— А как же теперь передвигаться?
— О, здесь вы повстречали специалиста. Видите ли, воздушные ракеты хоть и летят на низких высотах, но все-таки не ползают по земле. А автолет может двигаться практически непосредственно над землей, как автомобиль прошлого века. Поэтому можно лететь над полем или старинной дорогой. Конечно, очень медленно, дороги кое-где заросли деревьями. Да и ландшафт неровный, легко врезаться в препятствие. Хотя вообще-то я бы порекомендовал выбрать маршрут вдоль горной местности, там у вас будет гарантированная защита от ракет.
— Да, это хорошая идея! — Сергеич воспрял духом и проникся к новому знакомому самыми теплыми чувствами. Всегда очень важно в необычной ситуации встретить человека, который знает, что делать еще до того, как ты затратил силы и время, чтобы придумать какой-то свой вариант поведения, менее отточенный.
— Вы знаете, я ведь в молодости водил автомобиль!
— Что вы говорите! Вы ездили по этим одномерным ниточкам-дорогам, да еще наполненным другими машинами?
— Еще как наполненными. И к тому же половина неслась вам навстречу.
— И с какой же скоростью вы ездили?
— Около ста километров в час.
— Потрясающе! — офицер даже вскрикнул. — Это настоящее искусство. То же самое, что нестись бегом по минному полю. Ну, тогда вам ничего не страшно.
— И тем не менее ваша идея прижаться поближе к горам кажется мне вполне разумной. Я думаю поехать севернее Карпат.
— В таком случае я бы попросил вас меня подвезти. В этой суматохе я тоже потерял свой транспорт. Кстати, разрешите представиться, капитан Войска польского Александр Засурский.
— Очень приятно. Сергей Сергеевич.
— Таня.
Александр уважительно пожал руку Сергеича и наклонился к руке Татьяны. Когда он целовал пальцы, Таня чуть не вздрогнула. От его мягких губ повеяло совсем нецеремонной теплотой. Она подумала, что вполне еще нравится молодым мужчинам.
— Знаете что, поверьте военному. Скоро в старушке Европе будет нелегко просто так поесть на дороге. Поэтому давайте зайдем в ресторанчик и хорошенько перекусим.
Сергеич еще раз отметил глубокое понимание жизни этим парнем. Они обошли народное толковище и устроились в небольшом кафе на Унтер-ден-Линден напротив мрачной фигуры великого Фридриха. В кафе ощущение катастрофы ослабло. Люди сидели вокруг свечей и пели песни, покачиваясь в ритм и размахивая кружками с пивом. Виртуальные покрытия исчезли, и в свете свечей проступали грязно-серые стены с металлическим отблеском, безвкусные конструкции и яркие пятна виртуальных украшений, работающих от аккумуляторов.
«Неужели теперь таким будет образ нашего мира?» — подумал Сергеич. Пока они заказывали обед, пока Таня о чем-то ворковала с капитаном, Сергеич пытался осмыслить происходящее. Глобальная виртуальная цивилизация была для него привычной средой обитания. Он набил себе руку в точных прогнозах мирового развития, он предвидел основные геостратегические повороты нынешнего витка мировой истории. Его не удивило и нынешнее нашествие Халифата, которое он был намерен разглядывать, не приближаясь на опасное расстояние. Он чувствовал себя вооруженным и защищенным своими знаниями и своим умением отбирать в гигантских и внешне хаотических потоках информации самое главное, существенное и истинное. Он жил в этих потоках и царил в них. За это его уважали и боялись. И вот теперь варварским, примитивным и потому непредсказуемым способом была уничтожена его среда обитания. Это была его личная трагедия, что бы после этого ни говорилось о трагической судьбе миллиардов людей, как бы ни сложилась судьба страны, на которую он теперь не мог влиять в самый решительный момент. Глобальная информационная цивилизация была тем золотым плодом, который вырос на уже почти отмершем дереве индустриального общества. Без этого плода мир превращался в обычное Средневековье. Технически оснащенное, но все-таки Средневековье. Как Халифат. Воистину, вожди Халифата по-своему гениальны. Одним щелчком они поставили передовые страны пира вровень с собой.
Нет, нет, не может быть. Все-таки человек не может деградировать в одно мгновение на целые века. Когда вся эта заваруха кончится, глобальные информационные связи можно будет восстановить. Ведь остались и технологии, и специалисты по их изготовлению. Люди будут неизбежно стремиться к тому уровню жизни, к которому привыкли. В свое время это помогло восстановить Союз и выйти из кризиса.
Этот оптимистичный вывод срезало брошенное между прочим замечание Засурского: «Ужасно то, что сейчас информация не может перетекать с места на место. А в тылу халифатской армии идут специалисты, которые подвергают чистке информационные базы, ведут учет специалистов и их знаний, уничтожают все «лишнее». Вот как».
Таня ждала, что ответит ее Сергеич. Ведь для него было привычкой оставлять за собой последнее слово. А тут он продолжал молчать, пережевывая европейскую белковую жвачку. Поведение мужа, явно растерянного и беспомощного перед лицом обстоятельств, ее в очередной раз разочаровало.
Сергеичу стало не по себе от возможности превратиться в средневекового чернокнижника, сгибающегося под тяжестью своих знаний и неспособного обмениваться ими с окружающими, может быть, из-за их неготовности к диалогу, а может быть, из-за угрозы прямых репрессий. Он похолодел от предчувствия этого одиночества длиною в остаток жизни.
Ну так уж дудки! Не выйдет. Нужен ковчег, где важнейшая информация сохранится от этого потопа. Очевидно, что в нынешних условиях базы данных европейских цивилизаций может сохранить Россия. Нужно направить экспедиции по их сбору. Для начала заехать в Париж, где находится важнейший банк данных в Западной Европе. Пожалуй, это будет хороший повод побеседовать с Принтамом о Софье.
Так, сначала в Прагу, где осталось одно важное дельце, затем — в Париж, а потом бегом назад. Ноев ковчег не может участвовать в морских сражениях. Теперь Сергеич окончательно утвердился в недопустимости вступления Союза в войну, как бы ни были благородны ее цели.
Пока они поглощали порошковое мясо с брюссельской капустой, Сергеич продолжал растерянно молчать, а Александр с юморком описывал Тане сложившуюся на фронтах ситуацию:
— ...а с Боснийского плацдарма они пробили оборону НАТО в Хорватии, уже вторглись в Венгрию и пробиваются в Чехию. Гордым мадьярам приходится вспоминать времена XVI века.
Было видно, что польский подданный белорусского происхождения недолюбливает гордых мадьяр. Таня решила вставить свои пять копеек:
— А как же сербы? Ведь они могут ударить во фланг мусульманам.
— А что сербы? Они не входят в НАТО. И вообще их позиция зависит от Союза. Если вы вступите в войну, тогда, конечно, и они... Халифату придется нелегко. Я думаю, через месяц вместе мы выкинем их из Европы.
