Джо.
– Ну да… Я могу напиться и разнуздать подсознание… Нет, не могу. Джо, мне уже не напиться! Я за руки и за ноги прикован к водяной цистерне!
– Вот о чем я размышляю: может, Джон Дальтон все-таки был прав?
– Может, направишь наконец на меня выпуклые зенки? – вспылил Гэллегер. – Мне нужна помощь.
– Думаю, это весьма умно для черепахи [22], – сказал Джо.
– Черепаха? По мне, так больше похоже на броненосца. Ладно. Итак, задача: как убить или поймать зверя с очень твердой экзодермой, малоподвижного… Вот он, ответ, Джо! Существо, выживающее не за счет своей способности убегать или драться. Черепаха! Барракуда свихнется, пытаясь ее сожрать. Идеальная добыча для обленившегося интеллектуала, жаждущего острых ощущений. Но как быть с адреналином?
Джо не ответил. Гэллегер задумался – и вдруг забегал по лаборатории, хватая разные приборы и реактивы. Молоток, алмазное сверло, кислоты – он все перепробовал, пытаясь разбудить синеглазого зверя.
– Ну и что с адреналином? – саркастически спросил Джо.
– Заткнись! – рявкнул Гэллегер. – Ничего не получается! Эта тварь знай себе сидит и таращится на меня. Адрен… Что-что?
– Да будет тебе известно, гнев стимулирует надпочечники не хуже страха. Думаю, продолжительное пассивное сопротивление взбесит любого человека.
– Это верно, – признался вспотевший Гэллегер и отвесил жертве последний пинок. – Усиль в достаточной мере степень досады, и получишь вместо страха гнев. Но при чем тут коричневый зверек? На него я не злюсь.
– А ты попробуй выпить, – предложил Джо.
– Ну допустим, я злюсь на этого клептомана. Ну и что толку? Ты сказал, что он слишком быстро двигается и поэтому его невозможно увидеть. Как же его поймать?
– Наверняка можно найти способ.
– Зверек настолько же увертлив, насколько вторая тварь неуязвима. Может, он остановится, если я дам ему налакаться до отказа?
– Метаболизм.
– То есть он слишком быстро сжигает свое топливо, а потому не пьянеет? Допустим. Но тогда ему нужна уйма пищи.
– А ты давно заглядывал в кухню? – спросил Джо.
У Гэллегера в воображении мигом нарисовался опустошенный продуктовый шкаф. Изобретатель встал. Но возле синеглазого предмета он задержался.
– У этого-то нет метаболизма, достойного упоминания. Но и ему не обойтись без пищи. И чем же он питается? Воздухом? Такое возможно?
Прозвучал дверной звонок.
– Ну кто еще? – застонал Гэллегер и разрешил впустить посетителя.
Вошел мужчина с воинственным выражением на пунцовом лице. Он заявил, что с этой минуты Гэллегер находится под предварительным арестом, и позвал своих помощников, которые незамедлительно приступили к обыску.
– Макензи позаботился, я угадал? – спросил Гэллегер.
– Правильно угадали. Я Джонсон, отдел недоказанных насильственных преступлений. Хотите позвонить своему адвокату?
– Да, – ухватился за предоставленную возможность Гэллегер.
Он воспользовался видеофоном, чтобы известить юриста о визите полиции и рассказать о других своих проблемах. Но законник перебил его:
– Простите, но я не работаю задарма. Мои расценки вам известны.
– Задарма? Кто говорит о…
– Банк не принял ваш последний чек. Так что деньги на бочку, или больше на меня не рассчитывайте.
– Э-э-э… Постойте! Я только что выполнил заказ, скоро получу большие деньги. Я смогу вам заплатить…
– Как только я увижу цвет ваших кредитов, снова стану вашим адвокатом, – пообещал бесчувственный голос, и экран потемнел.
Детектив Джонсон похлопал Гэллегера по плечу:
– Так вы превысили кредит в банке? Сидите на мели?
– Насчет кредита – это никакой не секрет. И деньги у меня будут, я только что…
– Выполнил заказ. Да, это я тоже услышал. Разбогатеете, значит? Сколько вам отвалят, тысяч пятьдесят?
