Конституции. Однако органические люди категорически не желали слышать, даже под давлением многочисленных оцифрованных родственников, о том, чтобы вернуться к идее равенства. Борьба была жесткой, обе стороны шли на обострение, устраивали провокации, но «физически полноценные существа» (тогда появился этот ужасный термин) не уступали – страх перед технологиями был сильнее.
Цифра за права сражалась отчаянно, но в итоге пришла к выводу, что дискуссиями ничего не добьешься… Тогда DI-агенты изменили методы и начали то, что пропагандисты Антицифры позже назвали «мобилизацией на ту сторону»… Агенты цифрового мира начали тайно вербовать, привлекать в свои ряды и молодых военных, и опытных гражданских, заключая с ними контракты на счастливое посмертное будущее, – в случае гибели им обещали не только бесплатную оцифровку, но и высокие должности в армии и правительстве Цифры плюс щедрые льготы на покупку мехтел и биоболванок.
После того как дерзкая авантюра с мобилизацией вскрылась, оказалось, что на европейском и североамериканском континентах Цифра поставила под ружье более ста двадцати миллионов человек. Это был удар под дых, которого никто не ждал. Даже самые лояльные к цифровому сообществу СМИ не знали, как вскрывшиеся факты комментировать…
И тут на сцену вышел Том Джексон, руководитель партии «смертников» в американском конгрессе. Именно он стоял во главе Антицифры, лоббировал необходимые законы, вел подрывную деятельность. Когда Джексон узнал о сотне миллионов завербованных, он связался с членами Коалиции Объединенных сил Советов России, Европы и США и потребовал принять экстренные меры.
Высокоскоростные серверы, где находилось большинство сенаторов и агентов Цифры, составляющих основу ее руководства, базировались на Малайских островах в Тихом океане. Безлюдные, скрытые от посторонних глаз, с жесткой пропускной системой и автоматизированной охраной, острова идеально подходили для нужд цифровой цивилизации. Уходящие в облака высокие тонкие башни с тысячами этажей вычислительных массивов автономно работали на ядерных генераторах столетия и для вторжения по сети были неуязвимы.
С санкции президента США и Коалиции Пентагон отправил к архипелагу две стройные, изящные, похожие на белоснежные римские колонны межконтинентальные баллистические ракеты. Никаких термоядерных или водородных зарядов. В каждой «колонне» квант-динамическая начинка средней мощности. Разрушения без единой искры и дыма, абсолютно экологически безопасные, если не считать мелкой металлической, полимерной и сталебетонной крошки, в которую, как по волшебству, превращается цель…
Цель – два острова с сорока четырьмя серверными башнями.
Результат – шок для всего биологического мира и первая подобная, беспрецедентная по масштабам, катастрофа для мира цифрового.
Никогда еще люди не поднимали руку на цифровые копии своих предков. Джексон, отныне проклятый и теми, и другими, нажал кнопку первым.
Удар имел серьезные последствия. Конечно, ни одна цифровая личность не погибла, у всех был заархивированный бэкап, но из-за большого объема на восстановление ушли годы.
Потеря дорогостоящего оборудования, сам хладнокровный жест военной операции надолго заморозили отношения двух человеческих видов. Диалог о правах не возобновлялся почти сто лет. Мы существовали, стараясь не замечать друг друга.
И однажды это закончилось.
Что же произошло через сто лет молчания? Давайте я устрою вам небольшую экскурсию. Конец третьего тысячелетия, Москва, древнейший город на планете, старинная улица Тверская. Исторические здания, покрытые специальным «раствором бессмертия», сохраняющим материалы на века. Камнеполимерные, на углеводородной основе тротуары и дороги, автоматически регенерирующие покрытие. Живых офисов немного. Пешеходов еще меньше. Снуют редкие курьеры. Туристы. Молодые парочки. Посетители ресторанов и кафе.
В центральных районах Москвы почти не живут. Поток автомобилей на широкой Тверской разреженный. Низко над дорогой бесшумно скользят желто-красные такси, длинные черные представительские автомобили, маленькие разноцветные дамские машинки, прозрачные прогулочные автобусы… По крышам и капотам разливается блеском неяркое осеннее солнце. В центре столицы не бывает дождей и снегопадов. Здесь чисто и сухо.
Но главное, в центре Москвы необычайно тихо. Только ветер шумит осторожно, его пропускают через невидимый небесный щит, чтобы люди в Кремле дышали свежим воздухом. Он здесь особенный, с легким ароматом свежих листьев, его вырабатывают так называемые искусственные деревья с повышенным метаболизмом, рассаженные по окружности Садового кольца.
Я стою на тротуаре, темно-коричневый цвет асфальта делает Тверскую уютной. И вот уже улица – солнце опустилось за точеные башни Кремля – погружается в мягкую тьму. Я стою минуту, две, пять и вдруг замечаю, как в стенах домов начинают светиться ниши. В них, под затемненными бронированными стеклами, – короба высотой в человеческий рост, а внутри «костюмы» – мехтела специального назначения с возможностью быстрой активации. Металлические, мощные, с жутковатыми собачьими мордами, они стоят через каждые сто пятьдесят метров. В центре они повсюду. Если возникает нештатная ситуация, туда, внутрь, прилетает закодированный экстренный сигнал, пробуждая бойца, – он открывает дверь и выходит.
Удобно, не правда ли? Все лучше, чем слоняющийся по центру вооруженный патруль. Короба в нишах домов. В них мехтела. В любую секунду готовые стать опасными воинами.
Не пойдем к Кремлю. Пойдем в Газетный переулок… Или в Никитский. Тут тесно, но уютно – шутка ли, тысячу лет ничего не менялось. Проектов было много: то Москва полностью из титана, то из неопластика, то из голографических конструкций… Но все же оставили столицу древней, жаль, что деревянная не сохранилась (читал, что сгорела). В наше время быстрорастущее дерево популярно, генетические присадки делают его прочнее самых продвинутых сплавов.
Никитский… узкая ленточка дороги, тесные тротуары, темные вывески пабов. А вон там, чуть дальше, казалось бы, ничего особенного, простая парковка. На ней, в дальнем углу, темно-серый автомобиль… Обычная легковушка с коротким капотом, четырьмя штатными антигравитационными двигателями, тонированными стеклами. Кузов ее давно не мыт, покрыт толстым слоем пыли, отчего выглядит еще более неприметным, будто машина прячется от кого-то.
Если подойти к автомобилю, прижать лоб к стеклу, закрыться ладонями и всмотреться внутрь, можно понять, почему он прячется… Там внутри нет никаких сидений, там, в нескольких сантиметрах от внутренней поверхности, – точно повторяющая форму автомобиля капсула из особого сплава, напичканная сложнейшей электроникой, работающей от находящегося в глубине, под толщей брони и свинца, сверхкомпактного ядерного генератора. Автомобиль с автоботом, объемным сервером, мощным передатчиком с многокилометровым радиусом раздачи данных (именно он при случае «будит» мехтела), с оборонительным комплексом вооружения, скрытого под днищем, принадлежит Минобороны Советов. Здесь он на посту. Пылится до поры до времени. Хотя вас, конечно же, он идентифицировал, и где-то далеко оператор внимательно следит за каждым вашим движением.
Но двинемся дальше, в сторону Тверского бульвара. Можно долго рассматривать то, что здесь растет, – фиолетовое, алое, зелено-желтое, обладающее речью, синтезирующее музыку, а также прозрачное, текучее, желеобразное, меняющее форму и химический состав; в общем, сегодня здесь настоящая выставка чудес генной инженерии. Пройдем по бульвару чуть
