Бормотание прекратилось, когда голос Октавии надломился.
— Там, в Колонии, я никогда не думала, что могу навредить кому-то. Кража была просто способом получения того, что я заслужила. Я думаю, что каждый заслуживает спокойный сон. Просыпаться, не чувствуя, что кошмары оставили отпечатки в вашей голове. - она сделала глубокий вздох и закрыла глаза. Когда она открыла их, Беллами смог увидеть слабое мерцание слез. - Я была такой эгоистичной, такой испуганной. Но я никогда не хотела причинить боль Талии или еще кому-то. - она повернулась к Кларк, подавляя всхлип, который подступил комом к горлу. - Мне очень жаль. Знаю, я не заслуживаю вашего прощения, все, о чем я могу просить это шанс начать все сначала. - она подняла подбородок и осмотрелась, когда она увидела Беллами, она улыбнулась ему. - Все мы этого хотим. Я знаю, что многие из нас сделали то, чем мы отнюдь не гордимся, но нам дали шанс начать сначала. Я знаю, что почти разрушила это, но я хотела бы начать все сначала...стать лучшим человеком, помочь сделать Землю такой, какой мы все хотим ее видеть.
Сердце Беллами наполнилось гордостью. На глаза навернулись слезы. Плевать, если кто-то заметит, он скажет, что это от дыма. С самого начала жизнь его сестры была полна страданий и лишений. Она ошиблась. Они оба. Но Октавия так и осталась несломленной и смелой.
Мгновение все молчали. Казалось, что даже огонь перестал трещать, а Земля затаила дыхание. Но голос Грэма разрушил тишину.
— Полная хрень.
Беллами ощетинился, чувствуя искорку жгучего гнева в груди, но он стиснул зубы. Конечно, Грэм был сволочью, но это не значит, что других речь Октавии не тронула. Однако вместо того, чтобы породить насмешки и неодобрительные возгласы, слова Грэма пробудили волну согласного бормотания, что вскоре превратилось в крики. Он оглядел круг собравшихся.
— Почему мы должны надрываться на протяжении всего дня, рубить деревья, доставлять воду, делать все возможное, чтобы выжить, просто для того, чтобы какие-то бредовые наркоманы разгуливали среди нас? Это как быть...
— Ладно, достаточно. - сказал Беллами, прерывая его. Он посмотрел на Октавию. Нижняя губа сестры задрожала, стоило ей обвести взглядом костер. - Ты объяснила свою позицию. Но здесь еще девяносто четыре человека. У каждого из них своя точка зрения, и они не нуждаются в том, чтобы ты говорила, что им думать.
— Я согласна с Грэмом! - это был девчачий голос. Беллами обернулся и увидел девушку с короткой стрижкой с Уолдена, которая смотрела на Октавию. - У нас у всех в Колонии была дерьмовая жизнь, но, как видите, никто больше здесь не был замечен в краже. - она прищурилась. - Кто знает, что она украдет в следующий раз.
— Успокойтесь все. - Кларк поднялась на ноги. - Она же извинилась. Мы должны дать ей еще шанс.
Беллами удивленно посмотрел на Кларк, ожидая всплеска негодования. В конце концов, это именно она должна винить Октавию больше всех. Но когда он снова взглянул на Кларк, единственное, что он почувствовал - это огромную благодарность.
— Нет. - голос Грэма был тверд. Он обвел взглядом круг собравшихся у костра, его глаза светились, но это явно было не отражение пламени. Он развернулся к Уэллсу, который все еще стоял рядом с Кларк. - Ты же сам говорил, что нужно поддерживать порядок, иначе здесь начнется ад.
— Хорошо, что ты тогда предлагаешь? - спросил Уэллс.
Грэм улыбнулся, и Беллами показалось, что кто-то вылил ушат ледяной воды прямо ему на спину. Когда Грэм отвлекся, он подошел к Октавии и обнял ее за плечи.
— Все будет хорошо. - прошептал Беллами ей.
— Сочувствую. - сказал Грэм, разворачиваясь к Беллами и Октавии. - Но у нас нет выбора. Она подвергала жизнь Талии риску. Мы не можем дать ей еще один шанс. Октавия должна умереть.
— Что?! - вскричал Беллами. - Ты в конец охренел?! - он посмотрел по сторонам, ожидая увидеть море взбунтовавшихся лиц, но лишь несколько человек были удивлены решением Грэма. Остальные дружно кивали.
Беллами прикрыл собой дрожащую Октавию. Он готов был к чертям собачьим сжечь эту чертову планету, если хоть кто-нибудь посмеет тронуть его сестру.
— Проголосуем? - Беллами кивнул подбородком в сторону Уэллса. - Ты тут у нас борец за демократию. Это вроде бы справедливо.
— Я не это имел в виду. - отрезал Уэллс. Черты его лица исказились от гнева. - Мы не будем голосовать за или против смерти человека.
— Нет? - Грэм приподнял бровь. - То есть это нормально для твоего отца, но не для нас?
Беллами поморщился и закрыл глаза, услышав звуки соглашения со стороны толпы. Это было именно то, что он никогда бы не сказал в этой ситуации, ну, разве что для того, чтобы причинить боль Уэллсу. Он никогда не предлагал убить кого-то.
— Совет не убивает людей ради забавы. - голос Уэллса дрожал от ярости. - Для того, чтобы не дать человечеству умереть в космосе требуются серьезные методы. Иногда слишком жестокие. - Уэллс затих. - Но у нас есть шанс все изменить.
— И что? - прорычал Грэм. - Вы просто дадите пять друг другу и скреститесь мизинцами, поклявшись больше не нарушать правил? - кто-то в толпе захихикал.
— Нет. - Уэллс покачал головой. - Ты прав. Должны быть наказания. - он сделал глубокий вдох. - Мы изгоним их из лагеря. - его голос был тверд, но когда он развернулся к Беллами, в его взгляде читалось странная смесь тоски и облегчения.
— Изгоним? - повторил Грэм. - Если они захотят, они найдут способ пробраться обратно и опять украсть лекарства. Это полная хрень.
Беллами открыл рот, чтобы что-то сказать, но его голос потонул в нарастающем гуле. В итоге, девушка, которая, как думал Беллами, была с Уолдена, встала.
— Это вполне справедливо. - прокричала она, стараясь привлечь внимание толпы. Все люди дружно затихли и развернулись в ее сторону. - Если только они пообещают никогда не возвращаться.
Беллами покрепче обнял Октавию, приковылявшую поближе к нему.
Он кивнул.
— Мы уйдем на рассвете. - он улыбнулся Октавии. Беллами давно хотел это сделать. Но почему же тогда он испытывал лишь тревогу от этой идеи, а не спокойствие?
Огонь погас, и тьма покрывалом опустилась на лагерь, заглушая шаги и делая голоса тише. Фигуры людей стали растворяться в палатках и на одеялах, разложенных по все поляне.
Беллами смастерил для Октавии небольшую постель на другой стороне его одеяла, рядом с обломками шаттла. Он не сказал этого вслух, но прекрасно знал, что ни он, ни она, не горят желанием сегодня спать в палатке.
Октавия свернулась калачиком на своем одеяле и закрыла глаза, хотя было ясно, что она не спала. Дорога обратно в лес с Кларк за лекарствами была не из легких. Все молчали, но Беллами чувствовал взгляд Кларк на спине, когда шел впереди.
