— Ошибки нет? — прошептал Кратов.
— Ошибки — у нас — нет, — ядовито и даже с некоторой обидой в голосе отозвался Носов.
— Что вы намерены делать?
— Пока следить. Выяснить, куда они направятся после концерта. Хотя я на их месте конца не дожидался бы…
Словно услыхав слова Носова, эхайн отклеился от колонны. Медленно опустил руки, сунул большие пальцы за пояс… Озма возвращалась на сцену, звучали вступительные такты, и даже Кратов с его запущенным случом распознал тему — «Cantilena Candida», что как умел играл оркестрик в баре на набережной Тойфельфиш недавним ненастным вечером. Людское море в полном безмолвии встрепенулось, пошло волнами, лица просветлели. Все ждали нового чуда.
А эхайн уходил. Правильнее было бы сказать, уползал в темноту прохода под ярусами, потому что желтые глаза его были неотрывно обращены к сцене, все тело развернуто к первым звукам голоса Озмы, словно антенна, а ноги шажок за шажком влекли прочь… Кратов прислушался, пытаясь выделить один-единственный эмо-фон из бушующего океана эмоций. В какой-то миг это ему удалось.
Ахонга был прав: все существо эхайна содрогалось от внутренних рыданий.
Прежде чем гигантский силуэт окончательно растаял в глубине прохода, Кратов легко перемахнул через перила и бросился следом.
— Константин! — почти завопил Носов. — Что вы делаете?!
Кратов не слушал его. Эхайн быстрым бесшумным шагом удалялся прочь. Обычный человек, спешащий по своим неотложным делам… настолько неотложным, что даже пришлось покинуть концерт божественной Озмы…
— Постойте! — окликнул его Кратов.
Эхайн немедля и, как показалось, с готовностью остановился. Неспешно обернулся. Сохраняя бесстрастное выражение лица, спокойно и пристально поглядел на приближающегося Кратова сверху вниз.
— Я не буду вас задерживать, — торопливо заговорил тот, сознавая себя беспомощным подростком рядом с этой громадиной, с этой штурмовой башней в белых брюках местного покроя и в рубашоночке игривой расцветки. — Я ни о чем вас не спрошу… меня все это не очень заботит. Поймите одно: мы знаем, что вы здесь. Мы знаем о каждом из вас, и мы можем обнаружить и проследить за вами когда только захотим. Это отвратительно нашей природе, это должно быть унизительно для вас… Я хочу, чтобы вы поняли простую вещь. Вам незачем прятаться. А нам нечего скрывать. Приходите открыто, и мы все обсудим. Мы очень похожи. Я понял это там, на концерте. Мы испытываем одни и те же чувства. Значит, мы можем сочувствовать друг другу. Нам не для чего воевать…
Возможно, эхайн улыбнулся — тонкий, почти безгубый рот приоткрылся, прорезав лицо прямой чертой, обнажились и тускло блеснули крупные белые клыки.
— Зверь-Казак, — сказал эхайн странным, скрежещущим голосом.
И вдруг исчез.
И все исчезло вместе с ним.
— Вы идиот, — сказал Носов. — Вы чертов идиот, а не ксенолог! Какого дьявола вам понадобилось лезть со своими ксенологическими ужимками в наше дело?!
— Это и мое дело, — попытался возразить Кратов.
Он сидел, а скорее — лежал на заднем сидении шестиместного гравитра и чувствовал себя покойником, которого пинками подняли из гроба.
— Уж лучше молчите и не производите лишних телодвижений, — с досадой отмахнулся Носов. — Мало того, что вы сорвали операцию, так не хватало, чтобы вы умерли у меня па руках…
— Ерунда, — сказал Кратов. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло и танцевало. Нестерпимо саднила расплющенная бровь, тупо отзываясь в здоровенной гуле на затылке. — Ерунда, — повторил он упрямо. — Я сделал честную попытку. Я должен был это сделать, и я сделал. Теперь, по крайней мере, буду спать с чистой совестью. Куда мы летим?
— Ваши ксенологические закидоны, — злобно проговорил Носов. — Ваши инфантильные иллюзии…
— Я уже слышал про иллюзии, — усмехнулся Кратов и немедленно ощутил боль в губах. Значит, губы у него тоже разбиты. Интересно, как он выглядит со стороны — хуже, чем после боя с Носорогом, или все ж таки приличнее? — Это нужно было сделать хотя бы раз.
Носов зарычал.
— Я сильно вам навредил? — спросил Кратов заискивающе. Хотя и сознавал, что его интонация вряд ли кого сможет обмануть.
— Мы профессионалы, — ответил Носов неохотно. — В наших операциях всегда предусмотрена… защита от дурака.
Мы отследили всех. Даже хорошо, что все так произошло. По меньшей мере один, эхайн твердо убедился, что имеет дело с дураками. — Он выдержал паузу и спросил: — Знаете, кто удостоил вас чести соприкосновения со своим кулаком?
— Нет, — сказал Кратов. — Но горю нетерпением узнать, кому же адресовать счет за лечение…
— Его сиятельство граф Лихлэбр, капитан корпуса военной разведки штурмовой группы войск Светлой Руки, — с нескрываемым удовольствием отчеканил Носов.
— Он действительно граф? — спросил Кратов.
— По всем признакам. Олицетворяет власть Империума в крупной административно-территориальной единице Эхлиамара, владеет огромными земельными наделами на других планетах, аристократ. В конце концов, «граф» — лишь приблизительный эквивалент его титулу «т'гард» в нашем тезаурусе, равно как и «капитан» — только условный синоним воинского звания.
— Это серьезная фигура?
— Очень серьезная.
— Чему же вы тогда радуетесь? — пожал плечами Кратов.
— Знакомый противник, — объяснил Носов. — И, скажем так, не лишенный известного благородства. В эхайпском, разумеется, понимании.
— Он вас тоже знает?
— Надеюсь, нет.
— И как его благородство сочетается с планами убийства Озмы?
— Неплохо сочетается, могу вас уверить. Но ведь мы и не знаем его точных планов.
— Эрик, — промолвил Кратов, привстав на своем лежбище. — Я никому не скажу… У вас в Эхайноре агентурная сеть?
— А как вы полагаете? — прищурился тот.
— Полагаю, что у вас там есть агентурная сеть. И весьма разветвленная.
— И вы рассчитываете услышать от меня подтверждение вашей гипотезе?
— Не рассчитываю.
— Приятно, что вы иногда способны и к рациональному мышлению, — хмыкнул Носов.
— С вашего позволения, еще одна гипотеза… Наши оппоненты также имеют здесь агентурную сеть, и она состоит не только из уроженцев Эхайнора. — Носов не проронил ни слова, и Кратов продолжил: — Она целиком состоит из местных жителей, которые симпатизируют Эхайнору. Хотя бы той причине, что натуральных эхайнов вы со своей техникой вскрыли бы в два счета… как сегодня.
Носов молча глядел перед собой.
— И Конрад — отнюдь не ключевое звено, — закончил Кратов, совершенно отчаявшись услышать хотя бы слабое подтверждение.
