Ознакомительная версия.
– А вот и поехали искать дом! – радостное возбуждение не отпускало Анатолия. – Клаус, у вас наверняка есть телефон мистера Бейтса – позвоните ему и скажите, что я прошу всех троих приехать ко мне в номер гостиницы сегодня вечером после ужина, часов восемь.
– Как вас звать-величать? – спросил он специалиста по недвижимости.
– Гимли, господин Монасюк.
– Гимли и Николай (это было имя переводчика) – вниз, к машине. У вас у кого-нибудь есть автомашина?
– Да, господин Монасюк, – сказал Клаус Дюррематт.
– Давайте называть друг друга по имени. Как звучит мое имя на швейцарский лад?
– Анатоль.
– Ну, вот и называйте меня Анатоль… Монасюк поперхнулся, вспомнив, что именем «Анатоль» решил называть себя двойник.
Но было поздно. Да и в местной транскрипции «Толик», скорее всего, резало ухо – звучало слишком уж непривычно.
– Тогда вперед. Я хочу осмотреть дома по-над набережной Женевского озера.
Уже в автомашине, в которой Анатолий оказался на заднем сидении между маклером Гимли и Николаем, Гимли сказал:
– Анатоль, вы не представляете, сколько стоят дома на Женевском озере. Кроме того, они практически не выставляются на продажу. Фактически, это небольшие поместные владения. Там живет местная аристократия, они никого не принимают в свой круг.
– Посмотрим, посмотрим…
Возбуждение не отпускало его. Анатолий Васильевич чувствовал, что у него ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ. Все!
Женевское озеро не зря считают жемчужиной города Женевы. Берега его огибала гладкая асфальтированная дорога, обсаженная деревьями. Своими густыми кронами деревья создавали полумрак, и даже в жаркие дни на берегу озера поэтому было и тенисто, и прохладно.
Автомобиль Клауса медленно ехал по объездной дороге. Справа блестела вода, слева тянулись сплошные каменные либо литые чугунные высокие стены и ограды, за которыми в глубине парков прятались особняки.
Монасюк вдруг увидел впереди, там, где белели камни крутого откоса, за металлической ржавой оградой явно нежилой и уже начинающийся ветшать дом.
– А это что? – спросил он, когда машина приблизилась к заросшему неухоженными и потому давно одичавшими деревьями и кустами участку с ветхим строением посредине.
Гимли поморщился.
– Ну, вы нашли действительно продающееся поместье. Но вот уже более полувека его никто не покупает, а владельцы не могут его продать. Потому что просят на сегодняшние деньги около 70 миллионов евро. Как видите, участок оканчивается каменистым откосом, поэтому почва здесь – плохая. А дом горел сразу после войны. Так что восстановление потребует огромных вложений.
Владельцы – семья Розенгольцев, давно живет в Австрии. Семья богатая, а последний владелец завещал Розенгольцам участок с домом с условием, что они либо будут жить в доме, либо продадут все за такую вот невероятную сумму.
– Вот и оформляйте покупку. Клаус, – обратился он к сидящему за рулем юристу, – я сегодня же набросаю вам свой рисунок паркового участка и схему внутренней планировки дома, а вы завтра же составьте смету полного ремонта, строительства дома и разбивки парка. Деньги на это возьмем со счета мистера Бейтса.
– Господин Монасюк, простите, Анатоль… Но все вместе обойдется в огромную сумму. Вы не пожалеете потом?
– Клаус, дорогой мой, после того, как я трачу на что-то деньги, я никогда не жалею о них. В момент уплаты я как бы списываю деньги со своего счета и начинаю думать, что их просто не было. А свои деньги начинаю считать снова – с той суммы, которая осталась после покупки. Вы понимаете меня?
– Честно говоря, с трудом.
– Но это так! А вас, Гимли, я хочу попросить оказать мне еще пару услуг – это в соответствии с вашим родом деятельности. У вас есть связи с торговцами недвижимостью в Москве?
– Да, Анатоль.
– Тогда сегодня же свяжитесь с ними. Мне нужна квартира в высотном доме на Котельнической набережной. Обязательные условия – восьмой-девятый этажи, балкон с видом на Москву-реку и на кремлевский комплекс на противоположном берегу. Квартира – не менее двух комнат и кухни, причем кухня может быть любого размера, а вот комнаты – обязательно большой площади.
– Мне не совсем понятна ваша терминология…
– Гимли, вы запишите все, что я сказал, и слово в слово передадите московским маклерам. Они меня поймут. Если повезет и подходящая квартира выставлена на продажу, немедленно оформляйте покупку. Деньги на это мы снимем со счета мистера Сото.
Далее…
Кому-то может показаться, что Анатолий Васильевич слишком уж рьяно принялся тратить чужие деньги.
Но весь диалог с двойником в лаборатории Изумрудной долины как будто отпечатался у него в памяти. И словно бы что-то подталкивало его выполнять все сказанное ему там, в лаборатории, буквально. Нужно осуществить давние мечты? Монасюк их и осуществлял. И потом – его «понесло». Какой-то азарт охватил его, какое-то предчувствие руководило им, и оно диктовало – все верно… Он все делал правильно – осуществлять мечты – вот и будем их осуществлять.
Впрочем, оставалась еще одна…
В этом же городе, в это же время, но совсем в другом месте происходил еще один разговор.
– Как ты думаешь, – говорил Сейдзе Сото, полулежа на мягком диване в гостиной женевской квартиры Бейтса. – Он сможет нам помочь? В конце-концов, предсказание какой-то цыганки… Хотя, пока оно совпадает с реально происходящим…
Гил Бейтс захлопнул ноутбук. Последние полчаса он проверял финансовое положение своей корпорации по данным биржевых сводок.
– Знаешь, я уверен в одном – если кто-то и в состоянии нам помочь, то только он. Ведь мы с тобой – умные люди и неплохие аналитики. Сопаставь череду событий вокруг нас, вдали от нас, припомни течение жизни этого Монасюка, и попробуй увязать все это воедино. Наконец, вспомни о нашем госте из ниоткуда в Изумрудной долине.
Сото вздохнул и выпрямился на своем мягком ложе.
– Посмотрим, что он скажет нам сегодня. Кстати, скоро ехать к нему, а где наш друг Павел?
– Уже в Лондоне. Но… Он звонил полчаса назад, прямо с трапа самолета. Сказал, что успевает, спросил, в какой отель ему ехать. Прямо из аэропорта. Кстати, не пора ли нам поесть?
Сейдзе встал:
– Давай прямо сейчас поедем в отель, там в ресторане не спеша и поедим, и скоротаем время до приезда Осиновского.
Гил тоже встал, надел пиджак, и они направились к двери. На ходу Гил Бейтс вызвал к подъезду свой автомобиль.
Самолет, в котором летел Осиновский, пролетал над Францией. Павел Абрамович смотрел в иллюминатор, но не видел ни облаков, ни заходящего солнца. Он думал. Он лихорадочно искал выход – как спастись? Если президент и правительство решило наплевать на права олигархов, святость их частной собственности, они добьются своего.
Ознакомительная версия.
