17.2
— Да почему же нет, есть… Просто жарко было. Регенерирующая мазь почти всё убрала, Леонн, не переживай. Будет время, схожу на процедуры, отшлифую лазером, а в крайнем случае всегда можно искусственную кожу нарастить…
— Искусственную, — мужчина так поморщился, будто я предложила что-то мерзкое.
Да подумаешь, сколько гуманоидов всю жизнь с искусственными органами — и ничего.
— Погоди. — Внезапно осознание мелькнуло в глазах ларка. — Так это была ты?!
— Что я? — я сделала вид, что не понимаю, о чём спрашивает новоявленный супруг, но правда была в том, что с таким умным мужчиной надо уметь держать язык за зубами. Ожог. Задание. «Было жарко». Октопотроиды на лайнере… Шварх, он соображает быстрее, чем некоторые наши аналитики!
— Ты залезла под вулкан Кесседи на М-14 и уничтожила серверную октопотроидов, — не замедлил с выводами этот… у-у-у, гений мысли. Проклятый космос, плохая была идея выйти за него замуж…
— Да, я, — призналась со вздохом.
— Но как?! — изумился ларк, и даже вертикальные зрачки на миг стали почти круглыми.
— Специальная одежда, знание карт местности… силу и направление взрыва хорошо просчитала. Там же вулкан не сам извергаться начал.
— Ну ты и оторва, — покачал Леонн головой не то восхищённо, не то осуждающе. — Ладно, иди сюда.
Не успела я понять, что собирается сделать ларк, как наглая ручища скользнула мне на талию, зафиксировала, придвинув к себе, а затем… горячий влажный язык коснулся моего живота ровно и том месте, где кожа имела неправильный красноватый оттенок.
— Ай, щекотно, что ты делаешь?! — взвизгнула я, на что ларк тут же оторвался от своего дела и посмотрел на меня с укоризной.
— У нас слюна дезинфицирующая и обладает заживляющим свойством. Ты разве не знала? Судя по цвету, ожог недавний, у меня есть все шансы свести его. Ваш док дал тебе какой-то дрянной препарат.
Он продолжал испытующе на меня смотреть:
— Так... можно я?..
Леонн не закончил фразу, но я кивнула. По правде говоря, и щекотно-то мне особенно не было, такая реакция последовала больше от неожиданных ощущений. А сейчас, когда он практически нависал надо мной на вытянутых руках и его обнажённая кожа опаляла меня через ткань домашнего костюма… честно говоря, чувствовалось всё это совсем не так, как я отреагировала. И про слюну ларков, разумеется, я знала, просто… не была готова к его действиям. И сейчас мне остро захотелось, чтобы Леонн продолжил…
Я молча кивнула, не сводя взгляда со златогривого ларка.
Мужчина наклонился к моему животу. Шершавые губы царапнули кожу, и лишь затем их сменил мягкий язык. На этот раз он делал всё настолько медленно, что сказать, что это щекотно, я при всём желании не смогла бы. Каждое движение языка Леонна вдоль шрама на коже вызывало волны сладкой горячей неги. Я чувствовала, что он возбуждён со сна, но ларк не делал ни поползновения выше или ниже места ожога. Мужчина безмолвно дал понять, что если у нас что-то и будет, то первый шаг за мной, поскольку он уже продемонстрировал, что не против. Я же… в том шварховом отеле ответила ему резким отказом. Получается, что если я чего-то и хочу, то должна обозначить это желание.
Я медленно обхватила голову Леонна, пропуская между пальцами потрясающе густые золотистые волосы. От него пахло свежей хвоей, совсем как от его свитера, что я носила дома на Тур-Рине. Мне безумно нравилось то, как он ласкал меня, в животе сжималась тугая пружина… А затем я неожиданно нащупала на голове ларка две симметричные круглые проплешины. Как будто кто-то срезал волосы под ноль в этих местах…
— Ой, что это? — спросила изумлённо и только по тому, как дёрнулся Леонн, поняла, что надо было промолчать.
— Ничего, — он буквально отпрыгнул от меня, и… выпуклость в спортивных боксёрах стала стремительно уменьшаться. — У тебя полоска уже затягивается, кажется, слюна помогла. Я в душ.
И, не глядя на меня, он молниеносно бросился в санузел, через несколько секунд зашумела вода. Я готова была застонать от отчаяния. Шварх-шварх-шварх! Лекса, умеешь ты всё испортить! Он же просил выйти, чтобы переплести волосы. Очевидно, он стеснялся того, что у него проплешины…
Я прикрыла глаза, вспоминая, как нащупала их… круглые, ровные, идеально над висками — там, откуда растут рога-резонаторы у цваргов. Мысль о рогах пришла в голову сама собой, а она сменилась воспоминаниям о племяннике Лукаса де Суаза, которого мы обсуждали с Оливией. Не веря в свою догадку, я крикнула, пытаясь перекрыть шум воды:
— Ты играл роль Амеди де Суаза?
В ответ мне было молчание. Леонн сделал вид, что не расслышал. Угу, ларк и не услышал крик, так я и поверила… Что ж, получается, как алеф-класс он великолепен, если даже цваргов смог обмануть и имитировать чувствительность к эмоциональному фону, которой так славятся цварги.
Я покачала головой, глядя на захлопнувшуюся дверь в душ, глубоко вздохнула. Надо как-то будет объяснить, что мне всё равно, что у него проплешины на голове. Ерунда какая, зарастёт даже быстрее, чем мой шрам. Не утруждая себя тем, чтобы застегнуть кофту, я встала с кровати и направилась ко входной двери, где висела панель управления. Хотелось в этот раз выбрать блюда на завтрак, а не есть сборную солянку из того, что накидает на поднос шеф-повар на свой взгляд.
Я как раз активировала экран панели управления и принялась выбирать нам еду, как дверь внезапно открылась, и на пороге оказался огромный незнакомец с серо-голубой кожей и многочисленными щупальцами вместо рук, с которых капала белёсая слизь прямо на пол.
— Ух, как мне повезло, оказывается, — низким басом произнёс октопотроид на родном языке и недобро оскалился.
Клянусь, я бы поняла его, даже если бы не знала этого языка. В голове вспыхнула мысль, что зря я выложила сюрикены из пижамы перед сном.
