Он провел пальцем по холодному клинку кинжала, потом вытащил из ножен меч – довольно-таки увесистый, как оказалось – и неслышно затанцевал босыми ногами по ковру, делая лихие выпады и отражая удары мнимого противника. Получалось у него не очень ловко, скорее даже, неуклюже: для того, чтобы эффективно махать этим Эскалибуром-Дюрандалем, требовалась определенная сноровка, которую не выработаешь за две минуты. Сергей представил себя со стороны – босого, в трусах, со здоровенным, средневекового вида мечом в руках, – негромко хохотнул и вернул меч на место. И на душе у него почему-то стало легче.
«А почему бы и нет? – подумал Сергей. – Таэльрин так Таэльрин. В конце концов, не все же время мотаться по тревоге в какой-нибудь сто пятнадцатый микрорайон или на станцию Чуприяновка с торговками-самогонщицами и рожами этими бандитскими… Даешь королевство, блин, а не сферу влияния криминальных авторитетов! Димке латы привезу, настоящие, рыцарские – обменяю на бронежилет, так и быть…»
Он взобрался на скамью под окном, навалился животом на широкий прохладный каменный подоконник и высунулся наружу. С солидной высоты угловой башни хорошо просматривался один из четырех секторов обширного двора, отделенный от других секторов двумя сложенными из крупных каменных блоков стенами, по диагонали сходящимися к центральной башне – донжону, где располагались покои владельцев замка лонда Гарракса и его супруга лонды Окталии и большой зал, в котором вчера имели честь отужинать «уважаемые Подземные Мастера Сергей, Геннадий и Александр». Вдоль боковой стены, соединяющей две угловые башни замка, тянулась крытая красной черепицей конюшня – Сергей слышал доносящееся из полумрака пофыркивание скакунов, – а рядом примыкала к зубчатой стене еще одна постройка под такой же красной черепичной кровлей. Скорее всего, как предположил Сергей, это была оружейная мастерская, потому что на утрамбованной площадке возле раскрытых настежь дверей стоял стол с инструментами, среди которых Сергей опознал щипцы и молотки, и двое смуглых бородачей в длинных кожаных фартуках сосредоточенно трудились у наковальни: один держал щипцами меч, а другой сноровисто обхаживал клинок молотком на длинной рукоятке (хотя за точность собственной терминологии Сергей поручиться не мог). Сектор справа, за диагональной стеной, ведущей к широкобокому высоченному донжону, почти не просматривался – не хватало высоты обзора – и Сергею были видны только развесистые зеленые кроны деревьев, густо испещренные желтыми точками каких-то плодов. Приглядевшись, Сергей согласился считать их яблоками, хотя таких высоких яблонь ему не доводилось видеть – впрочем, замков вассалов короля видеть ему тоже не доводилось; вероятно, в правом секторе был устроен замковый сад. Да, сада не было видно, зато из окна гостевой комнаты, где провел ночь Сергей, открывалась неплохая панорама территории, находящейся вне стен замка; многое Сергей видел еще вчера, когда двадцатка Гортура выехала из леса и направилась к замковым воротам.
Это произошло уже под вечер – дорога, наконец, перестала быть отражением реки, повторяющим все извивы берега, и свернула в сторону, на возвышенность, где лес сначала поредел, а потом и вовсе иссяк, словно деревья устрашились вздымающихся к небу, соединенных стенами, массивных башен, господствующих над всей округой. Вид у замка был грозный и неприступный, с налетом торжественной угрюмости, его четкие лаконичные формы были вполне самодостаточны – в общем, замок выглядел именно так, как и должна выглядеть настоящая крепость в приграничном районе.
Дорога вилась мимо домиков с крытыми соломой двускатными крышами. За плетнями, во дворах, виднелись легко узнаваемые атрибуты крестьянского быта: поленницы под навесами, лестницы, приставленные к распахнутым дверцам сеновалов, двухколесные повозки, стожки сена, различные кадушки и горшки и прочий сельхозинвентаръ. Возились в огородах женщины, сидели на бревнах бородатые мужчины, сновала туда-сюда, играя в извечные детские игры, босоногая ребятня. Над кромкой леса взлетали в вышину огромные крылья деревенской мельницы. При виде приближающейся двадцатки селяне прерывали свои занятия и приветственно махали руками – и Гортур с воинами поднимали руки в ответ. Мальчишки пылили ногами по дороге, спеша вслед за конями пограничников. У плетней копошились куры, а за околицей задумчиво бродили по зеленому лугу коровы. Все окружающее выглядело такой идиллией, что Сергею невольно подумалось: уж не в сказку ли их занесло? Он ловил на себе удивленно-любопытные взгляды селян – в разговоры с всадниками, однако, никто не вступал – и чувствовал себя, как во сне. Но был абсолютно уверен в том, что сон этот вряд ли удастся прервать, даже если в самой категорической форме приказать себе проснуться.
Если это и был сон – то удивительно реальный, не упускающий ни одной детали: вот пахнуло тиной от маленького обмелевшего пруда у дороги; вот длинная тень от башни легла на канаву, в которой валяется деревянное потрескавшееся колесо; вот прямо из стены замка, из щели между камнями, тянутся какие-то бледно-зеленые стебельки; вот с громким натужным шорохом начинают медленно открываться ворота пограничной цитадели…
Да, если это и был сон, то ничем не отличимый от реальности.
А потом… Потом был замковый двор и многочисленная челядь, высыпавшая встречать вернувшуюся с границы двадцатку. Высокое каменное крыльцо донжона, винтовые лестницы, освещенные факелами, ожидание аудиенции. Лонд Гарракс и лонда Окталия – очень симпатичные, по мнению Сергея, моложаво выглядящие люди в нарядных одеяниях, украшенных драгоценными камнями, с изысканными манерами истинных аристократов. Владельцы замка не стали утомлять и без того утомленных «Подземных Мастеров» долгими расспросами и беседами, отложив все деловые разговоры на утро. И отдали распоряжение слугам проводить гостей в гостевые комнаты одной из угловых башен, чтобы те умылись с дороги и через некоторое время вновь вернулись в донжон на ужин в большом зале.
Обменявшись мнениями, «Подземные Мастера» решили снять бронежилеты, и оставить в своих комнатах оружие – негоже было переться за стол с автоматами в руках, выказывая тем самым недоверие гостеприимным и как будто бы не желающим им ничего плохого хозяевам, – но Гусев все-таки прихватил с собой пару гранат и «погремушку Перуна»: «на всякий пожарный» – хотя Сергей и не приветствовал такое решение, да и молчание Сани Веремеева было неодобрительным.
«Сопрут нашу технику, хотя бы ради любопытства, – будете потом локти кусать, – заявил Гусев и забрал у слуг ключи от гостевых комнат, после того, как те заперли двери. – И вообще лучше бы кому-то из нас остаться при нашем арсенале, – добавил он. – Надежнее будет. Можем на пальцах кинуть».
