Ярослав Вейс - День на Каллисто. Сборник научно-фантастических произведений

— Ты хочешь сказать, что все эти учебники никуда не годятся. Лучше бы честно признался, что вы смотрели хоккей.

— Я не увиливаю от ответственности, хоккей мы действительно смотрели, но и в учебник тоже заглядывали.

— Ну выкладывай все начистоту, почему ты не смог ему объяснить? Ты не в состоянии быть наставником, теперь я уверена. Ты мне вообще не нужен, — вдруг разрыдалась Здена.

— Что там объяснять! — рассердился я. — Все четко написано.

— Все? — удивилась она. — Ты с ума сошел!

Здена взяла меня за шею и повелительно сказала:

— Идем!

Мы вышли на улицу. Шел дождь. Здена взяла с собой зонтик, а я в спешке забыл шапку. Сначала я подумал, что мы направляемся в магазин учебных пособий, но она тащила меня дальше, мимо мясной лавки, магазинов канцелярских товаров, головных уборов. Затем мы свернули в какой-то узкий переулок. Было темно, только свет от оконных стекол резал глаза. А когда у меня болят глаза, начинается и головная боль. Так будет, видно, и в этот раз.

Без десяти шесть мы вошли в магазин хозяйственных товаров. Продавщица штопала за прилавком носок и встретила нас не очень любезно. Она сразу остановила взгляд на мне — опять рекламация!

— Вот, пожалуйста, он сошел с ума, — сказала Здена. — Не справился с заданием для пятого класса.

Мне было стыдно, я чувствовал себя мальчишкой. Вам хорошо, а мне каково: набросились две женщины на одного! К счастью, вошел еще один покупатель — мужчина с дырявым зонтиком.

Продавщица наклонилась ко мне и смахнула капельку дождя с моего носа. Ну, это уж слишком! Вдобавок мужчина пощупал мне лоб. У него были желтые пальцы, пропахшие табаком.

— Завтра кончается гарантия, но я пришла сегодня на всякий случай. Он запрограммирован на шестой класс, а не может одолеть и пятого, — наступала Здена.

Продавщица подключила меня к сети.

— Он не сошел с ума, — уверенно сказала она. — Случается, что в младших классах учебная программа гораздо сложнее, чем у старшеклассников.

— Простите, пани, вас не удовлетворяет работа его головы? Вы хотите его вернуть? — спросил мужчина с дырявым зонтиком.

Я заморгал глазами.

— Вот видишь, — я поглядел на Здену, — со мной все в порядке.

— Ну скажите, к чему мне такая голова, — снова стала жаловаться Здена. — Хотите всучить мне его обратно?

Она сердито схватила меня за чуб и засунула обратно в авоську.

С мужчиной-покупателем она вообще объясняться не собиралась.

Я выиграл. Не люблю менять хозяев! Что ни говори, со Зденой довольно любопытно беседовать, хотя путешествия в сетке, признаюсь, меня утомляют.

— Ты разбираешься в цветах? — спросила Маркета, отодвинув от себя стопку бумаг, сплошь исписанных цифрами.

— Послушай! — Либуша закатила глаза. — Оставь меня в покое с цветами. У меня отчет не сходится, куда-то исчезла крона. Эти монтажники всюду ездят, а заполнить бумаги никак не научатся.

Маркета вздохнула и до обеда более не промолвила ни слова.

— Ну что, нашла свою крону? — поинтересовалась она у приятельницы, когда они приступили к еде.

— Да, наш гениальный Ружичка, разумеется, все заполнил неправильно.

— Ружичка? — Маркета задумчиво помешивала ложкой в тарелке. — У тебя, случайно, нет атласа растений? А еще лучше справочника комнатных цветов. Понимаешь, у меня дома растет какой-то странный цветок.

— Плотоядный, — подсказала Либуша, изучая кусок говядины на блюде.

— Да нет же! — возразила Маркета с раздражением.

В этот день она больше не говорила о цветке.

На следующее утро Либуша застала Маркету за чтением книги с цветными картинками.

— Семейство хвощовых, — прочитала она через плечо подруги. — У тебя дома есть хвощ? А квартиру ты отапливаешь углем?

Маркета хотела промолчать, но потом все-таки кивнула в знак согласия.

— Этот цветок похож на хвощ, — добавила она неуверенно.

— Разве хвощ — комнатное растение?

— Мое растение скорее всего адвентивное, — со вздохом сказала Маркета.

— Какое, какое? — Либуша с удивлением покачала головой. — Что за слово?

— Адвентивное, — повторила Маркета. И с видом сведущего человека добавила: — Это означает «встречающееся в непривычном для себя месте», иными словами, занесенное.

— Так что же, — засмеялась Либуша, — ты куда-то занесла свой цветок?

— Да нет, совсем наоборот — это цветок ко мне занесло, наверное, ветром. Вырос вместо пеларгонии. У меня в подвале стояло пять горшков, во все я посадила пеларгонию. Недавно я вынесла горшочки наверх. Смотрю: в четырех — пеларгония, а в пятом — какой-то непонятный цветок.

— Такое случается. Наверное, пеларгония погибла, а в земле оставалась еще луковица или семечко какого-то растения. Вот оно и проросло.

— Цветок странный какой-то.

— Ты его боишься? — удивилась Либуша. — Так выбрось в сад, и дело с концом.

— Как можно! — Маркета с укоризной посмотрела на подругу. — Выбросить цветок? Если хочешь знать — я его полюбила.

— Ну-ну, — произнесла после минутного размышления Либуша. — А не пойти ли нам сегодня в кино? Вашек купил билеты на де Фюнеса…

— Вот и иди с Вашеком!

— Одну меня он не станет приглашать. А тебе кино не помешало бы — глядишь, и развеялась бы немножко.

— Либуша, не зайдешь ко мне взглянуть на цветок? — Маркета просительно смотрела на Либушу.

Та пожала плечами и кивнула в знак согласия. Почему бы нет?

— Я достала несколько атласов растений, но свой цветок не могу найти, — призналась Маркета. — По-моему, он светится. А днем меняет окраску листьев: они то синие, то красные…

Девушки вошли в квартиру.

Из цветочного горшка, что висел над диваном, где спала Маркета, свисало несколько поникших листьев. Либуша озадаченно посмотрела на подругу:

— Это и есть твой цветок?

Маркета растерянно подошла к горшку и осторожно коснулась листьев.

Либуша быстро зажмурилась и снова открыла глаза. Вот чудеса: листья явно распрямились! Но едва Маркета отошла, как они снова поникли.

— Пойдем-ка в другое место, — тихо сказала Маркета и повела Либушу в ванную. Закрыв дверь, она быстро зашептала:

— Все эти фокусы цветок проделывает, когда я в квартире одна! Перед чужими он притворяется. Раньше я об этом только догадывалась, а теперь уверена. Зашел слесарь — и цветок поник. А стоит постороннему уйти, и он оживает.

Либуша с недоверием взглянула на Маркету.