Нам срочно нужно в центр острова, иначе нас смоет!
- Ты, забери тебя воды, прав!!!
Как только водяной столб опустился, огромная волна понеслась в сторону фиолетового острова. Сумасшедшие и стражники, смешавшись в одну толпу ошалевших от страха людей, бежали к центру острова. Эта толпа подхватила нас с Погодником и увлекла за собой.
Сильная давка, неразбериха, грохочущие взрывы, бьющиеся о стены волны... наверное, каждый когда-то видел что-то подобное в ночном кошмаре, после которого просыпался в холодном поту и благодарил судьбу за то, что это был всего лишь сон.
Однако на этот раз благодарить было не за что.
Обитатели острова столпились на главной площади и ждали, что будет дальше. Волны вокруг поднимались колоссальные, никогда до этого я не видел ничего подобного! Каждая такая волна, накатывая на остров, забирала с собой внушительный кусок стены.
- Держи, - Погодник всучил мне свой посох. - Опирайся на него и постарайся не упасть.
- Что ты задумал? - удивленно спросил я.
- А сам как думаешь? - злобно усмехнулся трехглазый колдун.
Он нырнул в толпу и начал что-то кричать, раздавая тумаки налево и направо. То, что началось потом, было страшнее всех природных бедствий!
Сумасшедшие, которых касался Погодник, вдруг переставали кричать и трястись от страха, они вставали плотными рядами, кучкуясь вокруг меня, и выталкивали стражников к краю площади. Когда все стражники и несколько вопящих стариков и женщин оказались снаружи нашего плотного круга, фиолетовые стали теснить их дальше, к воде.
Большую часть стен уже смыло, волны подступали все ближе и ближе... По приказу Погодника фиолетовые невозмутимо скидывали в отходящую воду всех, кто оказывался к ней близко. Из-за сильного течения те не могли подняться и спастись, их просто уносило прочь с острова! Тех, кто успевал зацепить за остатки мусорных стен, сумасшедшие настигали и снова сталкивали в воду, где те обречены были захлебнуться.
В ужасе я смотрел на происходящее, но ничего не мог сделать: из-за шума Погодник даже не слышал моих криков! Добраться до него и помешать мне просто не хватало сил.
Через какое-то время остров фиолетовых сильно опустел - от всех его жителей осталась едва ли половина. Все оставшиеся снова собрались на площади, уселись на землю и стали ждать.
- Смотрю, тебе не очень понравилось, - усмехнулся Погодник, вставая рядом со мной.
- Они были такими же людьми, как и мы... - я покачал головой. - У них были семьи на остове! Ты не имел права так поступать... никто не имел!
- А они имели право издеваться надо мной все эти годы!? - вдруг закричал он, яростно сверкнув глазами. - Они имели право отрывать меня от семьи!? Они лишили меня отца и матери, убили мою сестру, а меня использовали как дрессированного морского котика, чтобы я выполнял нужные им трюки за тухлый рыбий хвост!
- Это сделали не они! - я указал на воду. - Они только выполняли приказ, чтобы их детям хватало средств хотя бы на тухлый рыбий хвост!
- Ты помнишь того серого стражника? - спросил Погодник, хмурясь. - Скажи, по-твоему, ему было жаль отправлять тебя в яму во второй раз? Ему было не жаль, ему это нравилось! Им всем это нравится! Дело не в приказах, дело в том, что для них мы не люди... Но это больше значения не имеет: они мертвы, а мы живы.
- Пока живы, - поправил я, смотря на очередную гигантскую волну, добравшуюся до площади. - Надеюсь, бога нет и он не станет карать тебя, - и нас заодно, - за то, что ты сделал.
- Бога нет, - отрезал Погодник, направившись к краю площади. - Есть только я.
Усевшись на берегу, у линии, до которой докатывались волны, он поднял руки вверх и начал непонятные мне манипульции.
Нам, простым смертным, видимо, оставалось только ждать результатов.
Взрывы то утихали, то возобновлялись, фонтаны кипятка поднимались все чаще и чаще. Несмотря на все старания Погодника, казалось, что вся вода на Огузке превратилась в кипящий бульон из соли и пепла.
Фиолетовые начали кашлять, многим было тяжело дышать, кто-то страдал от жары, кто-то от жажды. Но, тем не менее, никому никто не срывался, не закатывал истерик. Смелости и уверенности в своем вожаке у фиолетовых было, как у самых преданных солдат. Даже когда остров начинал трястись, а взрывы разносили вдребезги целые куски суши, никто не смел даже крикнуть. Все смотрели на непоколебимую тощую фигурку колдуна, сидевшего уже по пояс в воде.
Шли часы, вода прибывала. Погоднику почерневшие вспененные волны доставали до подбородка, но он по-прежнему не шевелился. Создавалось впечатление, что он решил умереть красиво: каждой новой волной его могло унести прочь с острова!
Я и остальные фиолетовые напряженно наблюдали за ним, напрягаясь при появлении каждой новой волны, содрогаясь при каждом новом взрыве.
Вдруг очередная волна накрыла колдуна с головой! Тут же раздались крики, фиолетовые повскакивали с мест, уже собравшись спасать своего лидера... Но тут волна отхлынула и обнаружила все такого же неподвижного Погодника. Он был невредим, но по-прежнему не шевелился.
Следующая волна не дошла ему даже до груди, и каждая новая за ней была все меньше и меньше.
Через несколько часов вода ушла с большей части острова. Но надежда, настоящая надежда остаться в живых, появилась только к вечеру, когда из-под воды вышел почти весь остров. Тогда Погодник, наконец, встал со своего места и направился к нам, как ни в чем не бывало.
- Скучали? - усмехнулся он, купаясь в лучах благодарности и признательности своих подопечных. Кажется, фиолетовые верили, что это он отогнал волны... Его усадили на землю и обмотали теплыми вещами, у кого какие были.
Когда стемнело, поднялся сильный ветер, он гнал прочь удушливые испарения. Но ночь все равно была непроглядной: лунный свет не пробивался сквозь окутавшую Огузок пелену, нельзя было разглядеть даже собственных рук. Мы погрязли в полной темноте.
Тогда Погодник начал очередное представление.
Он снял с себя все лохмотья, намотал их на свой шест и каким-то непостижимым образом поджег, несмотря на то, что они были насквозь мокрые. Он стал размахивать своим огненным знаменем в воздухе, как будто пытался таким образом разогнать тьму.
Он махал шестом минут пятнадцать, его слабые руки уже не выдерживали, искры сыпались в глаза, но он все равно продолжал раскачивать над головой сноп огня.
- Зачем ты это делаешь? - спросил я, наблюдая
