Марлана до дикой боли в животе ощутила прилив королевской ярости.
- Тебе удалось захватить мой город лишь потому, что мы полагали, что ты прибыл служить мне, киб. Но сможешь ли ты его удержать? - Она отметила, что против воли ее голос повышается до истеричности, становясь пронзительным по мере нарастания в ней отвращения и горечи. - Разве звездные короли последуют за киборгом?
И снова то же нечеловеческое спокойствие. Сариссанин не двигался. "Великий дух, - обескураженно подумала Марлана, - эта вещь даже не дышит!" Но за невыразительными глазами киборга мелькало что-то похожее на вспышки, то более яркие, то затухающие - как ведьмин огонь. "Нет, - подумала она, мне действительно все это показалось. Оно все же живое. Действительно, живое. Его можно убить".
- В этом ты права, Марлана, - сказал Таллан без всякого выражения. Звездные короли действительно не последуют за киборгом. Мне бы пришлось встречаться в поединке с каждым из них и убивать. Ваши человеческие обычаи требуют этого. Вот почему я не раскрыл перед ними своего происхождения. Он медленно повернулся, чтобы посмотреть на закрытую дверь - как если бы он мог видеть через дерево, подумалось Марлане. - Только три человека знали, кто я такой, Королева - Кельбер, Ландро и ты.
Рука Марланы непроизвольно потянулась к горлу:
- Кельбер мертв.
- Ландро тоже.
Это было равносильно удару. Марлану охватило глубокое тошнотворное чувство утраты всех надежд. В ее глазах появились слезы. Ее шокировало то обстоятельство, что смерть Ландро для нее что-то значила. Смерть этого глуповатого, сладко пахнущего хлыща - этого выскочки и сексуального орудия в женских руках... Теперь его нет, он мертв.
Наконец, смысл того, что сказал киборг, дошел до сознания Марланы, и она почувствовала животный страх.
- В этом нет никакой необходимости, - взмолилась она. - Я помогу вам...
- Нет, - резко ответил Таллан.
"Вот теперь она добралась и до меня - смерть, которую я приносила другим. _М_н_о_г_и_м_!", - с отчаянием поняла Марлана безвыходность своего положения.
Затем какой-то миг она соображала, стоит ли ей упасть, умолять... Но это не дало бы никакого результата - вещь не была человеком. Она была лишена эмоций.
К ней возвратилось привычное чувство гордости. Викане могли быть скрягами и предателями, мелочными и жестокими, как и все люди. Но они были гордецами, а виканские монархи - самыми большими из гордецов.
Киборг возвышался над ней как колонна, как сам рок. Казалось, что он заслонил собою весь свет.
Сильный громоподобный треск заставил дрожать оконные рамы. Он нагрянул на крепость как накатившаяся с неба мощная волна.
Таллан обернулся.
За галереей послышались резкие выкрики команд. Он покинул Марлану и направился к двери. Там его ждал с докладом офицер армии Сариссы, который отдал ему честь и доложил:
- Звездолет, Король. Из Рады.
Марлана почувствовала, как к ней возвращается надежда. Отсрочка. Хоть на день. Хоть на час. Хоть на сколько нибудь. Неужели Бунтарь возвратился со своими войсками?
- Сколько? - спросил Таллан.
- Один корабль, Король.
У Марланы внутри все опустилось. Один корабль. Конечно, Бунтарь прибыл, чтобы присоединиться к восстанию, а не выступить против него. В отчаянии она закрыла глаза.
Холодным голосом, звучавшим, как барабан в зимнем поле, Таллан сказал:
- Твое время еще не наступило, Марлана.
Он закрыл за собой дверь, оставив ее одну наедине со своими тяжкими мыслями.
На раданском судне Кир облачался в парадное вооружение. На нем было самой лучшей отделки церемониальное оружие, шляпу и шлем украшали соответствующие его рангу знаки отличия из перьев диковинных птиц, водившихся только в джунглях Второй планеты Астрариса.
Кавур обратился к Ариане:
- Подействуйте на него, Королева. Хотя бы позвольте нам произвести атаку. Ведь ему не удастся заставить киборга сражаться с ним.
- Нет, почему же - мне это вполне удастся.
Генерал Невус стоял, недовольно пожимая плечами.
- Имея тысячу радан за нашей спиной...
Кир посмотрел на старого воина с уважением:
- Я разделяю твою высокую оценку боеспособности наших воинов, Невус. Но даже десяти тысяч человек недостаточно, чтобы захватить Ньйор, и ты это сам прекрасно знаешь.
Душа Арианы разрывалась между гордостью и печалью.
- Если это ради меня, Кир, то не стоит этого делать. Я умоляю тебя, послушай меня, дорогой!
Кир осторожно погладил обтянутой кольчугой рукой по ее нежной щеке.
- Нет, это не из-за тебя, Ариана. И ты сама знаешь, из-за чего.
- Ах, эта Империя, - сердито ответила она, с надрывом в голосе. - К черту Империю, Кир.
- Но ведь ты же сама так не считаешь, Королева.
Голос девушки совсем сорвался.
- Нет, я действительно так считаю.
- Я еще раз говорю, что тебе не удастся заставить киборга сражаться с тобой, Кир, - настаивал Кавур.
- А я сказал, что смогу.
- Каким образом, ради всего святого? Как это тебе удастся? Ведь он же просто тебя схватит!
Виканин Хан, застегнув последние пряжки кольчуги Кира, надел на него весь церемониальный набор оружия звездного короля - меч, цепь с зубьями, кинжал.
В освещенную факелами полосу света ступил, боясь дышать, брат Яков.
- Корабль приземляется, Главнокомандующий.
Кир, выслушав доклад священника, скомандовал:
- Всем Навигаторам оставаться на борту!
- Есть, Король!
- И скажите Грету, что уже время.
- Будет выполнено, Король!
Кир обратился к Кавуру:
- Таллан не знает этого, маг, но он обязан сразиться со мной. Если он откажет, то потеряет право на трон.
- Закон черного пространства, - лицо Кавура стало бледным от отчаяния. - Но к чему все это?
- Это - дело чести.
Маг простер руки к небу:
- Какое отношение к вопросам чести имеет киборг? Что Таллан знает о чести вообще?
- Это - принцип людей. И если он собирается носить Имперский пурпур, то ему придется следовать нашим принципам.
- Это невозможно. Просто неразумно.
- Нет, Кавур, - вступил в спор Невус. - В этом Кир прав. Если он бросит вызов, Таллан должен вступить в борьбу. Иначе он дискредитирует себя в глазах звездных королей.
Ариана пыталась рассмотреть лицо Кира, которое уже было спрятано под металлическим забралом. Она, как и Невус, тоже все поняла. В феодальном обществе лояльность держалась или пропадала в увязке с вопросами чести.
Но ведь киборг, боязливо думала она, демон. Просвещенная часть ее сознания протестовала против такой суеверной мысли, которая несмотря ни на что пряталась глубоко в тайниках души, взращенная тысячелетиями предрассудков.
Тихим голосом она обратилась к Кавуру:
