- Приду, если мы сможем сесть подальше от твоего отца.
И вдруг ее словно громом поразило: точно так же смотрел на нее Артур.
"Так вот чего боится Гвенвифар! Она знала то, чего не знала я - что стоит мне лишь захотеть, и Артур отмахнется от всех ее слов. Меня он любит сильнее. Я не испытываю вожделения к Артуру, для меня он - всего лишь любимый брат, но Гвенвифар этого не знает. Она боится, что я пушу в ход тайные чары Авалона и снова заманю Артура к себе на ложе".
- Прошу тебя, вернись в замок и смени... смени платье, - пылко произнес Акколон.
Моргейна улыбнулась рыцарю и коснулась его руки.
- Увидимся на пиру.
Всю праздничную службу Гвенвифар просидела одна, стараясь успокоиться. Архиепископ прочел обычную проповедь о дне Пятидесятницы, повествуя о снисхождении Духа Святого, и Гвенвифар подумала: "Если Артур наконец-то покается в своем грехе и станет христианином, я должна буду возблагодарить Святого Духа за то, что сегодня он снизошел на нас обоих". Она сложила руки на животе; сегодня они возлежали вместе, и может быть, на Сретенье Господне она уже будет держать на руках наследника королевства... Королева взглянула на Ланселета, стоявшего на коленях рядом с Элейной. К зависти своей Гвенвифар обнаружила, что талия Элейны вновь раздалась. Еще один сын или дочь. "И теперь Элейна красуется рядом с мужчиной, которого я любила так долго и так сильно, чьего сына я должна была родить... что ж, мне придется склонить голову и смириться на некоторое время; я сделаю вид, будто верю, что ее сын унаследует трон Артура... Ах я грешница! Я твердила Артуру, чтобы он смирил гордыню, а сама полна гордыни".
Церковь была переполнена, как всегда во время праздничной службы. Артур выглядел бледным и подавленным; он переговорил с епископом, но коротко, потому что следовало идти на обедню. Гвенвифар стояла на коленях рядом с мужем и чувствовала, что он сделался чужим ей, куда более чужим, чем тогда, когда она впервые легла с ним в постель, и ее страшило предчувствие неведомого.
"Нужно мне было помалкивать насчет Моргейны...
Почему я чувствую себя виноватой? Это Моргейна согрешила... Я покаялась в своих грехах, исповедалась и получила отпущение..."
Моргейны в церкви не было; несомненно, у нее не хватило наглости прийти без отпущения грехов на службу божью, где всем стало бы ясно, кто она такая - кровосмесительница, язычница, ведьма, чародейка.
Казалось, что обедня будет тянуться вечно, но в конце концов епископ благословил паству, и люди потянулись к выходу из церкви. На мгновение Гвенвифар прижали к Элейне и Ланселету; Ланселет обнял жену, защищая от случайных толчков толпы. Гвенвифар подняла взгляд на них, чтобы не смотреть на округлившийся живот Элейны.
- Давненько вас не было видно при дворе, - сказала Гвенвифар.
- О, на севере столько дел... - отозвался Ланселет.
- Надеюсь, драконы больше не появлялись? - спросил Артур.
- Слава Богу, нет, - с улыбкой ответил Ланселет. - Моя первая встреча с драконом вполне могла бы стать последней... Да простит меня Бог за то, что я насмехался над Пелинором, когда он рассказывал об этой твари! Думаю, теперь, когда нам не приходится больше воевать с саксами, твоим соратникам следовало бы заняться драконами, разбойниками и прочими тварями, которые мешают людям жить.
Элейна робко улыбнулась Гвенвифар.
- Мой муж такой же, как все мужчины, - они лучше отправятся на бой с драконом, чем будут сидеть дома и наслаждаться мирной жизнью, за которую они так много сражались! Что, Артур тоже таков?
- Думаю, ему хватает сражений здесь, при дворе, - ведь все идут к нему за правосудием, - ответила Гвенвифар и попыталась сменить тему. - Когда ждете пополнения? - спросила она, указав взглядом на округлившийся живот Элейны. - Как, по-твоему, кто будет: еще один сын или дочь?
