Кэвин потер висок. У него страшно разболелась голова. Он понял, что этот пилот и его товарищ могут дать показания, столь необходимые Доминиону. Кэвин посмотрел на Тэда.
— Ты сможешь опознать того человека, на которого работал?
— Конечно. Его зовут Уинтон.
Кэвину было хорошо знакомо это имя. Уинтон — глава секретной полиции — сейчас работал на Битии, в посольстве. Пепис доверял Уинтону, а иногда даже боялся его. На этот раз император обратился к Кэвину с конфиденциальной просьбой присмотреть за этим человеком. И теперь командующему надо было переправить на Мальтен двух этих людей и позаботиться, чтобы с ними ничего не случилось.
Вернулись Роулинз и Лассадей.
Кэвин отозвал сержанта в сторону и тихо сказал:
— Мы скоро будем эвакуировать персонал. Сразу же после того, как проверим правдивость истории, рассказанной этим человеком. Я хочу, чтобы с ним ничего не случилось. Он будет свидетелем Доминиона.
— Я лишусь своей головы прежде чем потеряю его, командующий!
— Отлично. — Кэвин улыбнулся и повернулся к пилоту и его другу. — Господа, сержант Лассадей о вас позаботится. — Потом командующий повернулся к Роулинзу: — Пойдем на стену и посмотрим, что там происходит.
Кэвин смотрел в бинокль ночного видения. Ветер бушевал над стенами Сассинала, как будто хотел отомстить за что-то городу. В одежду набивался мелкий песок. Пожалуй, к тому времени, как он вернется в казарму, он превратится в песчаный ком. Роулинз лежал на стене и поддерживал Кэвина за ноги, чтобы тот не упал.
Кэвин видел множество темно-красных пятен вдали. Битийцы сотнями, а может быть и тысячами двигались к городу. Командующий напряженно разглядывал горизонт. Он не рассчитывал на такой поворот событий, когда они летели на Витию. Теперь Кэвин понимал, что ему надо было стерпеть обстрел корабля… Он видел перед собой последствия разгрома битийцев… Сейчас у разрозненных армий был один противник. Кэвин понимал, что здорово подвел Пеписа, и, более того, он здорово подвел своего брата, по стопам которого всю жизнь старался идти. Кэвину очень хотелось, чтобы поскорей вернулся Джек. Ему не с кем было поговорить о своих проблемах, а с Джеком он чувствовал себя уверенно. Джек его понимал. Но Джека не было уже полтора дня, и вероятность того, что он вообще не вернется, вырастала с каждой минутой.
Битийцы хотели умереть. В этом не было сомнений. Их религия учила их тому, что после смерти их ждет гораздо лучшая жизнь.
Кэвин вздохнул и опустил бинокль. Теперь он видел только облака песка и пыли, которые гнал ветер. Но прогноз погоды говорил, что ночью будет тихо. А значит к утру у стен города соберутся тысячи битийцев. В этом он был уверен.
Утром триста оставшихся рыцарей Доминиона должны будут принять неравный бой. Если не случится чудо.
Кэвин встал на колени. Стоять в полный рост на таком ветру было невыносимо. Роулинз опустился на колени с ним рядом. Кэвин передал ему бинокль.
Роулинз посмотрел в бинокль и вскрикнул от удивления. Впрочем, его крика не было слышно из-за воющего ветра. Кэвин похлопал его по плечу и стал спускаться со стены.
— Что вы собираетесь делать, сэр?
— Готовить корабль для эвакуации гражданского населения. А также — готовить оставшихся рыцарей к страшному бою.
* * *
Элибер шаталась на ветру. Ее кожа была в синяках и ссадинах от ударов мелких острых камней. Глаза были закрыты. Ей пришлось натянуть на глаза парик, чтобы в них не попадал песок. Она шла за Хуссией, как он ее и учил, чувствуя его запах и тепло. Но на свои чувства она уже не могла положиться. Момент, к которому ее готовили, наступил. Сегодня она будет защищать Смерть для Хуссии и его последователей Ее победа будет означать многое. Она откроет врата для всех, и Бог Всех позовет их за собой. В этом поединке Элибер встретится еще с двумя бойцами, по только один из них выживет.
Ее противник будет в скафандре. Он станет защищать Яркий Свет. Его задача — противостоять темноте и сладости мирной смерти. Враг. Обманщик и враг.
В голове у нее промелькнула какая-то мысль. Она оставила такой же след, какой оставляли камни, бившие по телу во время песчаной бури. Он был очень достойным человеком… Она знала его…
* * *
Если он опять сошел с ума, то все-таки должен был прийти в себя за это время: он шел очень долго. Джеку казалось, что за ним следует множество битийцев. Где бы он ни остановился, его встречали битийцы и подносили ему пищу и воду. Некоторые говорили что-то на ломаном английском языке. Они благодарили его за то, что он очистил их храм. Это Джек понимал. Остальное — нет. Они называли его _З_а_щ_и_т_н_и_к_о_м и еще какими-то другими именами. Джек знал только одно: когда он вернется, он запросто может свернуть шею Калину. А еще он думал об Элибер. Ему сказали, что человеческая самка была с Высшим Священником. Может быть, это она? Может быть, она тоже выйдет поприветствовать его, и он обнимет ее и скажет, что теперь все будет хорошо?
Но в вертящейся пелене песка он не мог различить ничего. Стекло его шлема потрескалось и покрылось царапинами. Экраны наведения не функционировали. Но он точно знал, что за ним идут. Идут всю дорогу до Сассинала. Один раз Джек упал. Тут же какой-то незнакомый битиец аккуратно снял с него шлем и поднес к его губам влажную тряпочку, а потом вложил ему в рот какой-то фрукт. Его обвернули в толстую ткань, чтобы хоть как-то защитить от пыли. Как будто кто-то из них обладал властью над бурей!
Но ни одно внешнее событие не могло объяснить того, что случилось с Боуги. Дух проснулся. Исчез бездушный воин, которого Джек знал раньше. На его месте был чувствующий, помнящий, любящий жизнь друг. Очень близкий друг. Боуги хорошо помнил Милос и немного — Песчаные Войны. Он поможет Джеку разобраться в своем прошлом.
Пришел конец бесконечным кошмарам во сне. Теперь у него был друг. Друг, с которым он может совершить путешествие в свое прошлое.
* * *
Утром Кэвина разбудил Роулинз. Стояла сверхъестественная, густая, абсолютная тишина. Колокольчики, всю ночь звонившие от ветра, затихли.
Кэвин подошел к стене и увидел, что остальные уже собрались там. У стены столпилось множество битийцев. Тут же стояли Святой Калин и Динаро.
Джонатан, телохранитель Его Святейшества, прохаживался внизу, нервно наблюдая за своим патроном.
Роулинз толкнул Кэвина, и Калин немного подвинулся.
— Извините, Ваша Светлость, — поклонился Кэвин.
— Ничего. — Калин явно был поглощен происходящим.
