Ознакомительная версия.
Конг надвигался, не отрывая от них взгляда и сосредоточенно хмурясь. Ближе, ближе… Конрада обдало мощным дыханием зверя, он чувствовал тепло его тела и слышал, как бьется его сердце. Внезапно ему представилось, как огромная пасть распахивается во всю ширь, могучий вдох увлекает их внутрь, сбивает с ног, и они летят вниз, в громадный желудок… Вспомнилось, как Ранда исчез в пасти черепозавра и вспышки камеры, просвечивая сквозь тонкую кожу амфибии, отмечали его последний путь.
Доведется ли и им с Уивер испытать то же самое? Проживут ли они достаточно долго, чтобы живьем оказаться в желудке Конга, в вязкой каше желудочного сока и пережеванного мяса?
Холодные мурашки пробежали вдоль спины Конрада. Но тут все изменилось.
Уивер сделала шаг вперед, протянула руку и дотронулась до Конга – провела пальцами по морщинистой узловатой коже его носа и прижала к ней ладонь. При этом она даже не дышала – казалось, на свете не осталось никого и ничего, кроме нее и Конга, женщины и зверя, связи, протянувшейся сквозь бессчетные эпохи эволюции. Весь остальной мир вращался вокруг них, и Конрад почувствовал себя бесконечно крохотным. Рядом с ними само время утратило всякий смысл.
Где-то вдали глухо прогремел взрыв. Этот звук Конрад слышал столько раз, что ошибиться было невозможно. Реакция Конга подтвердила его опасения. Тот ринулся вниз и назад, двигаясь удивительно бесшумно для своих размеров. Только что он был здесь – и вот его уже нет, исчез внизу, в вечернем тумане, поднявшемся над долиной.
Уивер так и осталась стоять, протянув руку ладонью вперед, словно память о Конге все еще была с ней.
Вдали прогремел еще один взрыв.
– Выманивают его на себя, – сказал Конрад.
– Они сами не знают, что делают, – медленно, словно во сне, ответила Уивер. Опустив руку, она развернулась к нему. – Конрад, они же ничего не понимают. Мы не можем допустить этого. Не можем!
– Мы и не допустим, – сказал Конрад. – Идем.
Он развернулся и направился вниз. Уивер последовала за ним. Они неслись, почти не думая, куда поставить ногу, цепляясь за стволы, корни, лианы, ветки кустов, перебираясь через валуны, перепрыгивая трещины в крутом склоне. Сердце Конрада рвалось из груди в восторге и страхе от увиденного и в предчувствии того, что должно было вот-вот произойти.
Земля под ногами дрожала от новых и новых взрывов. Звук заглушала скалистая гряда, но ударные волны разбегались по острову, точно рябь по воде, и звали Конга к возможной гибели. При первой стычке Паккарду и его бойцам не удалось взять его даже с воздуха, но тогда они были не готовы к бою, захвачены врасплох.
На сей раз все могло обернуться совсем иначе.
– Конрад, – заговорила Уивер, когда они почти добрались до лагеря, хватая его за руку и рывком разворачивая к себе. Оказавшись лицом к лицу с ней, Конрад почувствовал, будто они знают друг друга не несколько дней, а многие годы. – Мне кажется… я чувствую себя совсем не такой, как раньше.
Конрад кивнул. Он понимал, о чем речь. Подъем наверх был всего лишь попыткой понять, где они и куда им идти, но там, наверху, изменилось все его мироощущение.
– Мы должны спасти его, – сказала Уивер. – Ведь вы этим и занимаетесь, верно? Спасаете людей?
– Кое-кого пришлось и прикончить, – ответил он. Он сам не знал, зачем заговорил так откровенно. Прозвучало это резко, но Уивер, похоже, ничуть не встревожилась.
– Кое-кого? – переспросила она.
– И даже многих.
– И поэтому теперь вы спасаете человеческие жизни?
– Я просто делаю то, что у меня хорошо получается. Но… не всех удается спасти. Та девочка, Дженни… Мы вызволили ее из бандитского логова и вели домой, но от пули в голову уберечь не смогли.
Продолжать стало трудно. Он не рассказывал о Дженни никому и никогда – ни старым друзьям из САС, ни женщинам, с которыми иногда проводил ночь и разговаривал до рассвета, зная, что они никогда больше не встретятся.
– И вы вините в этом себя, – подытожила Уивер.
– Конечно, нет, – сказал Конрад, чувствуя, что краснеет. Ложь была слишком явной, и врать было совестно, но признать правду было бы еще хуже. – А вы?
– Я?
Конрад кивнул в сторону склона, с которого они только что спустились, словно спрашивая: «Зачем вам нужно спасти его?»
– Мой отец… – начала Уивер. – Он был хорошим человеком, добрым, но мне никогда не удавалось произвести на него впечатление. Наверное… Наверное, он стремился вырастить из меня человека, каким хотел бы быть сам. Но мне так и не удалось оправдать его ожиданий.
