Но это уже не имело особого значения. Час пробил! Кто бы он ни был, все было готово к его разгрому.
В огромной, неприступной с виду башне, в своем кабинете сидел Сэм. Это была его личная башня и его личный кабинет. В большую часть помещений мог зайти только он сам. Там хранились его главные тайны. Кабинет, чьи зарешеченные окна выходили на архипелаг, покрытый куполами небольших поселков, открывался лишь для немногих приглашенных.
Он с нарочитой внимательностью, чтобы случайно не встретиться со взглядом Хейла, рассматривал небольшой террариум, где жила Сирена. Опасное существо чарующе переливалось от нежно-розового до темно-красного. Из изысканно выделанной серебряной шкатулочки Сэм извлек насекомое и метко бросил его Сирене. Слабый аромат, сопровождаемый треском электрического разряда, разнесся в воздухе.
— Прекрати! — потребовал Хейл. — Мне еще в джунглях до тошноты надоел этот запах. Где Кроувелл? Сэм отвел взгляд от террариума.
— Для меня он был одним из мятежников, арестованных вместе с ним. Я же не знал, что он работает на вас.
— Почему ты выбрал момент, когда я выехал из Крепости? Почему не предупредил меня?
— События развивались стремительно. Мне некогда было ждать вас. Да и судя по всему, о заговоре я знаю больше вас. Кстати, этот ваш Кроувелл плохой шпион.
— Я требую немедленно освободить его.
— Пожалуйста, — пожал плечами Сэм. — Но как шпион он станет бесполезен.
— Неважно.
— И зачем вы так спешили сюда? Связь-то для чего?
— Чтобы исключить ошибки. Мало ли… нечеткий приказ, нервный охранник, попытка к бегству…
— Что-то вы уж слишком о нем заботитесь. Даже странно. На что вам этот Кроувелл?
Хейл замялся.
— Он… э-э… я верю ему.
— Даже так? А если бы он оказался у вас за спиной с пистолетом в руках?
Кивком головы Хейл показал, что это ему безразлично.
— М-да, хотел бы я так кому-то верить, — сухо прокомментировал Сэм. — Но пока такого человека нет. Ладно, освободим.
— Суд сегодня?
— Да. Торопит одна неприятная неожиданность: бунтовщики оказались великолепно вооружены. Мы не ожидали такого. Кто, кроме Куполов, может снабдить их на таком уровне? Я просто еще не успел рассказать вам об этом. Но пойдемте со мной. Судебное заседание будет транслироваться и для Куполов. Послушайте и вы.
Он чуть задержался, чтобы скормить радужной твари еще одно насекомое. Хейл с любопытством спросил:
— Зачем она тебе?
— Приятно. Все-таки трофей.
— Ты собираешься держать ее у себя? И как долго? Она довольно быстро растет.
— Вот и хорошо.
— Взрослая Сирена смертельно опасна.
Довольный Сэм мечтательно улыбнулся.
— Представьте ее на этой стене, — сказал он, — двадцати футов в диаметре.
— Ага. А ты, вот так же улыбаясь, идешь в ее объятия.
— Ну уж, нет! Я слишком силен для нее. Забыли? Естественно, я буду осторожен. Тут и звуковой фильтр для ее песенок, регулируемый, конечно. Поляризованное стекло и воздушные фильтры, чтобы приглушить ее краски и ароматы. Однако нам пора.
Когда они вышли из кабинета, Хейл спросил:
— Сколько мятежников вы схватили?
— Около семидесяти. Кто-то из них еще поработает… в соответствующих местах. Но другие слишком опасны… — Сэм вдруг замолчал. Что-то он разоткровенничался. Стоит попридержать язычок.
Они освободили Кроувелла, после чего направились в помещение суда. Матово поблескивали ряды видеоэкранов, всюду стояли охранники. В огороженной части зала без наручников стояло более семидесяти арестованных.
Заговорил Сэм. Обращаясь не только к арестованным, но и ко всем Куполам и колониям, он начал с описания деятельности мятежников. Затем проникновенно рассказал, как честные колонисты упорным трудом завоевывают новые земли на благо цивилизации. С дрожью в голосе пояснил, почему у него начали появляться некоторые подозрения, подтвердившиеся, наконец, разоблачением подлой деятельности этих отщепенцев, которые хотели, но не смогли помешать многовековой мечте людей Венеры — жить на континенте.
Он арестовал подлецов. Но расследование обнаружило огромные запасы современного оружия и техники, похищенных со складов.
— Зачем оно им? — риторически закончил вступление Сэм.
Телеобъективы уставились на подсудимых.
— Мы лишь обрезали мятежу когти. То есть, вас, — продолжил Сэм. — Вы всего лишь исполнители. Но кто-то стоит за вами. Кого вы скрываете? Кто возглавлял вас?
Никто не ответил ему.
— Для приговора вам уже достаточно похищенного оружия. Но мы арестовали не всех, а ваш главарь куда-то трусливо спрятался. Но мы найдем его и тех заговорщиков, что еще на свободе. Они не избегнут суда. Сейчас они представляют страшную опасность, и не только для колоний, но и для Куполов! Если они захватят власть…
Недосказанная угроза повисла над людьми Венеры.
— Но мы найдем их! Непременно найдем! Я прошу содействия Куполов. А вы, да-да, все вы, обвиняетесь в измене. Вы подло хотели свергнуть законную власть и установить террор, сначала в колониях, а затем и в Куполах.
В динамиках резко прозвучал голос одного из заключенных:
— Я главарь! Мы все тут главари! Но вы ответьте, где обещанное бессмертие?
Сэм презрительно бросил:
— Не считайте меня глупее вас, бывший взводный командир Френч. Бессмертие не для вас и не для прочих предателей. Я уже много месяцев знаю о заговоре, знаю и самих заговорщиков. С того времени я посылал вас и всех остальных заговорщиков только на такие работы, где вы не подвергались облучению. Таким образом, вы не получили дозу, нужную для бессмертия, — лицо Сэма окаменело. — Нам, губернатору Хейлу и мне, оставалось только подождать, чтобы выявить организаторов заговора. Но события опередили нас, и мы были вынуждены действовать. Руководителей ваших мы все равно найдем и обезвредим, а вот вы, предатели, получите заслуженное наказание. Я всех вас приговариваю к смерти!
Снова никто не ответил ему. Молчание казалось физически ощутимым, ибо колонисты, давно ушедшие из Куполов, уже научились остро чувствовать ход времени.
Сэм продолжал:
— Вас под охраной отвезут в любой из подводных городов, который вы выберете. Вы лишаетесь возможности стать бессмертными. Навсегда! Вы недостойны вечной жизни! Вы могли прожить тысячу лет, но поведением своим сами приговорили себя к смерти. Вам не причинят никакого вреда. Вас просто отвезут в Купола и оставят там, где вы умрете через положенные вам тридцать или сорок лет. Я приговариваю вас к смерти от старости. Прощайте. Вы не нужны нам. Суд окончен.
