– С сегодняшнего вечера готовимся к ночлегу со всей тщательностью, – сказал князь подъехавшему Порфирию. – Место выбираем на горке, ограждаем засеками и рогатинами, до утра выставляем охрану и не гасим костров.
Порфирий грязно выругался (мысленно) и подумал о том, что младший брат как надел гривну, так считает себя умнее других. А также о том, что меньше надо в карете с бабон развлекаться, тогда и по-бабьи всего бояться не будешь.
О том, что князь со мной в карете не одни только разговоры разговаривает, думали все мужики нашего небольшого каравана. Но убить меня при этом никто не хотел. Кроме Порфирия. Молитвы ему что-то совсем не помогали, и он мрачнел день ото дня. Синхронно с нарастающей мрачностью настроения.
Я поежилась и тихонько сказала Михаилу: – Вы бы, князь, сами проследили за подготовкой ночлега, не передоверяли брату.
Князь горько усмехнулся: – Вычитали что-то в его мыслях? Знаете, княгиня, мысли мыслями, но если я начну подозревать в измене собственного брата, то так недалеко и до возвращения смутных времен, когда брат шел на брата, а сын на отца.
– Но вы все-таки проверьте надежность укреплений, – попросила я. И чуть было не добавила: «Хотя бы ради меня!»
Удержалась в последний момент. А то Михаил бы точно уверовал, что я специально пытаюсь посеять неприязнь между ним и Порфирием.
* * *
Несмотря на мои опасения, ночь прошла без происшествий. Как только мы тронулись в путь, я спросила у Михаила: – Что вы имели в виду, когда говорили о нас с вами, как о ценной добыче для нечисти?
– Так ведь известно – нечисть охотится за гривнами. А тут сразу две. Да не простые – княжеские!
– Но зачем они нечисти? Вы же говорили, что она боится гривн. Как же она тогда ими может воспользоваться?
– А она и не собирается пользоваться. Нечисти главное– людей гривн лишить. Ослабить еще один господский род. А сразу два удастся – совсем хорошо! Звери по наущению нечисти нас жизни лишат, гривны с наших тел снимут да и зароют где-нибудь в чашобе. Или в болоте утопят.
– Вы напророчите! – недовольно сказала я.
– Княгиня, не становитесь суеверной, не уподобляйтесь антам! – шутливо погрозил Михаил пальцем. – Давайте лучше о гривнах поговорим. Вы спрашивали – не высасывает ли Вит-вина из меня жизненные соки. А за собой такого не замечали?
– Пока – нет, – пожала я плечами. – Но у меня мало опыта, чтобы судить.
– У меня тоже не много. И я особого ущерба для здоровья не замечал. Даже когда на расстоянии силу применял, то не помню, чтобы сильно уставал. А вот князь Никита – тот, бывало, лежал без сил по полдня.
– Что же он такое тяжелое двигал? – заинтересовалась я.
– Ничего, – удивленно посмотрел на меня Михаил. – Он не мог двигать. Сами-то княжеские гривны по наследству передаются, но вот то, что они дают дополнительно, повторяется редко. А некоторые из княжеского колена и вовсе без дополнительного подарка оставались. У князя Никиты подарок от Витвины был. Отец мой мог запаливать огонь в любом месте, куда доставал его взгляд.
– Ух ты, прямо Стивен Кинг! – восхитилась я.
– В вашем мире тоже был человек с таким дивным даром? – заинтересовался Михаил.
– Нет, – не стала я вдаваться в подробности. – И что же ваш отец поджигал?
– По молодости, говорят, столько врагов перепалил! А еще больше нерасторопных слуг. Развлекался. Слуг-то больше, чем врагов!
– Веселый был человек ваш батюшка… И, говорите, в молодости они веселились на пару с моим отцом? Как я понимаю, Филумана моей способности ему не дала и мысли окружающих он не читал.
– Правильно понимаете, мыслей не читал. Но зато у него был совершенно замечательный дар. Удивительный. И всем нужный. Князь Вениамин мог разводить металлы! К нему со всех княжеств ехали.
– Металлы… как вы сказали? Разводить? В смысле – находить, где имеются залежи металлических руд?
– Что вы?! Это анты лучше нас умеют. Медь ищут, железо. Палочку ивовую берут или прутик лозы – и ищут. А князь Вениамин мог именно разводить!
– Шутить изволите, князь? Железо – не морковка, чтобы его на грядке разводить!
– Да, княжна, наверное, в это трудно поверить, но ваш отец был способен взять два слипшихся меча, пс-держать их в своих руках, а потом уже отдавал разведенными – отдельно друг от друга!
– Поверить я могу во что угодно. Но пока что не понимаю, во что, собственно, должна верить? Допустим, два меча слиплись… А с чего это они вдруг слипаться станут?
– Ну какже, княгиня.?! Если их случайно лезвием на лезвие положат… Или даже в бою – ведь бывает такое: соприкоснутся воины мечами дольше чем на мгновение – и готово, остались без мечей. Потому что склеились их мечи на веки вечные так, что и не отделишь друг от друга. Или у вас в мире так не бывает?
– Не бывает, князь. Я, честно говоря, вообще не могу уразуметь, как такое может быть. Металл – самое твердое из ееществ. А слипаются, наоборот, мягкие: пластилин, глина, сладкие пальцы наконец, если их макнешь в мед!
– Истинная правда. Но с металлами все наоборот: чем тверже металлы, тем быстрее две поверхности склеиваются. Если особо твердые сплавы, тогда вообще почти мгновенно. А мечи, ножи – их как раз из таких сплавов и делают!
– Мечи, ножи – туда им и дорога. Пусть бы хоть все по-склеивались, меньше смертоубийств было б. Но у вас же есть металлические деньги!
– Верно. Как же богатому человеку без денег! Но они ведь из мягких, благородных металлов – золота, серебра. Эти могут лежать годами и не превратиться в единый, неразделимый кусок. А и превратятся – так ничего, их переплавить заново труд небольшой.
– Как – серебро, золото? А мелкая монета? Я же сама слышала, как ваш Никодим за сведения обо мне расплачивался медной мелочью с хозяином постоялого двора в Суроже! Будто я и не княгиня, а так – не пойми не разбери что!
Михаил чуть порозовел: – Негодник! Обязательно прикажу, чтоб так больше не делал! Но, княгиня, у нас самая мелкая монетка – это серебряный грошик. Медь липнет так, что горсть монет – если б какой-то безумец рискнул отчеканить монеты из меди – уже через полчаса превратилась бы в комок! Склеились бы не только плоскими частями, но даже острыми краями…
– Подождите, князь, но металлы ведь применяются не только для оружия. На кухне тоже. Медные ступки делают у вас?
– Ваша правда, ступки из меди бывают. Но пестик для этой ступки всегда каменный! Или деревянный. – Вот! – обрадовалась я. – Вот и отличие, которое я искала! Я же чувствовала, я же говорила, что разница между нашими мирами должна быть. И не в гипнозе дело, а в том, что физика вашего мира какая-то не такая!
