Авенайс задумался.
- Куда далее держите вы путь?
- В Шикору, страну варваров. Нам необходимо найти Город Ветров и освободить царевича. Иначе нам никогда не увидеть родных.
- Да, - задумался правитель, - сложная задача. Не знаю, чем же можно вам помочь... Ну, ничего. Пока останетесь у меня, вы же понимаете, что сразу я вас отпустить не могу. А тем временем мои хитроумные советники что-нибудь придумают. Должен же быть выход из этого положения.
И подхватив пустое лукошко из-под малины, Авенайс улыбнулся нам на прощанье ослепительной улыбкой в тридцать два зуба и вышел из овального зала.
- Влипли... - убежденно сказала Гиневра.
- Может, он нас действительно отпустит? - робко предположила я.
- Ага, дожидайся, - Ипполита была вне себя. Она не терпела ни малейшего мужского давления над собой.
- Все обойдется, я уверена, - только Далила была оптимистична в этой ситуации.
Снова на пороге возник толстый дворецкий в белых чулках и, поклонившись, повел нас длинными переходами.
Он остановился около массивной двери с надписью: "Гарем. Вход только по членским билетам", и постучал. Дверь открылась. На пороге висели в воздухе два демона. Ног у них не было. Полупрозрачными хвостами демоны мели пол.
- Привел, - сказал дворецкий и поспешил сдать нас с рук на руки.
- А-а, путешественницы! - сказал один из демонов писклявым голоском.
- Проходите, - добавил второй не менее тонким дискантом, - я сейчас выпишу вам членские билеты.
Мы вошли и осмотрелись.
Если на что-то это место было похоже менее всего, так это на гарем.
Большой зал, освещенный неоновым светом, был разделен на небольшие перегородки, не достающие ло потолка. Стены выкрашены в серо-зеленоватый эргономический оттенок. Все пространство зала было уставлено столами с большими тумбами под ними. На столах стояли странные приборы, издающие стрекочущие звуки.
И еще - везде были женщины. Одетые в длинные строгие юбки и белые блузки, они сновали между столами, неся в руках кипы бумаг. За одним из столов, самым большим, сидела строгая дама и отдавала приказания. В воздухе роились мелкие бесы, выполняя многочисленные поручения.
От неожиданности у меня перехватило дыхание. Я, воспитанная на сказках "Тысячи и одной ночи", представляла себе гарем совершенно по-другому.
- Что это, Марина? - спросила меня ошарашенная Далила.
- Не знаю, они говорят, что гарем.
Ипполита взяла быка за рога:
- Послушай, подруга, - схватила она за рукав пробегавшую девушку, - где мы находимся?
- Как где? - удивилась она. - В гареме верховного правителя-льва Авенайса.
- А кто вы тут все такие? - продолжала допытываться Ипполита.
- Смотря кто, - девушка попыталась было высвободиться, но Ипполита крепко держала ее за рукав. - Я, например, наложница-практикантка.
- Кто? - наша четверка вскрикнула одновременно. Ипполита даже выпустила от неожиданности рукав.
- Да, а что? - с вызовом сказала практикантка. - Вот поучусь немного и дойду до уровня младшей жены, а там и до статуса "Отрада души" недалеко.
- Нет, я сейчас умру! - застонала Далила и уселась прямо на пол, устланный ковром. - Чтобы я этому училась? Как мужчине понравиться? Да за кого они меня тут принимают? Чему меня могут научить эти сушеные ящерицы?! Да они позабыли все, как выглядит мужское орудие, а уж как его в руках держать - и слыхом не слыхивали!
Мы бросились к ней.
- Успокойся, дорогая, - говорили мы ей наперебой. - Никто твое умение под сомнение не ставит. Может, они не то имели в виду...
- Я знаю, что они имели в виду! - заорала разъяренная Далила, ничуть не успокоившись. - Мало мне своих родственничков дома было: "Далила, подумай о себе, он же еврей, не надо с ним. Он это не так поймет..." Много вы знаете, как Самсон меня понимал, на руках носил. И никого лучше него у меня не было. И я была у него самая-самая. А сейчас, эх...
Далила закрыла глаза руками и зарыдала. Седая начальница сделала рукой жест, тут же подбежали две девушки с травяным настоем и принялись поить расстроившуюся филистимлянку. Далила покорно выпила напиток и через несколько мгновений уснула.
Мы бережно подхватили ее под локотки и потащили сонную в одно из боковых помещений, где стояли застеленные кровати.
Когда суматоха утихла, мы подошли к столу седовласой женщины.
- Присаживайтесь, уважаемые гостьи. Меня зовут Пери Пилегеш, я главная хранительница гарема, и моя должность не меняется от перемены верховного правителя. Сейчас мы служим львууподобленному Авенайсу, раньше были другие, но это не важно. Гарем - это незыблемый институт нашей демократии. Мне передали, что вам оказана большая честь - быть в числе гаремных наложниц и жен. Я объясню вам ваши обязанности...
- Объясни нам только одно, мудрая женщина, - вдруг перебила ее кроткая Гиневра, - как могу я, или вот Марина (она ткнула в меня) быть женами у вашего повелителя, если мы замужем?
- Ну и что? - удивилась она. - Мы входим в положение. Замужние женщины не остаются в ночные смены, а если есть маленькие дети, то получают отпуск по уходу. С тридцатипятилетнего возраста можно уходить из гарема свободно, но не все этим правом пользуются. Есть настоящие энтузиастки своего дела.
Ее речь напомнила мне что-то смутно знакомое - примерно такой лексикой разговаривала с нами, пузатой малышней, моя первая учительница - Галина Сергеевна. Когда мы слишком шалили, она рисовала на доске круг и заставляла туда безотрывно глядеть. А наш класс боялся оторвать глаза от этой меловой окружности - такими методами жуткая сталинистка боролась с избытком детской энергии!
- Ну, хватит, - внезапно остановилась директриса. - У меня полно работы, видите?
Она показала на пачку бумаг на столе. Виднелись график ночных дежурств, кривая посещений повелителя и прочая бюрократическая макулатура.
- Идите отдохните, - махнула она рукой, там комнаты релаксации.
И Пери Пилегеш углубилась в бумаги.
Ночью я вертелась, как на угольях. Гиневра, погоревав, уснула. Ипполита, истратив весь свой пыл на обличение здешних порядков, угомонилась тоже. Где-то за стеной храпела Далила. А я все обдумывала, где же достать ключ ко входу в Город Ветров. Так ничего и не придумав, заснула.
Проснулась я поздно. Гиневры с Ипполитой не было - наверное, они встали раньше меня и пошли в общий зал. Потянувшись, я нащупала свой отощавший рюкзачок, с которым не расставалась, достал щетку, смятый тюбик "Колгейта" и пошла искать ванную.
В гареме был страшный переполох. Дамы бегали, задевая друг друга, Пери Пилегеш со злости бросала в разные стороны бумаги, наваленные на столе. Гиневра с Ипполитой сидели в центре зала и ошарашенно глядели по сторонам. Далилы нигде не было.
