По знаку Парквита конвоиры удалились из кабинета.
Млекопитающее быстро оглядело помещение и потом воззрилось на главнокомандующего. Судя по всему, типчик этот нагл и преступен. Иначе он не осмелился бы просить дипломатического убежища у рептилий. Скорее всего, за человечком охотятся. Он спасает свою шкуру, да так, что дерзает укрываться даже у ааннианцев, прекрасно зная, что последние далеко не отличаются терпимостью и милосердием.
— Будем считать, что знакомство состоялось, — начал Парквит. — Я не склонен немедленно отдать вас на растерзание властям, разыскивающим вас. Однако вы еще должны убедить меня в том, что вы годитесь не только в пищу целомудренным рептилиям. Вам, вероятно, известно, что человечина почитается у нас особым деликатесом, и не только потому, что очень редка. Мы бы не побрезговали даже вашим стариковским мясцом. Но в этом и состоит главный пункт вражды между родом пресмыкающихся и родом млекопитающих. Обоснуйте свое намерение остаться у нас, причем как можно более весомые доказательства приводите.
— Что ж, именно такой прием я и ожидал, — сказал человек. — Знайте, мое имя — Доминик Эстес Роуз. Меня также зовут Лордом.
— Вы унаследовали титул или приобрели?
— Купил.
— А чем вы занимаетесь?
— Обычный коммерсант.
— Разве коммерсанты — обычные люди? Не из-за коммерческих ли махинаций вас преследуют власти?
— Я торгую наркотиками.
— Вот с этого и следовало начинать.
— Мне нужна ваша помощь, господин главнокомандующий. Мне хочется поскорее убраться с Реплера. Затем я, конечно, снова займусь любимым делом, поставлю производство наркотиков на научные рельсы, создам разветвленную сеть профессиональных варщиков и ушлых толкачей. В свою очередь, я мог бы быть полезен и вам. Среди моих знакомых много влиятельных персон.
— Вы готовы продать свою душу и свою расу? — вступил в разговор Аррис.
— Неужто вы верите в существование души? — усмехнулся Роуз.
— Конечно!
— Ну, а я верю в свой неограниченный банковский кредит. Я согласен вести торговлю с кем угодно, лишь бы партнер был платежеспособен.
— Охотно верю всему, что вы тут нам рассказали. Но что если вы приглянетесь именно как закуска к рубидиевке или курчатовке, а не как деловой партнер?
— Для ящерицы вы недурно владеете симворечью. Пожалуй, я мог бы путем шантажа заставить вас дать мне официальную гарантию моей неприкосновенности.
— Нелогично. Чтобы шантажировать, нужно иметь силу за плечами.
— Совершенно верно. Но кто вам сказал, что я не обладаю такой силой? Она вот здесь, в моем чемоданчике!
Парквит вздохнул. Человечек начинал разочаровывать его.
— В вашем контейнере нет ничего такого, что не являлось бы частью его конструкции, — вяло заметил главнокомандующий. — Там нет ни пластмассового, ни железного, ни деревянного предмета, чьи размеры превышали бы десятую часть дюйма. Если бы дело обстояло иначе, вам просто не разрешили бы посадку, а уж о допуске в мой кабинет не велось бы и речи! Все, что вы можете сделать, это огреть меня или моего коллегу своим дурацким чемоданчиком. Но едва вы успеете замахнуться, как я нажму одну кнопку, которая приведет в действие такой агрегат, который испечет вас, любезнейший, в один миг.
— Верю-верю. Но зато в чемоданчике есть несколько кайстеров чистейшего винта. Винт тут в виде порошка, под большим давлением. Если я отпущу ручку, контейнер взорвется. Положим, вы останетесь живы. В этом случае вас ждет страшная доля — доля наркомана, доля “летчика”. Испарения от взрыва попадут вам в дыхательные пути и баста: зависимость образовалась. А все поставки винта контролирую я. Несомненно, вы умрете сразу после меня и гораздо более страшной смертью. Умрут все, кто вдохнет пары винта! Вижу, что вентиляция тут отличная. Тем хуже для вас. Солдаты передохнут! Но я вовсе не желаю навредить вам, господа, и потому не отпускаю ручку чемоданчика. Пока что…
— Вы блефуете, — сказал Парквит. — Мне не кажется, что вы способны совершить самоубийство.
— Уж если я прилетел к вам, то, значит, я не слишком избалован фортуной. Мне терять нечего, а вот вам я рекомендовал бы…
Парквит никогда бы не сделался главнокомандующим, если бы терялся в сложных ситуациях.
— Хорошо, я предоставлю вам убежище.
— Поклянитесь вашим Песком-Который-Хранит-Жизнь и вашей Раковиной.
Парквит улыбнулся, стараясь не обнажать зубов.
— Да вы настоящий разбойник, Лорд, — сказал он, потом зашипел и заквакал; в этом шипении и кваканий клятва, по сути, и состояла. — Ну, теперь ваша душенька довольна?
— Меня не проведешь. Вы не договорили двух последних слов клятвы и не уколупнули когтем слизистую гостию из заднепроходного отверстия!
— Я проверял вас, любезнейший. Прошу прощения.
Парквит повторил клятву, но уже по всем правилам.
Роуз отпустил ручку. Никакого взрыва не последовало.
— Ну вот видите, вы все-таки блефовали!
— Пусть это вас не тревожит, господин главнокомандующий. Знаете, любое существо, торгующее винтом, для ааннианца непременно сволочь и дрянь.
— Вы клевещете на рептилий, господин Роуз. А клевета — не самое лучшее начало дружбы.
— Мне много раз приходилось выслушивать всякие гадости. Забудем об этом…
Уэтплейс, остров Чэтема Кингсли, был спроектирован и насыпан в море таких образом, чтобы всем бросалась в глаза роскошь родового поместья. Кингсли мог бы выстроить себе особняк в старинном земблевельном стиле, но тупое подражание претило старику. Кроме того, нужно было создать максимум удобств. Да и сохранить природу острова. Все хозяйственные постройки были большей частью свайные или же помещались на плавучих платформах.
Главная резиденция состояла из одной башни, поднимавшейся на сто пятьдесят футов вверх. С этой стороны берег был скалистый и круто уходил в море.
Остров пребывал практически в емтественном состоянии. Умелое привнесение органики в почву давало обильные всходы, зелень буйствовала. Папортники, хвощи и плауны росли до самой воды и окунали ветви в практически пресное море. Были места, где наземные и морские растения смешивались друг с другом, образуя плотную стену, на которую накатывались приливные волны.
Башня была построена из бронзовых столбов и поперечин, а также из светонепроницаемого черного стекла.
Такахару лавировал в гавани между транспортными судами на воздушной подушке. Выбравшись на свободный участок, он тотчас направил аппарат к пирсу, за которым сразу поднималась к башне лестница.
Мэл посмотрел на старпома и сказал:
— Ну вот, все в порядке, Мадж. Можешь ответить им!
Поскольку Кингсли вел все свои дела вполне законным образом, опасаться внезапного подарочка в виде мины или орудийного залпа не приходилось. Правила хорошего тона требовали непременно назвать себя.