- Надеюсь, что сын - я не хочу дочь, - сказала Элейна. - Ну, а так кого Бог пошлет. А где Моргейна? Она что, не пришла в церковь? Уж не заболела ли она?
Гвенвифар презрительно улыбнулась.
- Думаю, ты и сама знаешь, какая из Моргейны христианка.
- Но она - моя подруга, - сказала Элейна, - и какой бы плохой христианкой она ни была, я люблю ее и буду за нее молиться.
"Конечно, ты будешь за нее молиться, - с горечью подумала Гвенвифар. Она ведь устроила твою свадьбу, чтобы досадить мне". Прекрасные голубые глаза Элейны показались ей слащавыми, а голос - неискренним. Гвенвифар почувствовала, что еще минута такого разговора, и она набросится на Элейну и задушит ее. Она извинилась и пошла дальше, и мгновение спустя Артур последовал за ней.
- Я надеялся, - сказал он, - что Ланселет побудет с нами несколько недель, но он снова уезжает на север. Но он сказал, что Элейна может остаться, если ты будешь рада видеть ее. Ей уже довольно скоро предстоит рожать, и Ланселет предпочел бы, чтобы она не ездила в одиночестве. Может быть, Моргейна тоже соскучилась по подруге. Ну, вы решите это между собой, по-женски.
Он сурово взглянул на жену.
- Я должен идти к архиепископу. Он сказал, что поговорит со мной сразу после обедни.
Гвенвифар захотелось вцепиться в него, удержать, оставить при себе, но было поздно - дело зашло слишком далеко.
- Моргейны не было в церкви, - сказал Артур. - Скажи мне, Гвенвифар, ты говорила с ней?..
- Я не сказала ей ни единого слова, ни доброго, ни дурного, - отрезала Гвенвифар. - И меня не волнует, где она, - пусть бы хоть провалилась в преисподнюю!
Артур шевельнул губами, и на миг Гвенвифар показалось, что он сейчас выбранит ее - на какой-то извращенный лад она даже желала навлечь на себя его гнев. Но Артур лишь вздохнул и опустил голову. Он выглядел, словно побитая собака, и Гвенвифар почувствовала, что не в силах видеть его таким.
- Гвен, прошу тебя, не ссорься больше с Моргейной. Ей и без того плохо...
А затем, словно устыдившись своей мольбы, Артур резко развернулся и двинулся прочь, к архиепископу, благословлявшему верующих. Когда Артур подошел к нему, священник поклонился, извинился перед остальными, и король с архиепископом принялись вместе пробираться через толпу.
В замке Гвенвифар ждало множество дел. Нужно было приветствовать гостей, разговаривать с давними соратниками Артура, объяснять, что у Артура срочная беседа с одним из советников (и в самом деле, архиепископ Патриций входил в число королевских советников), и потому он немного задержится. Некоторое время гости были заняты: все приветствовали старых друзей, обменивались новостями, рассказывали, что у кого случилось дома или во владениях, кто женился, кто отпраздновал помолвку дочери, у кого вырос сын, кто завел еще детей, или разделался с разбойниками, или построил новую дорогу, - и отсутствие короля оставалось незамеченным. Но, в конце концов, гостям надоело предаваться воспоминаниям, и по залу поползли шепотки. Гвенвифар поняла, что угощение остынет; но нельзя ведь начать королевский пир без короля! Она велела подать вино, пиво и сидр. К тому времени, как слуги накроют на стол, многие из гостей будут настолько пьяны, что их уже ничего не будет волновать. Королева увидела за дальним концом стола Моргейну. Та смеялась и беседовала с каким-то мужчиной; Гвенвифар не узнала его, лишь заметила у него на руках змей Авалона. Она что, решила пустить в ход свое распутство и соблазнить еще и его, как соблазнила перед этим Ланселета и мерлина? Эта падшая женщина просто не может допустить, чтобы какой-нибудь мужчина ускользнул от нее.