– И вы убежали от окружающего мира, чтобы больше не терпеть поражений?
– Отчасти, – ответила она. – И я постоянно гонюсь за всем, что есть плохого на свете, чтобы…
– Чтобы чувствовать себя хорошей?
Уивер пожала плечами.
– Не думаю, что он гордился бы дочерью.
– Так перестаньте тратить жизнь на то, чтобы порадовать отца, – сказал Конрад. – Живите в свое удовольствие.
– Мы должны помочь Конгу!
– Поможем, – сказал Конрад. Иного выбора ни у кого из них не было.
Они направились к остальным. Зная, что все на взводе, Конрад замедлил шаг. Стоило им появиться из вечернего сумрака, Брукс опустил огромный сук, которым успел вооружиться, и облегченно перевел дух.
– Ну как? Видели реку? – спросил он.
Конрад попытался ответить, но не смог. Все вокруг – и джунгли, и эти люди, и страх на их лицах, и сгущающиеся сумерки – казалось сущей ерундой по сравнению с тем, что они видели совсем недавно.
Один только Марло понял, в чем дело.
– Они видели Конга, – сказал он.
– О чем это он? – недоумевающе спросил Брукс. – И куда нам идти?
– Вы трое отправитесь к катеру, – ответил Конрад, показывая на склон, с которого они только что спустились. – Вон туда. Перевалите гребень и спуститесь к реке. Уже темнеет, но медлить нельзя. Воспользуйтесь фонарями. Опасайтесь любой тени и не спешите. Ждите нас до рассвета. Если мы не вернемся, плывите на север.
– Возражений не имею, – поспешно сказал Брукс.
– А вы двое куда? – спросил Марло.
– Мы идем выручать Конга, – ответил Конрад.
Марло покачал головой:
– Без меня?! Нет, приятель, не выйдет!
Конрад кивнул. Марло знал, с чем они с Уивер столкнулись, и понимал их чувства. Кроме того, он знал этот остров лучше всех.
В сгущающейся темноте, под раскатистый гром взрывов вдали, они втроем вновь двинулись к самому сердцу острова.
«Вот так-то, – подумал Паккард. – Настал мой час. Это моя эпоха. Это мой мир!»
Он неподвижно сидел в тени, пристально вглядываясь в темноту. Вдали занимались пожары, расцветали и опадали взрывы. К войне ему было не привыкать. Слабый запах дыма защекотал ноздри, успокоив нервы и замедлив биение сердца. Война исцеляла полковника, а огонь придавал сил.
Он ждал, зная, что неизбежное приближается. Конг. Бой. Конец – либо зверю, либо ему самому.
Скорее бы.
– «Лис-первый» – «Лису-три», – сказал он в рацию. – Подрывайте вторую серию зарядов.
Невдалеке от его укрытия грохнуло еще несколько взрывов, осветив каньон и озеро внизу. Эхо заскакало от склона к склону, словно сам остров недовольно заворчал. Вспышки угасли, эхо стихло. Затаив дыхание, Паккард ждал. Сработает ли?
«Давай, чудовище, давай, – подумал он. – Иди ко мне».
Окинув взглядом поляну, Паккард проверил позиции бойцов. Полковник знал, где они должны быть, но никого не видел. Ребята знали свое дело.
Издали донесся еще один глухой удар.
– «Лис-три», – негромко пробормотал он в рацию, – это вы?
– Нет. Мы истратили все заряды, это не мы.
– Значит, это он. Всем приготовиться. Цель приближается.
Еще удар, и еще, и на стене каньона в дальнем конце озера заплясала тень. Темная фигура – человекообразная, огромная сгорбленная – заслонила лунный свет и отблески угасающих пожаров. Конг заглотил наживку.
Паккард подкинул на ладони заготовленный факел и запалил его от зажигалки. Факел вспыхнул. Щурясь от внезапного яркого света, Полковник поджег кучи хвороста, между которых сидел, и отпрянул от взвившегося пламени. Щедро политое горючим дерево выстрелило искрами, затрещало, поглощаемое огнем.
Паккард поднял взгляд как раз вовремя: впереди, по ту сторону озера, в воду с треском рухнули несколько деревьев.
На берег вышел он – могучий Конг, явившийся завершить начатое.
– На этот раз я готов, – пробормотал Паккард. – Иди сюда, сукин сын.
Конг заревел и ударил кулаком в грудь. Громкостью удар не уступал взрывам сейсмических зарядов. Поверхность озера подернулась рябью, серебрясь в свете луны. Полковник крепче стиснул в руке факел, но вовсе не от страха: огромная горилла делала именно то, на что он и рассчитывал.
Конг ринулся в озеро и с невероятной быстротой устремился вперед. Вода расступилась перед ним, волны в добрых шесть футов высотой плеснули на берег. Вода дошла ему до лодыжек, потом и до колен…
Ознакомительная версия.
