыша.
- Какая удивительная прелесть! - засветилась улыбкой Наташа. - Ой, Валера...
- И почем же это ваше стекло?
В дверях стоял невысокий, худощавый, с живыми черными глазами и ниточкой усов на верхней губе мужчина в небрежно наброшенном на плечи белом халате.
- Ого, явився, - грозно сверкнула глазищами Вероника. - Грицай, чтоб тебя разорвало...
- Гриша, - представился Грицай Наташе. - Целую ручки.
- Григорий, - протянул он мне руку.
- Здравствуй, моя ласточка.
Григорий достал из-под халата букет роскошных роз, припал на одно колено, склонил голову и со смиренным видом протянул цветы Веронике.
- Мои любимые... Где ж ты их взял? - сердито и в то же время растроганно сказала Вероника.
А я вспомнил, как не купил Наташе цветы на свадьбу и закусил губы от досады.
Григорий живо поднялся с колена:
- Розы Одессы - это же сказка, это самые розовые розы в мире. Как однажды сказал мне инструктор, что обучал меня водить авто, почему ты стоишь на перекрестке, уже полчаса светофор горит зеленым светом и зеленее он не будет, ждать просто нет никакого смысла. Кстати, как здесь кормят? Конечно же, плохо, это и ежику ясно. Вероника, радость моя, я привез немножко сала, своего, разумеется, немножко меду, немножко колбаски домашней, там внизу стоит контейнер, куда грузить будем, я спрашиваю? Может, мне молодой человек любезно поможет поднять продукты первой необходимости наверх, вира помалу, потому что человек без сала, как паровоз без пара, даже на гудок не хватит.
- Им нельзя жирное сейчас. Еще рановато, - сумел вставить я свое слово в бесконечный речевой поток Григория.
- Кто такое сказал, извините? - несказанно удивился он.
- Доктор.
- Я-то думал, - легко успокоился Гриша. - Мы дадим доктору сала, он тоже человек, и синеньких, не подумайте чего плохого, я имею ввиду не пятирублевые купюры, а всего лишь навсего баклажан, только баклажан, ничего дурного, и доктор выпишет другой рецепт...
- Слухай, шо тебе Валерий каже, он у нас був и як нянька, и як доктор - по науке нас выхаживал. И люди они с Наташей дюже хорошие.
- Это видно простым невооруженным глазом. А что здесь действительно классные специалисты? - многозначительно прищурившись, Григорий посмотрел на меня. - Мне как-то сразу не понравилось, что Веронике запросто дали направление из райбольницы и она укатила сюда на обследование, да ничего мне не сказала, что операцию ей предложили. Представьте себе, звоню позавчера из Одессы, барышня, спрашиваю, как драгоценное самочувствие гражданки Приходько? Все в порядке, отвечает барышня, не зарезали. Жена решила устроить мужу маленький сюрприз. Как вам понравилась эта хохмочка?
- Хотела, штоб ты приихав, а я вже здоровая, - смущенно, но упрямо сказала Вероника. - А што мне операцию зделали: так ты и не почуял...
- О, женщины, сказал Шекспир и был абсолютно прав. Классный, между прочим, был писатель. Говорят, он у нас в Одессе со своим театром гастролировал, не слышали? Я тоже, но все может быть, если есть театр, то гастроли в Одессе - это очень заманчиво, очень... Однако вернемся к нашим баранам, как говорят в Австралии. Или правильнее в данной ситуации сказать, что вернемся к нашим баранкам? Скажите честно, Валерий, здесь и вправду все чисто, соперировали как надо - ведь мы ничего не дали ни хирургу, чтобы крепко держался за ножик, ни сестре, что качала наркоз, ни сестре, что кипятила инструменты. Или вы все-таки... Да?..
Григорий склонился ко мне, многозначительно подмигнув черным глазом.
- Нет, - отрицательно покачал головой я.
- Странно... За так?.. Что ж, сделаем благодарность доктору сейчас. Главное, что все позади, теперь только ешь побольше да наращивай бока, ласточка моя, а то было извела себя как женщина и как человек. Ревнивая моя Вероника до жути, чистый мрак, вот и приболела.
- Ты же сам издевался, казав, шо чоловик - не пес, на кость не кидается, - опять засверкала глазами Вероника.
- О це темперамент! - любуясь женой, обожающе произнес Григорий. Огонь в аду под сковородкой и то тише. Будь ласка, успокойся, моя цыпочка, теперь все только от тебя зависит, от твоей природы, чуешь? Захочет природа - и сделается все, як по маслу. И еще надо, чтобы хоть немного, но подфартило. Без фарта можешь всю жизнь горбатиться, но если не везет, то куда доедешь, спрашиваю я вас? Вот у меня кореш есть, Микола. Надо сказать, что он мячик гонял, тоже в жизни занятие, за "Черноморец", это футбольная гордость Одесского морского пароходства, помяните мое слово, быть ей чемпионом эсесесер, дайте только в класс "А" перейти. Вы, извините, за кого болеете, Валерий?
- За "Спартак",
- Я почему-то так и подумал. Не будь "Черноморца", был бы "Спартак" моим фаворитом, Как-то раз наш Микола на тренировке спину повредил. Не было ни шиша - и вот травмолотогический радикулит по все форме. Ни сесть, ни встать, Микола - мужчина видный, не так ли, моя ласточка?
