Реакция Тамары на найденные стволы Журбина п о ч т и не волновала. Напарники очнулись поздновато и не знали, какие аргументы ведьма привязала к оружию, но Арсений надеялся дождаться ночи, когда шаманка отбудет на «стрелку» с духами, открыть сознание и показать любимой ПРАВДУ.
Остальное, как постановили напарники, решалось на месте по мере поступления.
Вот только пить хотелось все сильнее и сильнее.
«Журбин, как думаешь, если мы здесь всерьез застрянем, наша Фаина сможет прийти за нами, выручить?»
«Не знаю», — признался парень.
«Зло сильнее добра? Эта ведьма могущественней нашей бабушки и Фаина не рискнет связываться с черной колдуньей?»
«Чепуха, — поморщился Журбин. — Колдовство как таковое не имеет окраски. Оно — нейтрально. И зависит лишь от устремлений человека, обратившегося к древним знаниям».
…Поисковая группа вернулась к вечеру. Довольно гомонившие родственники Фаи протопали мимо низкого оконца. Над головой пленника забухали шаги…
Журбин-Хорн превратился в слух. Из комнаты доносился беспечно громкий голос Самосвала:
— Эх, Егорша, ну и невестушка тебе досталась! Видал бы ты как она затвор на калашникове передернула! В руки взяла. Что твой солдат прицелилась… Типа — Рембо в юбке. Ты с ней поосторожней! — заржал Андрюша. — Слово поперек, а она тебе в пузо из «калаша»! Очередь пустит и обмочиться не успеешь…
— Цыц! — прикрикнула на балабола хозяйка дома. — Чего орешь, как оглашенный?
— Дак я это…
— Язык попридержи. И есть садись. Сегодня вы мне все понадобитесь.
«Кроме Фаины, Тамары и Егора в доме еще шесть человек, — определила диверсантка. — Двоих мы знаем хорошо — Назар и Лазарь. Еще двоих помню, это родственники-рыси. Один, уверена, — волк из банды Силкина нашей параллели… Второй… не понимаю кто».
«Митяй. Лысый такой, у него голос вечно простуженный, хриплый».
«Точно. Тоже рысь».
Арсений-Миранда лежал под потолком, бывшим полом для сеней, но частично подпол проходил под комнатой. Напарники слышали, как охотники рассаживаются за столом, переговариваются, рассказывают бабушке о прохождении поисковых мероприятий.
Скоро Журбин и Хорн узнали, что односельчане Фаины нашли оба автомата: один собаки разрыли на спуске в лощину, второй нашли обмотанным в куртку неподалеку от опушки.
Тамара молчала. Журбин-Хорн слышал как бабушка заставляет внучку хоть что-то скушать. Но до тех пор Фаина не изменила тембр голоса, девушка к тарелке не притронулась.
В комнате еще вовсю стучали ложки, когда от стола к сеням проскочили легкие шлепки матерчатых тапочек, звучавшие на фоне стука каблуков мужских ботинок, негромко скрипнул отодвигаемый с крышки подпола сундук. Люк распахнулся, Журбин-Хорн расслабился и прикрыл глаза, оставив крохотную щелку: первым в подвал спускался Егор.
Осторожно шел, с оглядкой, вначале голову склонил и глянул вниз. Миранда отметил, что действует парень грамотно (в расчете на о б ы ч н о г о человека), присел так, чтобы внезапно выскочивший из лаза пленник его с ног не сбил. Мысленно Миранда усмехнулась: при желании она достала бы паренька как кобра глупого мышонка. А по-простому и ждать бы не стала, а ударила снизу еще по открывающемуся люку. Крышка, наверняка бы, как следует саданула племянника по руке, поскольку открывал ее Егор не на себя оттягивая, а от себя — поглядывая в щель…
Короче — можно было б шороха навести.
Но — рано.
Чуть позже оказалось — надо-таки было «пошуршать»! Вместе с бабушкой Фаиной в подвал спустилась Тамара.
— Ну вот, смотри, золотенькая, — добродушно забасила бабушка. — Ничего твоему больничному знакомцу не сталось. Полежит, поспит, а завтра на утро — поймем, что с ним делать. Хороший человек, он али дурной…
Тамара присела на корточки перед Арсением:
— Бабушка! Посмотри, что у него с руками! Вы ж его погубите…
— Ничего ему не сделается. Егорша дай-ка сюда чайничек.
Нажав на челюсти пленника, шаманка их разжала. Запустила носик чуть ли не до гланд и заставила Журбина-Хорн проглотить до капли все, что в него проникло.
— Бабушка, ну так нельзя! — простонала внучка. — У него руки совсем распухли, зачем вы его связываете? Он же — спит!
— Ну ладно, ладно, беспокойная моя… Сходи в горенку, принеси зеленую банку с мазью, поправим мы его руки…
Шаги Тамары зазвучали на лестнице. Секунды потекли, Миранда фиксировала желудочную секрецию, но полностью предотвратить впитывание жидкости не могла!
Голову Журбина ошпарило ужасом: доброта Тамары выходила ему боком — благодаря заботам внучки, шаманка собиралась задержаться в подвале! Намазывать запястья пленника какой-то дрянью, видимо массировать. Миранда могла выплеснуть из желудка содержимое и сразу же ринуться на вооруженного Егора, но это надо было делать двадцать секунд назад: отрава начинала забирать «на старые дрожжи», нападать со связанными сзади, онемевшими руками уже довольно сложно. Почти наверняка Арсений-Миранда вырубит племянника и ведьму, выскочит из подвала, но уверенности в том, что начавшаяся разбалансировка не достигнет апогея в ключевой момент разборок с шестью оставшимися наверху охотниками уже — не было.
Решив повременить и до ночи попритворяться паиньками, напарники приняли неверное решение. Отравленная жидкость неуклонно впитывалась стенками желудка. Журбин-Хорн еще мог слышать, чувствовать…
Уверенные пальцы знахарки приподняли правое веко пленника:
— Не нравится мне что-то, Егорша, — пробурчала ведьма. — Не нравится…
— Что не нравится?
— Не так что-то, не по правильному.
— А конкретно? — более напряженно поинтересовался верный родственник.
— Не понимаю. Вроде бы все так… А вроде бы и нет. Ты вот что, на поляну сегодня с нами не ходи, здесь оставайся.
— Да я и так бы Тамару с э т и м не оставил, — буркнул женишок.
— Вот, вот. Не оставляй. Приглядывай. И пои его каждые д в а часа. Наверх поднимемся, объясню тебе, что еще делать.
От лестницы прозвучал взволнованный голос девушки:
— Бабушка, вот мазь!
Через секунду Арсению-Миранде уже ненужно было притворяться, что лежит в беспамятстве. Мрак проглотил напарников, как захлопнувшаяся пасть кита библейского Иону.
Очнулся Журбин уже в настоящей ночной темени. И не сразу разобрал, кто находится с ним рядом.
Чьи-то руки торопливо распутывали веревку на его запястьях, которые на этот раз стянули впереди.
«Это Тамара, — едва уловимо прозвучал голос наставницы. — Не пугай ее, судя по дыханию, девочка и так боится до смерти».
