Самому компьютеру, конечно, никогда бы не додуматься до подобных ухищрений – а вот Флейм, это как раз по ней. И почему это не пришло ему в голову раньше?
В этом случае даже уход на обратную сторону планеты, возможно, окажется обманом. Корабль может находиться где-то над ними, старательно вслушиваясь в каждое слово.
Он подумал над этим еще несколько секунд, но потом решил не принимать это во внимание. Флейм никогда не производила впечатления проницательной особы. Будь она умнее, она давно уже открыто признала бы, что Дест дружествен, а тем временем тайно сговорилась с компьютером, нашла какое-нибудь тривиальное несоответствие, представила его компьютеру в доказательство того, что Дест – вражеская территория, и убила Тернера выстрелом в спину.
Это было так просто, и он мог только радоваться, что Флейм до этого не додумалась. Была ли она не очень сообразительна, или помешательство повредило ее логические способности, или что-то еще помешало ей – этого ему не узнать.
Конечно, как только Тернер об этом подумал, он насторожился, готовый ей противостоять в любую минуту. Из двух киборгов он определенно был более хитрым. В этом Флейм совершенно права.
Хитрость понадобится Тернеру, когда он столкнется с подавляющей боевой мощью корабля, и он знал, что сумеет выкрутиться. Ведь он целые годы дурачил собственный компьютер несметным количеством способов, а теперь как маг он обладал такими способностями, каких не мог и представить себе АРК 247. Он может провалить любой план Флейм. Хотя, если учитывать, что компьютер зациклен на своей идее опроса населения, Тернер сомневался, что она сможет состряпать какой-нибудь план.
Однако он хотел разработать собственный план. Что за глупость – провести остаток жизни, опрашивая людей. Одна идея уже шевелилась где-то в глубине его мозга.
– Конец связи, – отключился наконец компьютер.
Вырвавшись из коммуникационной цепи, Тернер обнаружил, что не отрываясь смотрит на большую гроздь длинных темных сосновых игл, свисающих с конца обломившейся ветки на уровне его глаз. Он глубоко вдохнул морозный воздух, огляделся и увидел свою жену, одетую в черную мантию, сидящую на упавшем стволе и тихо беседующую с Азраделем, пока Деккерт изучает горсть обломков ракеты.
Были ли действия Деккерта проявлением обычного любопытства к чему-то новому или это нездоровый интерес к старой военной технологии? Зачем Совету корабль?
На это не стоило терять времени: корабль может возобновить контакт в любую минуту.
– Парра, – позвал Тернер жену.
Парра удивленно подняла голову, пристально взглянула на него и улыбнулась, не ощутив признаков присутствия демона.
– Привет, Сэм, – сказала она. – Ты уже избавился от демона?
– Нет, – сказал Тернер. – Еще нет. Но у меня есть идея. Иди сюда, мне надо с тобой поговорить.
Парра перестала улыбаться.
– Ты серьезно? – спросила она. – Ты хочешь, чтобы я телепатически выучила незнакомый язык за ближайшие сорок минут, а ты был бы моим учителем, с твоей тяжелой аурой и самым трудночитаемым разумом на всей планете? Да еще научила потом этому языку целых три города? – Она глядела на него с явным недоверием.
– Ты все поняла правильно, – Тернер кивнул. – Сделаешь это?
Изучив его лицо, Парра поняла, что муж совершенно серьезен. Она вздохнула и на минуту задумалась.
– Не знаю, – наконец сказала она. – Сомневаюсь. Я могу читать твою память, когда ты мне сам помогаешь, но я никогда не изучала иностранных языков, ни телепатически, ни как-то иначе.
Подумав об этом, она слегка поежилась; сама мысль о каком-то языке, кроме родного, казалась чужой. Весь мир вокруг говорил на одном языке. Она знала о существовании других наречий, даже здесь, на Десте, но никогда с ними не сталкивалась. Недоверие к предложению Сэма и настойчивость, с которой он его делал, отвлекли ее внимание от других предметов. В частности, от размышлений, удастся ли с помощью мужа захватить корабль целым и невредимым.
Тернер, со своей стороны, был рад, что жена приняла его краткое объяснение и не стала расспрашивать, расточая драгоценное время.
– Тебе не нужно изучать весь язык, – сказал он. – Вполне достаточно, чтобы ты понимала некоторые вещи.
– Я могу попытаться, – с неохотой согласилась Парра. – Ты должен мысленно произнести каждое слово, которому хочешь меня научить, а мне придется войти в состояние транса. Деккерт и Азрадель, может быть, помогут мне.
Тернер отвел взгляд от лица жены и обнаружил, что оба мага внимательно слушают; он совсем забыл об их присутствии. Азрадель кивнул.
Он обратился к Парре, потому что она была его женой, той, кому он доверял больше всех, но ему показалось, что Деккерт и Азрадель лучше подошли бы для выполнения его задания. Оба сильнее ее в магии, но специальностью Парры была именно телепатия, тогда как они предпочитали другие вещи.
Тернер взглянул на мужчин.
– Вы думаете, кто-то из вас мог бы сделать это лучше? – неуверенно спросил он.
– Нет, – незамедлительно ответил Азрадель. – Парра знает твою память гораздо лучше, чем мы оба, по крайней мере так должно быть: она твоя жена.
– И, кроме того, хороший телепат, – заявил Деккерт.
– Но и мы будем помогать, чем сможем, – прибавил Азрадель.
– Хорошо, – сказал Тернер. – Тогда приступим. – Он закрыл глаза, вспомнил свои первые уроки языка и сконцентрировался на переводе с праунсианского англо-испанского на интерлингв.
Тогда, на Марсе, его тренинг включал в себя приемы быстрого обучения языкам с помощью или без помощи компьютера. Командование, по-видимому, упустило это, работая с Флейм – еще одно доказательство, что АРК ее серии создавались в спешке. Тернеру, как и остальным из его более ранней группы, дали подробные инструкции по лучшим, наиболее эффективным методам овладения и преподавания начального, рабочего знания новых языков. Он смог быстро пробежать по азам двух грамматик и сделать обзор основного словаря, начав с местоимений, потом охватил наиболее употребительные глаголы, а потом – существительные, которые, как он думал, могут понадобиться: «мир», «война», «лояльность» и еще дюжину подобных.
Тернер чувствовал, как память Парры соприкасается с его собственной, вбирая по крайней мере часть информации, но сможет ли она синтезировать и использовать все? Ей никогда не приходилось говорить на каком-либо языке, кроме родного, она никогда даже не слышала другого языка, за исключением нескольких странных фраз, сказанных скорее в шутку. А изучение языка заключается не только в знании нескольких сотен слов и синтаксических правил. Он заставлял себя повторять каждую мысль на англо-испанском и на интерлингве почти синхронно.
