Ознакомительная версия.
На всякий случай Паша не поехал в аэропорт сам, а послал встретить Лициуса своего помощника с самой обыденной фамилией – Иванов. Звали Иванова – Петр Иванович, так что это был наиболее русский из всех приближенных к российскому олигарху Осиновскому.
Посылая Иванова встретить Карла Ивановича, Осиновский ничем не рисковал. Петр хотя и был его ближайшим помощником, но всегда был в тени – оставался почти никому неизвестным. Дело в том, что использовал его Паша лишь для самых секретных своих дел, причем чаще всего, что называется – дурнопахнущих.
Пока Лициуса везли из аэропорта, Осиновский не находил себе места – интуиция подсказывала ему, что случилось нечто настолько важное и неординарное, что он буквально чувствовал, как говорит в России – «задним местом» беду.
И, как всегда, не ошибся.
– Павел, – чуть ли не прямо с порога взволнованно заговорил эстонец. – Беда, Павел, беда!
Он говорил по-русски чисто, совершенно без акцента.
Осиновский прервал его, усадил в кресло, приказал подать кофе, а сам сел напротив. Он уже был готов выслушать любое, пусть и самое неприятное, известие. Но то, что поведал ему Карл Иванович Лициус, он предвидеть ну никак не мог.
В недрах администрации президента и близких к ним правительственных кругах был разработан, согласован со всеми и вчера лег на стол президента для подписи чрезвычайный указ. В соответствии с ним всем спецслужбам не просто рекомендовалось или поручалось, а строго ПРЕДПИСЫВАЛОСЬ начать отлов всех спрятавшихся за границей крупных олигархов, и, как говорилось в указе, «используя все необходимые средства», ОБЕСПЕЧИТЬ добровольный перевод банковских вкладов и вообще всех активов в Россию. Денежных средств – на открытые для этих целей в Центробанке России специальные счета, а активов и вообще ценных бумаг – в создаваемый на основании данного указа новый отдел Министерства экономики.
После «добровольной передачи государству» своих богатств сами олигархи в сопровождении работников Службы внешней разведки возвращаются на родину, где добровольно «отдают себя в руки закона»,
– Так что, Павел, вас не только обчистят, но и после этого, уже нищих, осудят за воровство, неуплату налогов, ну, и еще за что-нибудь – прокуроры найдут, что предъявить!
С сочувствием глядя на побелевшего от злости Осиновского, Лициус добавил:
– Правда, сроки наказания вам собираются определять небольшие – не более пяти лет. И, поговаривают, колонию для вас особую выделят. Вроде «красной» зоны для работников правоохранительных органов, чтобы уберечь от издевательств уголовников…
Осиновский молчал. Он буквально задохнулся от негодования.
– Ты понимаешь, Паша, почему я срочно прилетел в Лондон. По телефону об этом говорить было нельзя. Думай, что делать, лично я ума не приложу, что тебе посоветовать… Извини, – Лициус встал и вышел.
Уже через два часа он сидел в салоне самолета, летящего из Лондона в Москву.
Анатолий Васильевич Монасюк, слушая пояснения директора Женевского национального банка, тут же, на месте, просматривал переводимые для него на русский язык документы.
Как следовало из них, два крупных вкладчика банка, господа Гилмори Бейтс и Сейдзе Сото открыли специальные счета, на которых находилось по одному миллиарду евро. Эти счета передавались в доверительное пользование господина Анатолия Монасюка.
Аналогичный счет с суммой в один миллион евро открыл господин Осиновский.
Анатолий Васильевич, про себя понимающе хмыкая, читал документы, подтвержденные юристами банка и заверенные нотариусами.
В соседней комнате его дожидался переводчик, которого Монасюк подсадил в атомашину на въезде в Женеву. Переводчик уже ожидал их на условленном перекрестке.
Именно по его совету по пути заехали в отель «Альпы», где сняли номер для Анатолия Васильевича, посетили также несколько магазинов.
Рядом с переводчиком на стульях сидели двое.
Один был маклером по продаже недвижимости в Женеве и окрестностях, второй – служащим крупной юридической фирмы, специализирующейся на ведении финансовых и хозяйственных дел богатых клиентов.
Юристы фирмы сплошь имеющие второе – экономическое, образование и опыт работы в данной сфере, брали большую плату за услуги, но вели дела клиентов честно, профессионально выверено и обеспечивали абсолютное спокойствие за состояние дел своих доверителей.
Следует отметить, что оба говорили на русском языке.
Монасюк вышел к ним, подписав необходимые бумаги, которые давали ему право отныне тратить бесконтрольно деньги находящиеся на всех трех банковских счетах.
Юрист по имени Клаус Дюррематт подошел к Анатолию и, подавая ему папку, сказал:
– Господин Монасюк, здесь ваш паспорт с многократной шангенской визой, японской визой и бессрочный вид на жительство в Швейцарии.
Переводчик стоял рядом наготове, но пока нужды в нем не возникало. А в голове у Анатолия вертелось: «Как они могли оформить ТАКИЕ документы без него?»
Но тут же он решил про себя не ломать над этим голову – сделали документы – и сделали, а как – им видней…
– В папке также список наиболее престижных домов в Женеве и пригородах, квартир в городе, выставленных на продажу.
Мои русскоязычные помощники уже начали подбирать прислугу и служащих. Естественно, в соответствии с вашими пожеланиями. Вот только…
– Да?.. – спросил Монасюк. Он подошел к столу, стоящему у окна, открыл папку и принялся рассматривал документы. – Продолжайте, пожалуйста…
Переводчик вполголоса давал ему необходимые пояснения, однако мысли Анатолия в это время были о другом.
«Значит, вот так, господа? – думал Монасюк. – Что же, неруси – они и есть неруси. Если русский купец решал подарить соболью шубу со своего плеча, разве он перед тем, как набросить ее на плечи нищего, проверял и обчищал карманы шубы? Да ни в жисть!
А эти… Они ведь подарили не банковские счета. Они подарили право пользоваться ими…»
Он просматривал тем временем списки выставленной на продажу недвижимости. Цены были сплошь шести- и семизначными. Его вдруг окатило волна какого-то лихорадочного веселья.
«Павлины, говорите?.. – пришло на ум знаменитое выражение из известнейшего каждому россиянину кинофильма. – Ладно…»
– Видите ли, – бубнил под ухом тем временем адвокат, – штат, который вы хотите подобрать, предназначен для дома, а не квартиры. Я подумал…
– А вот и поехали искать дом! – радостное возбуждение не отпускало Анатолия. – Клаус, у вас наверняка есть телефон мистера Бейтса – позвоните ему и скажите, что я прошу всех троих приехать ко мне в номер гостиницы сегодня вечером после ужина, часов восемь.
Ознакомительная версия.
