— Перед выпуском мы и ночами занимаемся, — спокойно ответил директор, стимуляторы малыми дозами под контролем первоклассных врачей не повредят. Срывы крайне редки, но бывают.
Намекает на Джеджера. Понятно. Нет, не очень понятно! Когда мы его задержали, третьего или четвертого… они что, уже пичкали их стимуляторами?
— Ну, вот вы и в курсе всего, — объявил директор Юрайда и поднялся с места.
Я объявил ему, что удовлетворен. Пройдусь еще раз по школе и уеду.
Директор задумался, потом бодро сказал, что не имеет ничего против. И вообще не плохо бы перекусить. Дела делами, а режим прежде всего. Я пообещал не опаздывать на завтрак.
И пошел во двор.
3
Пока мы с Юрайдой вскрывали болячки общества, разгрузка окончилась. Грузовик исчез, ящики тоже, народу поубавилось. Три подростка толкали садовую тележку с мотками толстой веревки, поверх которых лежала ручная лебедка. Они завернули за угол, я пошел за ними.
Вообще-то надо идти к старине Бидо и выкручиваться. Не хотелось, чтобы курия запускала свои мохнатые лапы в это дело, не хотелось, чтобы меня придавили между делом, не хотелось, чтобы Шеф засчитал это как провал. С другой стороны, директору Юрайде я не сказал, что в комнате у меня затаился матерый «аббат», которому нужны языки или головы, чтобы оправдаться перед конклавом. Я не сказал директору, что если курия сядет на хвост, то самое разумное — без суеты сливать бензин и выбрать местечко потенистее, чтобы вдове не напекло головку во время посещений.
Хотя до завтрака оставалось еще полчаса, я чувствовал себя пророком Иезекиилем после плотного обеда. Впервые мне было так скверно, когда я валялся с растянутой стопой в дюнах после нашего блестяще провалившегося вторжения. От нашей десятки осталось трое — я, Гервег и Хом. Хом лежал рядом, и жизни в нем было не больше, чем в подметке, а Гервег уполз в сухой колючий кустарник в поисках воды. Я был уверен, что он не вернется, оставив меня в попутчики к Хому. Тогда на меня накатило не отчаяние и безнадежность, а черное равнодушие ко всему. Страх пришел после, когда приполз Гервег с распухшим от укусов лицом, толкая перед собой шлем с мутной жижей, я испугался за себя: я не знал, что во мне есть такая чернота и безразличие…
Садовую тележку прокатили мимо спортплощадки к распахнутым дверям, которые я принимал за вход в раздевалку. Подростки разгрузили тележку и потащили лебедку в темный проем.
— Не тяжело? — спросил я, подходя.
— Не-а, — мотнул головой тот, что стоял ближе.
— Что у вас здесь? — Я ткнул пальцем внутрь.
— Склад.
— Тебя как зовут?
— Хенк.
— А скажи-ка Хенк… — Я на секунду осекся, потом спокойно продолжал: Вы не здесь, случайно, боеприпасы держите?
— Что вы, — удивился Хенк, — они в арсенале!
— Ах, да, — сказал я, раздумывая, стоит ли брать его в оборот.
Хенк и еще двое, Пит называл их, и они что-то знают.
— Нравится тебе здесь?
— Нормально, — лаконично ответил Хенк, укладывая мотки.
Стеллажи были забиты матрасами, разобранными спортивными снарядами и длинными кривыми трубами.
Я ничего не собирался выпытывать у парня. Мне уже было все равно, где, когда и каким образом они собираются прорываться в космос. Единственное, чего я хотел, — это очутиться на побережье, надавать оплеух кому следует и зарыться в песок, в горячий песок. На побережье сейчас тепло, нет этой сырости и холодного ветра. Что я здесь делаю, на что трачу силы и время? А времени, может, и осталось сущая ерунда!
В глубине склада что-то с шумом обрушилось.
— Вот недотепы! — вскричал Хенк и бросился туда.
Я пошел вдоль стеллажей. Склад был больше похож на ангар. Высокий сводчатый потолок окрашен зеленой краской, местами она лохматилась и отставала неопрятными кусками. Две сильные лампы качались, тени прыгали на стены, пересекались. Склад был врублен в гору метров на двадцать, здесь вперемешку со спортивной снастью лежала разбитая мебель, стандартные упаковки кафельных плиток и всякое старье. Замка на дверях не было, это, видно, заскок местного руководства. Впрочем, при таких грандиозных замыслах они могут себе позволить маленькие слабости.
Хенк и его подручные справились с лебедкой и выскочили, переругиваясь, наружу, оставив дверь открытой.
В конце склада рядом с ящиками, сложенными впритык к стене, ржавым пятном темнела небольшая овальная дверь. К своему удивлению, я обнаружил, что это заглушка от типовых бомбоубежищ фирмы «Кастлер» с запирающим колесом в центре.
Я взялся за колесо, оно пошло туго, видимо, им редко пользовались. Люк открылся, свет от ламп высветил помещение, и опять я оказался обманутым. Это было не бомбоубежище, а небольшая пещера с низким сводом; в нескольких метрах от люка текла темная вода, я сообразил, что это подземная река.
Перешагнув через порог, я заметил, что вода течет почти вровень с полом. Света было мало, но все же я разглядел дыру, откуда шла вода, и была видна поперечная щель, куда она уходила.
Подойдя ближе к воде, я наступил на что-то мягкое. Я не вскрикнул и не подпрыгнул, но сердце екнуло, и в голове стало холодно. Нагнувшись, я выругался. Под ногами у меня лежал надувной плот, воздух спущен, когда же я охлопал его, то обнаружил, что спасательный комплект и рация отсутствуют, но ампула на месте. Я знал эту модель — трехместный армейский «поплавок».
Выбравшись из пещеры, я завернул люк и, потушив свет, вышел на воздух.
У дверей школы я сообразил, что видел Ледяную реку, — она начинается где-то в Загорье, несколько раз пропадает в ущельях, а затем выходит к столице. Неглубокая река, скорее речка.
В коридоре меня встретил директор. Он извинился, что не сможет позавтракать вместе со мной, проводил до лифта и ушел.
С лязгом закрыв дверь кабины, я посмотрел на часы. Бидо сейчас изнывает от неизвестности и может, не дождавшись меня, вылезти на свет божий и учинить с перепугу кровопролитие. Вот тут-то я и окажусь между двумя катками. Или воспользуюсь заварухой и благополучно исчезну! А если бы тут учился мой сын?
Пока я раздумывал, кто-то вызвал лифт. Кабина дернулась и пошла вниз! Ого! Я не знал, что у них есть нижние этажи, да и кнопки… вот пять кнопок, стандартная панель, верхние две замазаны зеленой краской. Я-то думал, чтоб по ошибке не нажали!
Кабина проехала мимо пустого освещенного коридора, я успел разглядеть зарешеченные двери. Наверно, это и есть арсенал.
На следующем этаже лифт остановился, но я не стал выходить, ожидая, кто войдет в кабину. Неожиданность была на моей стороне.
«Ну, скоро ты там?» — донесся голос снаружи.
