Через несколько часов он проснулся, весь облившись холодным потом. Игла, пронзившая его сердце, сказала ему о том, что он забыл о чем-то и чем-то непростительно пренебрег. Чем-то очень важным. И как раз перед тем, как проснуться, он вспомнил про это «что-то».
Однако теперь это «что-то» улетучилось у него из головы, оставив после себя дрожь в членах и боль в груди. Потоки воздуха из кондиционеров «Красотки» осушили пот на его теле, но страх остался.
Вполне возможно, что виной тому была навалившаяся на него станционная гравитация, принесшая ощущения тяжести и пораженческие настроения. Возможно, это был возраст, и теперь ему станет все труднее и труднее преодолевать разницу между отсутствием и наличием гравитационного поля. Обычно он не думал о своем возрасте, не задавал себе вопросов о том, стар он или молод. Он никогда не уделял особого внимания состоянию своего физического организма. И сейчас он впервые пытался объясниться с самим собой, используя обращения к физиологическим понятиям.
Ему уже много лет. Приспосабливаться к станционной силе тяжести ему теперь не так просто. Вот и все.
Нет.
Он забыл о чем-то.
Насмешливый голос Ника снова зазвучал в его ушах.
Ты проиграл. Помни об этом. Я тебя предупредил.
Он все еще не мог понять, почему Ник сохранил ему жизнь.
Нечто было упущено.
Он снова вернулся к началу и попытался определить исходные причины.
Объяснение каким-то образом было связано с Морн, сомнений в этом не было. Остальное значения не имело. Ник оставил его живых потому, что, убив его, он так же убил бы и ее. Ник рисковал ее жизнью во время схватки, но только для того, чтобы победить Ангуса Фермопила, отомстить ему. Взяв верх, Ник отступил, для того чтобы не причинить вред Морн.
Так ли это было? Есть ли в этом смысл?
Может быть, и нет. Но это казалось достаточно правдоподобным для того, чтобы хоть немного успокоить волнение Ангуса. С трудом выбравшись из кровати, он поскреб сопревшее от пота тело, натянул на себя комбинезон, пригладил волосы, обработал антисептиком прокушенную верхнюю губу и отправился в командный модуль.
Он сразу же заметил, что на консоли мигает тревожный огонек автоматической охранной системы.
Он замер на месте.
Это был сигнализатор одной из защит, заложенных им в компьютер, для того, чтобы предупредить его о попытке Морн сделать со своей консоли что-то, выходящее за круг ее обязанностей.
В первый момент он даже не подумал о том, из какого места пришел сигнал тревоги. Он был просто заворожен невозможностью подобного. Когда он мог упустить Морн из виду? Он так тщательно следил за ней. Когда «Красотка» была остановлена, сигнала еще не было. Не ошибается ли он? Он напряг память. Да, это было так. Сигнала тогда не было. После этого он погрузил ее в сон. Когда же она успела сделать это?
Ответ на вопрос ударил его даже сильнее самого факта наличия сигнала тревоги. Он забыл. Он предоставил ей шанс для этого.
Он оставлял ее одну в командном модуле, когда выходил встречать инспекторов. И еще один раз, когда выходил их провожать. В этот период он на консоль не смотрел. Его внимание было полностью сосредоточено на инспекторах… и он был очень уставшим…
Оторвавшись от размышлений, он пробежал пальцами по клавиатуре, определяя источник сигнала тревоги.
Это оказалось настолько далеко от того, о чем он думал, что сначала он даже не поверил своим глазам. Должно быть, это ошибка компьютера. Определенно, она сделала что-то гораздо более плохое. Неужели она не хотела его убить или расправиться с ним? И не желала портить какой-нибудь механизм «Красотки»?
Но его компьютер не мог ошибиться. Он совершенно ясно сообщал Ангусу, что Морн зажала замок одного из внешних люков так, что этот люк не запирался наглухо. И отсоединила автоматический сигнализатор, оповещающий о том, что замок открыт.
Чудно. Он напряженно думал и сопоставлял. Не отдавая себе отчет в своих действиях, он вытер рукой с подбородка свежую кровь. Чему Морн потворствовала? Люк был закрыт герметично. Его корабль был надежно изолирован от вакуума.
Но теперь…
Но теперь этот люк можно было открыть снаружи.
Человек в скафандре мог спокойно проникнуть внутрь, пока Ангус спал.
Дерьмодерьмодерьмо.
Он был настолько поражен и растерян, что первое его предположение было неверным. В первую очередь он бросился проверять Морн, почти уже наверняка ожидая увидеть, что она исчезла. Но девушка по-прежнему спала в той же позе, в которой он ее оставил, включив шизо-имплантат. После этого он поспешно вернулся к скану «Красотки», перефокусировал их внутрь корабля и начал лихорадочный поиск засад, убийц, саботажников.
На борту никого не было – только он и Морн.
Ты проиграл. Помни об этом. Я тебя предупредил.
Паника охватила его, медленно, но верно заставляя его мозг работать. Он рванулся к секретным отсекам.
От пола до потолка они были забиты оборудованием, продуктами и медикаментами.
И каждый ящик, каждая картонка были снабжены этикетками, идентифицирующими этот товар как собственность Альфа-Дельта станции, подобно тому, который поступал на Станцию с Земли. Подобно тому, который мог находится на борту корабля-поставщика.
Снова возвратившись в командный модуль «Красотки» и осмотрев пространство вокруг корабля, он обнаружил «Каприз Капитана», пришвартованный к Станции менее чем в полусотне метров от него. Ник появился в доках, пока он спал.
Его поймали. Загнали. Убили.
От ловкости и элегантности ловушки захватывало дух. Теперь уже становилось понятно, зачем Ник организовал их столкновение в дверях у Маллориса. Эта встреча предоставила ему возможность произнести перед Морн слово «люк». Образовавшаяся после этого между Ником и Морн тонкая связь помогла им найти способ уничтожить человека, которого они оба ненавидели.
Термин «тонкая» был чересчур грубым для описания того, что соединило Морн и красавчика-пирата. Гораздо точнее здесь подошло бы понятие «неощутимая». Тем не менее, Ангус был уверен в ее существовании.
Что-то вы там прячете за своими лючками.
Что еще, как не Морн.
Почему бы вам не открыться?
Открыться? Она сделала это для него.
Попросите кого-нибудь изнутри помочь вам.
Услышав эти слова, она должна была ухватиться за них, начав искать в них смысл, видимый и скрытый. На ее месте он сделал бы то же самое. Отчаянно занимаясь поиском пути к спасению, она, вероятно, ломала голову над интерпретациями этих фраз, подобно маньяку.
Нападение Ника убедило ее в серьезности его намерений и укрепило ее надежды.
