— По крайней мере, — заметил Овево, — других примеров неизвестно.
— Не было известно, — поправил его Прило. — Теперь мы его имеем. В лучшем виде, — И он потрогал шею.
— А здесь, — продолжал капитан, — разум, похоже, совсем другой. Не могу даже представить, как он проявляется. Может быть, здесь как раз найдётся подтверждение самых невероятных гипотез, которые когда-либо выдвигались, может быть, мы имеем тут дело с разумной планетой. Хотя… — Он снова вспомнил лицо в тумане.
— Ну, уж — «разумная планета»! В подобные штучки я не поверю! — отмахнулся Овево. — У разума должны быть руки, чтобы что-то создавать!
— Почему обязательно руки? — возразил Бронит. — И неужели ты считаешь, что мы познали всё до конца?
— Ну, не руки, но что-то, какой-то орган труда, одним словом. Кроме того, не вижу, как «разумная планета» могла бы вылечить тебя и капитана? — спросил Овево.
— Ну а как люди могли подойти незамеченными, ведь работал биорадар! — возразил Чехотер. — А для того, чтобы сделать то, что сделали они, нужно было как-то прикасаться к раненым!
— Мы знаем очень мало, чтобы делать выводы, — сказал Прило.
— Но ведь вы заметили человека при посадке, господин капитан, напомнил Чехотер.
— Да, — кивнул Договар, — я его видел чётко, и этот ваш Лавар его тоже видел. Куда он только делся потом со скалы?
— Мы тут уже предполагали, — Овево переглянулся с Чехотером, — что это какие-то дикари, но теперь ясно, что это не так.
— Таким образом, — подытожил Бронит, — мы имеем несколько загадок: исчезновение остатков яхты и радиоактивного заражения — раз, наше исцеление и люди, которые прячутчя — два…
— Добавь сюда при этом полное отсутствие болезнетворных микробов и поразительную чистоту вокруг, — подсказал Овево.
— Что и говорить, пока сплошные загадки, — усмехнулся капитан. — И, кстати, о чистоте, мы вон уже тут намусорили, накидали всякого. Надо будет закопать, что ли.
— А, может быть, свалить где-нибудь на бережку и посмотреть — что будет? — предложил Овево. — Поставим эксперимент: исчезнет ли мусор как радиация?
Можно проверить, — поддержал капитан, — нам пока делать всё равно нечего, кроме как ждать известий от майора и остальных.
— А почему вы, кстати, пытались перейти границу? — спросил капитан и засмеялся несколько принуждённо. — Я это просто так спрашиваю, не «профессиональный», так сказать, интерес.
Прило Бронит предостерегающе посмотрел на Овево Конмауна, но тот успокаивающе кивнул ему:
— Как я понял из криков тогда на катере, — сказал он, — капитан Договар и сам входит в какую-то тайную организацию военных, не согласных с режимом Императоров. А, учитывая то, что мы вряд ли вернёмся назад, полагаю, ему можно доверять…
До самого возвращения группы майора они болтали, купались и нежились под тёплым солнцем. Договар и Конмаун завели споры на политические темы; у них было много сходных отправных соображений, но хватало и разногласий. Бронит и в меньшей степень Чехотер подключились к спорам, поэтому дискуссия получилась достаточно оживлённой. Поэтому когда исчез мусор, сваленный кучкой на берегу, никто не обратил внимания, а сам факт исчезновения послужил дополнительным поводом для выдвижения невероятных гипотез.
Майор и его спутники вернулись только к обеду. Первым шёл Формаун-старший, за ним с растерянным видом плёлся майор Малваун, а замыкали цепочку Лавар и Ниморулен. Сидевшие на песке люди бросились навстречу.
— Ну, что там?
Увидев совершенно здоровых капитана Договара и Прило Бронита, подбегающих к ним, разведчики остановились как вкопанные.
— Ну, вот ещё загадки, — пробормотал Наконт Формаун, разводя руками.
— Это как же, капитан Договар, — севшим голосом сказал майор. — Кто вас… вылечил?
— Если бы знать, господин майор! — радостно ответил капитан, добавляя даже «господин». — Я бы очень хотел поблагодарить этих врачей. Засыпали калеками, а проснулись абсолютно здоровыми!
— И знаете, — вставил Бронит, — я тоже чрезвычайно этому рад.
Формаун переглянулся с сыном и кивнул.
— Мы тоже рады, — сказал он. — Кстати, из этой же серии, мы уж думали вас удивить: у Ниморулена полностью затянулась рана на голове и у меня тоже, в том месте, где долбанул майор. — Наконт искоса посмотрел на Малвауна.
— Действительно, из той же серии, — согласился Овево. — Ну, а что там, на станции?
Майор Малваун, не отвечая, подошёл к тюкам, достал термос с прохладительным напитком и припал к нему.
— Мы нашли записи Джилауна, — просто ответил Наконт Формаун. — Передающая мачта установлена его группой, а эти записи говорят о непонятном… Но давайте по порядку.
Он сбросил заплечную сумку, и все уселись в тени рядом с майором, который молча тупо смотрел на пустой термос. Ниморулен прислонился спиной к одному из ящиков и закрыл глаза.
— До самой станции мы добрались без приключений, — начал Формаун-старший, — единственное, путь очень трудный, в гору, местность сильно пересеченная, и времени мы потратили больше, чем предполагали. Не видели никого и ничего особенного, кроме диких зверей, которые и не думали нас трогать и не пугались совершенно. Майор пристрелил одного, но совсем зря, не стоило. Ни людей, ни каких-то следов разумной деятельности по пути нам не попалось. Сама станция — пустое здание, где стоит автоматический передатчик и система управления антеннами мачты. Оборудование старое, как раз времён Джилауна. Никого и ничего — пусто. Правда, интересная вещь: посадочная площадка, та, что мы видели с воздуха, никакого специального твёрдого покрытия не имеет, но не зарастает. Столько лет, а она чистенькая!
— Может быть, — предположил капитал, — в своё время они обработали её чем-нибудь, внесли что-то в почву?
— Майор тоже выдвинул такое объяснение, — усмехнулся Формаун, — но вряд ли, столько лет, ну да, собственно, это не так-то важно. Очень странно с питанием приборов, мы поискали, откуда станция получает энергию, и что же? Питающий кабель от распределительного блока уходит прямо в скалу, на которой стоит станция.
— Но там, наверное, установлен реактор? — спросил Овево.
— Реактора в скале нет, — ответил Наконт, — скала монолитная. И кабель не входит в отверстие в скале, а пе-ре-хо-дит в скалу, понимаете? Мы отбили кусочки потроды по краю, и там видно, что вот тут, — Он показал рукой, — сам кабель, а вот здесь — уже просто скала, непонятным образом переходящая в кабель. Но самое главное, конечно, вот это!
Формаун достал из сумки плоский, широкий пластиковой футляр, в котором лежало несколько листков бумаги.
