— Это как? А-а-а... Теперь я факир, значит! Глотатель боеприпасов! — Владимир подхватил брошенный «перфоратор» и понес его к дороге, но, оценив повреждения минивэна, снова остановился. — Что еще хорошего?
— О водке можешь забыть, — мрачно проговорил Андрей. — Не впрок.
— Ясно. Было у меня сомнение, Волков, было. Еще когда ты нас от полиции увез. Когда между фурой и забором проскочил — на скорости, с которой нормальный человек и по автобану гнать не рискнет. А ты в такую кишку втерся, что зеркала посрывало. Я и подумал: сумасшедший? Ведь какой бы ты ни был профи, всегда остается вероятность ошибки, и профессионалы знают это лучше других. Но ты... никогда не ошибаешься, так? — Владимир указал на табло «перфоратора». — Тридцатью шестью выстрелами из тридцати шести. Сказать тебе, кого ты здесь положил? Это не подорожники, это доберманы. Подразделение «Гамма» — не самое крутое из того, что есть в природе, но... достаточно крутое, Волков, достаточно. И ты ни разу не промахнулся, передавил их, как чернику в тарелке.
— Это было похоже на рестлинг, — отстранение произнесла Катя. — Я смотрела, как он стрелял. Настолько странно, что я не могла оторваться. Да я и не успела ничего, даже с предохранителя не сняла. Андрей вел себя так, будто он в тире или на симуляторе, То есть... как будто все это понарошку. Он играл.
— Вот и за рулем тоже, — вставил Серый.
— Я стрелял по линии глаз, целиться не было времени.
— Тридцать шесть доберманов! У тебя не было времени, поэтому ты перещелкал их, не целясь... Ужас. Теперь я могу представить, как пятеро гадов прорвались сквозь охрану президентского дворца.
— Они не прорвались, они просто прошли, — возразил Андрей. — И вряд ли ты представляешь, как это выглядело. Даже я не представляю. Они не получили ни царапины, а я сумел спасти только троих — вас и себя. При этом тебя все-таки убили, так сказать. Вернее, без всяких «так сказать». Тебя действительно убили.
Владимир перекрестился и, бросив «перфоратор» в кабину автобуса, двинулся к посеченному пулями «Вольво».
Катерина проводила его сочувствующим взглядом.
— Серому это труднее пережить, чем мне, — выдавила она.
— Ты решила, что все уже позади? Переживать это придется всю жизнь, ласточка. До самой смерти.
Она сунула руки в карманы и присела на краешек бампера. Лишь сейчас Андрей заметил, что Катя не пользуется косметикой — совсем, принципиально. Волосы она, как и Серый, уже забрала в «хвост». Пара выбившихся прядей свисала, покачиваясь, вдоль тонкого бледного лица, и ничего красивее этого придумать было нельзя. Встретив Катерину в городе, Андрей принял бы ее за обычную студентку. Сейчас ему казалось, что он ее уже видел, и много раз, но всегда как-то мельком. Молодая, умная, незамужняя... но и не свободная. Она напоминала Ксену — чем-то неявным, неуловимым. И так же, как Ксена, Катя занималась неженским делом — она воевала. Андрей наконец-то сообразил, что именно его интересует в этой девушке: причина, по которой она не хочет жить как все. Была бы Катюха чуть попроще, причина нашлась бы сразу: Владимир Серый — бывший диверсант, неудавшийся священник — человек, которому хочется верить. Однако Катерина не была похожа на дурищу, способную слепо втрескаться в обаяние и волю. В отряде Серого она оказалась осознанно, Андрей это чувствовал. Глядя на мощную спину Владимира, он вдруг подумал о той иконе с молодым солдатиком в камуфляже и, кажется, начал понимать...
— Ты так и не ответил, пришелец, — обронила девушка. — Все эти штуки, которые ты проделываешь, все эти смертельные номера... — Она замялась. — Ну разное: и с машиной, и с пулеметом, и, наверно, еще что-нибудь... Тебе помогают симбионты, да? А раз они теперь и во мне, и в Сером, значит, мы с ним тоже?..
— Если симбионты подчинят тебя полностью, ты превратишься в организм, главной целью которого является выживание. При любых обстоятельствах — выживание. Собственно, это и есть цель нормального организма.
— Нормального животного, — уточнила Катерина.
— Я так и сказал. А сколько в тебе от животного и сколько от человека — зависит от тебя самой, а не от симбионтов.
— А в тебе? В тебе сколько?
— Человека? Не знаю, но можно посчитать.
— Это как?..
— Всё, — мрачно объявил Серый, возвращаясь к автобусу. — Транспорта нет и не будет.
— А как же Африка? — спросила Катерина.
— Я уже связался. Говорит, что лежит пластом и шевельнуться не может. От дороги нужно уходить, сейчас рассветет, машины появятся. Лесом здесь часа три. — Владимир посмотрел на девушку. — Ладно, четыре.
— Как твоя рука?
— Рука? — Он равнодушно тронул плечо. — Не хуже твоего позвоночника. Все, двинули.
— Искать нас никто не будет? — спросил Андрей.
— Нас пока вряд ли, а доберманов уже хватились.
— И нам отсюда не выйти.
— Не каркай! Вон ты какой ловкий, да и я кое-что умею.
— Я здесь не для того, чтобы вашу полицию истреблять.
— Это ты уже говорил, — буркнул Серый. — Я тоже, веришь ли, совсем для другого... — У него на ремне кротко пиликнул терминал, и Владимир, обходя тела в высокой траве, ответил: — Да... Гм?.. Ну здравствуйте... Ка-аво?! — Он недоуменно взмахнул трубкой и протянул ее Андрею.
— Волков! Чертовски рад! — заорал в динамике Канунников. — Живой?.. Живой, да?!
— Еще вопросы? — проронил Андрей.
— Ох ты, какой суровый! У вас на Сфере все такие? — Николай разразился дурным смехом. — Где вы там, Волков?
— Мы в жопе, Коля. Приезжай.
* * *
«Волга» стояла у поворота на грунтовку, под исцарапанным указателем «Лютики, зона отдыха, 2 км». Солнце уже светило вовсю, и отсутствие машин на дороге, хоть и старой, но удобной, прорезающей огромный парк по прямой, объяснялось лишь оцеплением. Лес пока не прочесывали, но где-то за высокими кронами уже лопотали вертолеты. С навыками Серого выбраться в город можно было и пешком, однако на служебной «Волге» Госбеза задача упрощалась.
Канунников невозмутимо покуривал за рулем. Из магнитолы неслось «Пой, революция!» — судя по грязному гитарному саунду, что-то немодное, совсем доисторическое. Николай щурился от удовольствия и пускал сизые кольца.
— Куда поедем? — спросил Владимир, открывая переднюю дверь. — В «Лютики»?
— Там бордель, — с ленцой ответил майор. — Неформальный, для узкого крута. Ничего, сегодня их почистят хорошенько, «Лютики» эти. — Убедившись, что все расселись, Николай вывернул руль и круто, с пробуксовкой, газанул. — Сзади сумка, видите? Переодевайтесь.
Катерина порылась в вещах и бросила Владимиру на плечо яркий полосатый пиджак.
— С дурака спроса меньше, — пояснил Канунников. — Напяливай, не кобенься. Меня тоже проверяют, я пока не генерал.
