— Бери Назара, Лазаря и собак, идите к оврагу, Андрейка. Этот, — шаманка вероятно показала пальцем на неподвижное тело, приникшее в столу, — мог не один прийти. Ищите его людей и оружие. Оружие в первую очередь! И… Тамару возьмите. Она должна видеть то, что вы найдете.
— А мы найдем?
— А я когда-нибудь тебя обманывала?!
Самосвал покосился на взъерошенного недовольного Егора, женишок пожал плечами: мол, ты сам, приятель, все видел на улице — я искал, да не нашел.
— С ними ступай, — повелела бабушка Тамаре. — А по дороге к Лазарю зайди, скажи чтоб ко мне шел.
— Зачем?!
— Ступай, я говорю, золотенькая. Ступай… Андрюша тебе все покажет, узнаешь, что бабушка в с е г д а права…
Как и в прошлый раз, — когда направляла внучку к бане, — голос Фаины поменял звучание, стал мягким, проникающим…
«Ну, что я говорила? — усмехнулась Миранда. — Старуха знакома с методами нейролингвистического программирования».
«Тамара закрытая. На нее не действует внушение».
«Но как-то ведьма ее «вскрыла». Думаю ключом к программе служат голосовые модуляции, Фая определенно изменила тембра голоса. Диапазон и обертоны я, Журбин, «списала», зафиксировала. При случае — применим. И может быть, раскодируем твою принцессу…»
Журбин печально пронаблюдал, как за дверью исчезают Андрюша и Тамара. Самосвал, что немаловажно, в их мире был — открытым. Но попробовав активировать ментальные способности, Арсений не смог даже сосредоточиться на составлении телепатического луча.
«Потерпи, — приободрила диверсантка. — Растительные алкалоиды довольно быстро распадаются, прием был одноразовым…»
В комнате, где остались только племянник и ведьма, шуршали шаги. Шаманка подошла к Арсению, взяла его за запястье, нащупала артерию…
Миранда моментально усмирила сердечный ритм, понизила кровяное давление! Журбин вновь ощутил наползающую дурноту…, но к счастью опытная знахарка долго его пульс не считывала. Отбросила руку и обратилась к Егору:
— Каждые три часа будешь поить его вот этим. Вливай отвар сквозь зубы через носик, следи чтоб примерно полстакана проглотил.
— Зачем он нам? — обходя стол и усаживаясь напротив Журбина, спросил племянник.
— Не нам. ТЕБЕ.
— А мне он на кой сдался?
Колдунья сразу не ответила. Вначале Арсений-Миранда услышал звук льющейся тонкой струйкой воды. Потом глотки…
Напившись, Фаина пододвинула к столу еще один стул, села и, положив на столешницу руки, приказала:
— Сними-ка с него ремень, Егорша. Из карманов мы уже все достали, но прибора не нашли…
— Какого прибора?
— Скоро все узнаешь.
Егор покорно встал, обойдя стол, вытянул из брючных шлеек кожаный ремень Арсения, где в небольшом кожаном кармашке прятался телепорт. Положил на стол перед колдуньей.
«Если Тамара рассказала бабке об устройстве интеллектуальной телепортации, то сообщила что в нем есть блок самоликвидации?» — обеспокоился Журбин.
Отвечать Миранде не потребовалось.
— Хитрая это штучка, Егорушка, — проговорила Фаина. — Большую научную силу имеет. С ее помощью, ты сможешь стать кем угодно…
— А зачем мне это? — высокомерно поинтересовался парень.
— А за тем, что я не смогу бесконечно находиться рядом с тобой и Тамарой! — слегка прикрикнула шаманка. — Захочешь, чтоб она т е б я любила, станешь — им. — Журбин-Хорн почувствовал, как крепкий палец шаманки больно ткнул его в плечо.
— Ну уж… нет…, - Егор отпрянул от стола, стул под ним качнулся, скрипнул. — Мне пока и самим собой неплохо!
— А будет лучше, дурачок, — ласково сказала бабушка. — Этот парень большущей властью обладает. Он может людям что-угодно приказывать. Может чужие мысли на расстоянии читать!
— Да ладно, — отмахнулся парень.
— Точно говорю, что может! — напирала ведьма. Когда не получилось уговорить племянника телепортироваться в чужое тело ради любви, Фаина начала обрабатывать племянника на ином направлении, давить открывшейся перспективой: — Ты сможешь чего угодно добиться! Хоть президентом стать, хоть всемирным королем…
— И Тамара будет…
— …всегда твоей, с тобой! Она этого обормота без памяти любит! Сколько я могу ее от этой любви-то заговаривать? Не простая девочка моя золотенькая, поддается плохо, да и я вечная…
Внезапно Фаина запнулась. Замолчала, задышала тяжело…
— Или… вечная?…, - пробормотала: — ВЕЧНАЯ?…
— О чем ты, бабушка?
Фаина встала из-за стола так резко, что уронила стул, который тут же поднял Егор.
Шаманка отошла куда-то, судя по шагам к окну. И сказала оттуда взволнованно и глухо:
— Он сказал, что мою Тамару может привести… А она здесь — неживая… Как кукла — мертвая. — Тапочки Фаины прошаркали обратно к столу, остановившись рядом с племянником, и голос ведьмы повелительно потек: — Ты. Ты, Егорша, пройдешь через овраг и приведешь м о ю Тамару.
Напарникам не нужно было обсуждать очевидного, все было слишком ясно. Пока Фаина занималась обустройством жизни молодых, они не волновались, поскольку поняли, что Тамара не все успела бабушке рассказать. Или сказала, да не в полной мере, а может быть и бабушка не поняла, что с ее закрытым родственником Егорушкой она ох как обломается! Не перетащит она женишка в Арсения, ни коим образом не перетащит. Авось, решит, что телепорт сломался и игрища с наукой бросит.
Но в процессе разговора с парнем, Фаина начала проникаться всей МАСШТАБНОСТЬЮ проекта… Поняла, какое чудо ей попало в руки… И решила, что у Тамары должна появиться сестра близнец. Точная копия со старой бабушкой внутри. И проблем возникнуть не должно: попадая в этот мир, Иная становилась открытым и безвольным аутистом.
Вопрос оставался лишь в одном: в качестве кого Егор пройдет через портал? Собой, закрытым, или уже в теле телепата Журбина.
А бабка уже бойко обрабатывала племяша. Растолковывала пользу, убеждала стать д р у г и м. Всевластным, с и л ь н ы м.
— А сам-то я куда денусь?! — Егорша довольно громко треснул себя по родной грудине: — Что с э т и м будет?!
— Не пропадет, — усмехнулась бабушка Фаина. — Куда-нибудь пристроим.
— Куда?!?!
— Да хоть Опушкина в тебя заселим. Деда Гришу. Григорий сызмальства по мне сох. Да когда я за него выходить отказалась, опечалился шибко, так по сию пору бобылем и живет…
«Ты слышал что-нибудь об ухаживаниях Григория Николаевича за нашей Фаиной?» — моментально зацепилась за информацию Миранда.
«Нет», — Журбин соблюдал строгую этику ментальной неприкосновенности личности и в мысли старика не лез.
«Ай да Фаина, ай да дед Григорий… Теперь понятно, почему он за нами к Пустоши увязался. Оказывается, сызмальства присох…»
