- Как ты шла... по Орнаменту. Вошел, никого нет... и тут арка в колодце затянулась сама собой. А потом забросило в эту комнату, я даже не понял, как. Не пробиться, магия... и по закону Цели отсюда хода нет... ловушка, силовой кокон...
- Но зачем? - я почти кричу. - Зачем тебя туда понесло?
- Как говорят разведчики, за языком... Тебе грозила опасность, я хотел знать, какая именно...
То, что произношу я в ответ, непереводимо ни на один язык мира. Так изощренно я еще ни разу в жизни не материлась и даже таланта такого за собой не знала.
- Не трусь, Элендишка, - доносится до меня его голос. - Не беспокойся за меня - выберусь. Здесь где-то Дэннис неподалеку... в конце-то концов, я Хейнед Виналкар или где? Я вооружен, и я Мастер... отобьюсь...
В ответ я начинаю в голос рыдать, ничего не могу с собой поделать.
- Я люблю тебя, сволочь, слышишь?! - выкрикиваю я в промежутках между рыданиями. - Люблю, подлец, мерзавец, паршивец, скотина ты этакая! Я умру, если ты сгинешь там! Что я могу сделать для тебя, изверг рода человеческого?
- Ничего... Я сам справлюсь, - по опыту знаю, когда в его голосе появляется такая неестественная твердость, это не ведет к победе ни его, ни меня. - Все, что ты можешь сделать - это успокоиться, не плакать и пожелать мне удачи.
Его ладонь отрывается от моей и движется по стеклу к моему лицу, словно желая стереть с него слезы... в следующую секунду контакт прерывается - он изменил позу, разъединение... Вместо его лица в зеркале возникает мое, бледное от ужаса и перекошенное от плача.
Я медленно оседаю на пол, по-прежнему громко рыдая...
- Эленд, открой! - голос Пэгги из-за двери. - Открой сейчас же!
Кое-как поднявшись, я бреду к двери, плохо понимая, на каком свете нахожусь, как во сне, открываю. Пэгги стоит на пороге в большой цветастой шали, наброшенной прямо на ночной пеньюар.
- Что тут творится? - голос у княгини Эсхарской совсем не княжеский - насмерть перепуганный.
- Пэгги, родная моя, - я кидаюсь к ней, как ни разу в жизни не кидалась к матери, и прижимаюсь к ее широкой груди, скажи, ты знаешь, где сейчас Флетчер?
- Погоди... Ты задремала, и он унес тебя в спальню. Дэннис в это время куда-то собирался. Вскоре после этого Хэйм спустился вниз и сказал, что пойдет туда же, куда и Дэннис, они вроде о чем-то договорились... Но куда пошел Дэннис, я не в курсе. А что такое? Тебе что-то привиделось? Вещий сон, может быть?
- Пэгги, - я уже не рыдаю, я скулю, как побитый щенок, эта зараза сейчас в той поганой Башне, из которой я удрала. Сидит в плену и не знает, как выбраться. И кажется, скоро за него возьмутся...
Ответное высказывание Пэгги мне понять не удается - не настолько хорошо я знаю простонародный эсхарский диалект. Но судя по экспрессии, вложенной в эту фразу, она ничем не уступает той, что вылетела из меня перед зеркалом, и характеризует Флетчера и его умственные способности с какой-то новой, неизвестной мне точки зрения...
Остаток ночи я провожу в каком-то болезненном полузабытьи - то снова принимаюсь тихонько плакать на руках у Пэгги, то ненадолго проваливаюсь в полусон-полубред... Машинально отмечаю, что уже совсем рассвело - на старом Пэггином плаще, в который я укутана, без труда можно отличить серую нитку от зеленой.
Зеркало безмолвствует - сама княгиня Эсхарская оказалась бессильна. Пеленг на кристалл Флетчера тоже не берется. В общем, закономерно - после моего бегства только распоследний идиот не усилил бы заслоны и не утроил бдительность...
Внезапно снизу доносятся негромкие голоса:
- Привет, - это Джарвис, младший сын Пэгги. - Ну? Чегонибудь удалось добиться?
- Глухо, как в турнирном доспехе, - полузнакомый голос, подкрашенный усталым раздражением. - Прохода нет. Полночи бился, но Солтское направление перекрыто наглухо. Тупик, каменная стенка в конце коридора - не лбом же ее прошибать!
- А магия?.. - девчачий голосок, судя по акценту, Авигея. - Тоже никак?
Ответа я уже не слушаю - плотнее заворачиваюсь в плащ и шлепаю босыми ногами вниз по лестнице. Пусть что угодно, но я больше не могу длить это бессильное ожидание, похожее на отчаяние!
У основания лестницы, прислонившись к балюстраде, стоит донельзя усталый Линхи. Рукава его вчерашней рубашки по локоть сереют пылью, через руку перекинут абсолютно мокрый плащ. Вокруг него столпились оба Эсхарских принца и Авигея.
- Боюсь, что там какие-то персональные чары, - расстроенно произносит Рысенок. - Что-то вроде кода, пароля. Нужное слово или жест знает только тот сукин сын, который ставил блок, а ты можешь три года под дверью просидеть и все равно не угадать, здесь он поднимает голову - и наши взгляды встречаются, и у Авигеи вырывается жалобное "ой!"...
- Где Флетчер? - с трудом разлепляю я запекшиеся губы.
- Что-о? - выражение лица Линхи тут же меняется.
- Мне сказали, что он ушел с тобой, - отвечаю я, цепляясь за последнюю ускользающую надежду. - Около четырех часов назад он через зеркало говорил со мной из той самой Башни. ГДЕ ОН?
Повисает молчание, подобное смертному приговору.
- ....! - в отличие от меня и Пэгги, для выражения своих эмоций Линхи обошелся одним-единственным словом из пяти букв. При желании я могу отнести его на счет Многой либо на свой собственный. И снова молчание, и страх в глазах Марселла, Джарвиса и Авигеи...
- Так, - наконец выговаривает Линхи. - Это и называется влипли. Вляпались по самые уши. Говорил же я ему, идиоту...
Раздвинув сочувствующих, он в три прыжка оказывается рядом со мной и успевает подхватить.
- Спокойно, девонька, положение крайне скверное, но еще не безнадежное. Слушай, у тебя случайно не завалялось какой-нибудь вещи этой стервы, которая заманила тебя туда? Совсем хорошо, если бы она была металлической - какая-нибудь булавка, шпилька, что там еще бывает в дамском обиходе...
- У меня остался шнурок от ее накидки, - вспоминаю я. - Я им сумку подвязала, когда сматывалась...
- Не бог весть что, но тащи.
Я пулей кидаюсь в спальню и через пять минут возвращаюсь со шнурком.
- Смотри, тут кончики оправлены в металл, чтобы не лохматились. Это как, пойдет?
Он берет в руки один из наконечников - и вдруг, блеснув улыбкой, быстро чмокает меня в щеку.
- Прости. Признаюсь, я тебя недооценил. Ты здорово облегчаешь мою задачу - это же не просто металл, а медь! И мало того, что медь, так еще и долго ею носимая - видишь, уже прозелень появилась? Именно то, что надо!
Забрав у меня злополучный шнурок, он исчезает где-то в глубине второго этажа. Я сажусь на ступеньку лестницы. Босым ногам холодно на полированном мраморе, но мне сейчас все равно. Все скользит мимо меня, и я не слышу, что там говорят мне, пытаясь утешить, Авигея и Джарвис.
