- О нет, - рассмеялся академик. - Тут за меня автопилот работает. На машинах этой серии он доведен до совершенства. Вот и сейчас, я задал остановку, и автопилот сам остановил двигатель, включил гасители скорости, пока я беседую с вами - контролирует их, а в нужный момент подключит вертикальный винт.
- Вы думаете произвести здесь посадку?
- Нет, только остановку.
- Остановку в воздухе?!
- Посмотрите вверх, - с улыбкою предложил Кулиев.
Эверетт поднял голову. Над корпусом самолета разворачивался огромный двухлопастный пропеллер.
- Второй, поменьше, раскрывается сейчас над хвостом, - пояснил Кулиев. Готово, - указал он на вспыхнувшую лампочку. - Сейчас мой невидимый помощник приведет их в действие.
И верно, в тот же момент негромкий рокот и легкая вибрация корпуса подтвердили его слова.
- Отличные глушители, - с удовлетворением отметил академик. - Можно беседовать, не повышая голоса. Вообще, чудо-машина. Создана специально для нашего брата, бродяги-изыскателя. Комбинация ракетоплана с вертолетом. В нужный момент крылья и горизонтальные рули превращаются в пропеллеры. И тогда можно совершить посадку где угодно: на болоте, в тайге, на горном хребте... Воздушный вездеход! Управлением я уже хвастался: задай нужные координаты - и занимайся своим делом. Автопилот приведет вас точно по назначению, просигналит, выберет место и по всем правилам произведет посадку.
Между тем преобразившаяся уже в вертолет машина неподвижно повисла в воздухе. Глубоко внизу узкой серебряной струной, с востока на запад, вытянулась магистраль большого канала. Высота размывала краски, но, присмотревшись, можно было уловить, как постепенно желтизна песков переходит в зелень культурной зоны.
- Большой Джанабадский канал, - сказал Кулиев.
Эверетт бросил тревожный взгляд на юг, - бесформенная, с рваными краями, туча саранчи приближалась быстро и неотвратимо. Было ясно - не пройдет и получаса, как она густым слоем покроет эти цветущие поля, запрудит воду арыков. Для чего пригласили его сюда? С какой целью? Или этот русский академик хочет продемонстрировать ему - прямому виновнику катастрофы - страшную работу вызванных им к жизни сил?
- Можно теперь спуститься несколько ниже, - словно в ответ на его мысли проговорил Кулиев. - Так будет лучше видно. Вот, смотрите, коллега, смотрите! Случалось ли вам когда-нибудь наблюдать поворот стаи в полете? Любопытнейшее зрелище, не правда ли? Напоминает эволюцию косяка рыбы в море, - один энтузиаст-ихтиолог показывал мне на днях заснятые на пленку кадры.
- Поразительно! - воскликнул Эверетт. - Стая меняет направление полета. Она... она садится прямо на голые пески! Надеюсь, вы спуститесь здесь? Надо всесторонне изучить явление, попытаться выяснить причины...
- После, после, коллега. Ведь это не последняя стая. Сейчас нам надо спешить. Не забывайте, что вечером нас ждут в Джанабаде, а до этого мне хотелось бы преподнести вам небольшой сюрприз.
Через пятнадцать минут "воздушный вездеход" академика Кулиева приземлился на вершине песчаного холма, возле небольшого фанерного домика. Обитатели его пятеро дочерна загорелых молодых людей студенческого возраста - выскочили им навстречу.
- Знакомьтесь, - сказал Кулиев. - Наши молодые энтомологи, "хозяева шистоцерки", как мы их зовем. А это - профессор Джордж Эверетт, создатель замечательного прибора.
- Мы уж думали: откладывается испытание, - заявил один из "хозяев шистоцерки", самый бойкий и самый черный, в темных очках, с обгорелым шелушащимся, носом.
- Испытание состоится, - ответил академик. - Состоится, друзья мои. И прошу не мешкать - времени у нас в обрез.
- Есть не мешкать! По места-ам! - весело скомандовал вожак с обгорелым носом.
Его товарищи немедленно скрылись в домике, а сам он проворно скатился вниз с бархана к видневшемуся там металлическому сооружению на высокой треноге.
- Узнаете, коллега? - спросил Кулиев.
- Моя сирена? - присмотревшись, воскликнул Эверетт. - Но как могли вы изготовить и собрать ее в такой срок? Чертежи я вручил вам всего два дня назад!
- Пришлось поторопиться, - улыбнулся академик. - Обстоятельства, обстоятельства, дорогой профессор...
- Но здесь стационарная установка, - взволновался Эверетт. - Так ничего у вас не выйдет. Учтите, что при максимальной громкости радиус действия сирены не превышает десяти метров. Ее необходимо все время передвигать.
- Какой громкостью пользовались вы при своих опытах? - поинтересовался Кулиев.
- Двести децибел. Большего в полевых условиях достичь, к сожалению, невозможно.
- Возможно, дорогой коллега, возможно! А электроника? С ее помощью мы усиливаем звуки в миллионы раз. Вы передвигали сирену, как бы выкуривая шистоцерку. Ну а мы сейчас попробуем одновременно поднять всю стаю.
"Хозяева шистоцерки" между тем принесли большие пластмассовые прозрачные шары, оказавшиеся глухими шлемами с тоненькими усиками антенн на макушках.
- Облачайтесь, доктор, - протягивая Эверетту шлем, предложил Кулиев. - Без него вы оглохнете в первую же минуту.
Эверетт надел шлем, и в тот же миг все звуки для него погасли. Наступила абсолютная тишина.
- Как слышимость, коллега? - внезапно раздался громкий голос академика. Можете отвечать - шлемы оборудованы радиотелефоном. Нормальная? Вот и отлично. Сейчас начнем. Обратите внимание на широкую впадину, начинающуюся от подножия нашего бархана. Вы, конечно, догадываетесь, что густейшие кусты гелиотропа внизу - искусственного происхождения. Мы специально его высеяли здесь... Но это еще не все. В листве скрывается небольшая стая только что переселенной сюда стадной шистоцерки.
- Стадная форма?
- Мы употребляем термин: "стадная разновидность", - не замечая возбуждения Эверетта, ответил Кулиев.
- И вы... вы тоже разводите саранчу?
- Да, ее вывели на соседней площадке. Сюда она переселена полчаса назад, только-только начала свою "работу" и вряд ли расположена покинуть участок. Вы не возражаете, что ваш "хлыст" будет испытываться в столь неблагоприятных условиях?
- Да, да, отлично. Стадная форма... - довольно невпопад произнес Эверетт.
Все приготовления уже были закончены. "Хозяева шистоцерки", расставив на открытом месте треноги со съемочной аппаратурой, вопросительно смотрели на Кулиева. Академик оглянулся и сильно махнул рукой.
- Включаю сирену! - раздался в наушниках чей-то голос и вновь наступила тишина.
Все пристально смотрели вниз, на шевелящиеся, словно от ветра, ветви кустов. Так продолжалось минуты две. Но вот кусты заколебались сильнее, и густое облако саранчи взвилось из-под листвы.
С минуту, тихо колеблясь, оно висело в воздухе на уровне глаз наблюдателей, стоявших на гребне бархана. Затем, постепенно вытягиваясь в сторону, противоположную от работающей внизу сирены, стая, медленно обтекая небольшую песчаную гряду, стала уплывать на восток.