Гэллегер глубоко вздохнул и выпалил:
– Ни слова больше не скажу.
Он улегся на диван и постарался не обращать внимания на полицейских, обыскивавших лабораторию.
Нужен адвокат. Позарез нужен. Но без денег его не нанять. Что, если поговорить с Макензи?
Дозвониться удалось сразу. Макензи выглядел бодро.
– Приветик, – сказал он. – Вижу, полиция уже на месте.
– Послушайте, – зачастил Гэллегер, – ваша проблема решена, у меня есть то, что вам нужно.
– Вы про труп Джонаса? – живо воодушевился Макензи.
– Нет! О зверях, которых вы заказывали. Об идеальной добыче.
– А-а… Что ж вы раньше не сказали?
– Приезжайте сюда, а полицейским скажите, чтобы уматывали, – потребовал Гэллегер. – Говорю вам, у меня есть идеальные звери для вашей Охоты.
– Не знаю, смогу ли отозвать легавых, – сказал Макензи, – но сам приеду. Только не рассчитывайте на большой гонорар.
– Тьфу ты! – рыкнул Гэллегер и прервал связь.
Видеофон сразу же зазвонил. Изобретатель нажал кнопку, и на экране появилось женское лицо.
– Мистер Гэллегер, вы обращались к нам с просьбой связать вас с вашим дедом, проживающим в штате Мэн. Нам удалось выяснить, что в своем доме он отсутствует. Это все.
Женщина исчезла.
– Ваш дед? – спросил Джонас. – И где же он?
– Я его съел, – огрызнулся Гэллегер. – Почему бы вам не оставить меня в покое?
Джонсон застрочил в блокноте карандашом.
– Ваш дед… Ладно, проверю. Кстати, что это за штуковина? – Он кивнул на синеглазого зверя.
– Изучаю любопытный случай дегенеративного остеомиелита у редкого цефалопода.
– Понятно. Спасибо. Фред, займись-ка поиском деда этого парня. На что это ты таращишься?
– На экран, – ответил Фред. – Он в режиме воспроизведения.
Джонсон подошел к устройству аудиовидеозаписи:
– Этим мы займемся. Вряд ли есть что-нибудь интересное, но вдруг… – Он нажал кнопку.
Экран померк, но раздался голос Гэллегера:
– А-а, шпион! Ну что ж, гнусный соглядатай, в этом доме знают, как расправляться со шпионами.
Джонсон посмотрел на изобретателя, сохраняя бесстрастное выражение на пунцовом лице, и молча включил обратную перемотку.
– Джо, принеси тупой нож, – велел роботу Гэллегер. – Хочу перерезать себе горло, и чтобы получилось не слишком легко. Такая уж у меня манера – все усложнять.
Но Джо, погруженный в философские размышления, не отозвался.
Джонсон запустил воспроизведение. Он достал из кармана фотографию и сравнил ее с изображением на экране.
– Да, это Гардинг, – сказал он. – Спасибо за подарок, мистер Гэллегер.
– Не за что, – буркнул Гэллегер. – Я даже объясню палачу, как лучше затянуть петлю на моей шее.
– Ха-ха! Фред, ты записываешь? Молодец.
По экрану бежали безжалостные кадры. Гэллегер изо всех сил внушал себе, что запись не содержит ничего изобличающего.
Надежды развеялись, когда экран потемнел – ночью устройство, на которое Гэллегер набросил одеяло, продолжало работать. Джонсон вскинул руку, требуя тишины. Экран по-прежнему ничего не показывал, но через минуту-другую явственно зазвучали голоса.
– Мистер Гэллегер, у вас тридцать семь минут, чтобы уйти.
– Ни с места! Хватит одной минуты. Уж очень мне нужны ваши пятьдесят тысяч кредитов.
– Но…
– Спокойно! Я знаю, что делаю. Все закончится очень скоро.
«Неужели это я сказал? – в панике подумал Гэллегер. – Какой же идиот! Почему не выключил аудио, когда
