Целый день она только об этом и думала. Раньше был шанс изображать лояльность в надежде вырваться отсюда как-нибудь потом. Теперь повяжут навеки. Оставят запись — Ольга совершает обряд жертвоприношения самому справедливому Богу.
Вечером ее вызвал в молельню мулла. Эти приглашения воспринимались со страхом и радостью одновременно — все-таки возможность вволю поговорить. Ольга знала, о чем пойдет речь, и поэтому боялась выдать свой план. И еще больше — передумать.
— Я рад тебя видеть, прекраснейшая, перед прощанием. Завтра ты покидаешь нас. В твоих руках — великая миссия. С тобой будут работать другие люди и в других, не столь суровых условиях. В дальнейшем, когда ты лучше поймешь многогранность нашей культуры, тебе предстоит вернуться домой, чтобы убедить своих соотечественников — нам всем нужен мир между Халифатом и Россией. Если ты не успеешь со своей миссией, погибнут миллионы людей.
— Я должна буду завтра...
— А как же? Иначе нам труднее будет тебе доверять. И ты должна будешь это сделать ради миллионов жизней, ради судьбы своей страны и всего мира. Подумай об этом.
И он оставил ее на ковре наедине с Кораном.
Потом Ольга пыталась вспомнить, как она старалась что-то решить. Какие взвешивала аргументы. Но ничего не вспомнилось. Видимо, ничего и не взвешивалось. В конце концов она открыла Коран на первой попавшейся странице и прочитала: «Аллах ниспослал лучший рассказ — книгу со сходными, повторяемыми частями, от которой съеживается кожа тех, которые боятся своего Господа, затем смягчается их кожа и сердца к упоминанию Аллаха». Так и было, пока она читала Коран. Но теперь ей предстояло убийство и вечное рабство в плену компромата. От этого съеживалась кожа, но вот только не размягчалась.
Она подложила Коран под голову и уснула. Это нарушение, но было ясно: ее сейчас не накажут.
Проснулась она от того, что кто-то вошел. Невероятно, но это был офицер-негр. Единственный мужчина, который был вхож в их казарму, кроме высшего командования, — это мулла. Солдаты стояли только на карауле вдоль края скалы. А тут офицер разгуливает как у себя дома. Но на этом сюрпризы не кончились.
— Пошлы отсюдо, — молвил он человеческим голосом на ломаном русском языке.
Ольга аж вскочила.
— Куда пошли?
— Отсюдо.
И они пошли. Казарма была пустынна, все на занятиях. Только кореянка стоит на часах. Та самая кореянка, которая приняла Их правила, которая согласилась быть машиной для убийства. Сейчас она поднимет тревогу. Но нет. Часовая стояла, не меняя лица. Когда они уже подошли к выходу, в дверях появился мулла. Он недоуменно смотрел то на офицера, то на Ольгу. Кореянка подошла к нему строевым шагом — как для парада — и отправила в нокаут ударом в солнечное сплетение. Если для Ольги это было полнейшим сюрпризом, то странный офицер ничего другого не ожидал. Они с кореянкой были заодно! Вот это да! У тех, кто вызволял ее отсюда, длинные руки. Перешагнув через тело наставника, все трое вышли на улицу, подошли к краю скалы, где их ждал свой часовой и альпинистское снаряжение. Через несколько секунд, за которые Ольгу спустили вниз, она увидела настоящего часового, лежавшего на камнях без признаков жизни.
Офицер держал Ольгу за руку, а кореянке отдавал короткие команды по-английски. Они встали на воздушные скейтборды и помчались по улочкам ночного города, опустевшего из-за комендантского часа. Только на берегу Нила их застигли прожектора, да было поздно. Около ног Ольги образовался люк.
— Лезай!
— Чего?
— Come in! Быстренько!
— Куда это ведет?
— Вот глупый женщина. Какой разница. На свободный мир!
Сзади втискивались ее спутники. Люк закрылся. Включились двигатели. Это была подводная лодка. Офицер переоделся, умылся и оказался европейцем, хотя внешне большими губами действительно похожий на негроида. Он представился ей как Витторио.
— Вы имеете полчаса переодеться и прийти на себя. Затем экипаж ждет вас в кают-компании. Час на обед. Потом, по нашим расчетам, наша лодка будет обнаружена и потоплена. Но мы ее уже будем покидать.
— А если обнаружат раньше?
— Тогда будем и покидать раньше. Средства спасения экипажа — самое надежное, что есть на лодка.
На Ольгу так давно не смотрели как на женщину, что к визиту в кают-компанию она основательно почистила перышки. Фурор удался. Подводники вытянулись во фрунт и пожирали ее глазами. Витторио галантно подошел к сеньоре, взял за руку совсем как средневековый кавалер и подвел к креслу во главе стола:
— Мы счастливы приветствовать вас на борту нашего корабля. За все время его существования здесь не было столь очаровательной женщины, — теперь Витторио говорил по-русски чисто, хотя и голосом устройства-переводчика.
Подали обед. Витторио продолжал представлять коллектив, изящно вплетая кружева комплиментов. Ольга мило кивала, обворожительно улыбалась, иногда вставляя нечто односложное вроде «Спасибо». Комплименты казались Ольге немного странными, поскольку ее невероятно возвеличили. Миллионы людей восхищаются ее глазами. О, он сказал бы больше, но почтение не позволяет. Этот итальянский темперамент, склонность к преувеличениям...
Она решила все же проявить скромность по принципу: «я, конечно, подвижник, но не святой».
— Ну что вы, Витторио. Какие миллионы. Я всего лишь...
— О да, и традиционная русская скромность! Как это понятно в такой драматический момент. Но, может быть, — Витторио дождался, пока Ольга доела желе, — ты не откажешься, Ольга, ответить на вопросы зрителей?
— Кого?
— Зрителей.
Посреди стола появился известный видеомодератор Саланас. Видимо, он продолжал какую-то речь: «Таким образом, первый вопрос, который мир задает счастливо воскресшей Ольге Костиковой: можно ли жить рядом с Халифатом, дожидаясь, когда он придет к нашим границам?».
Ольга стала собираться с мыслями, чтобы ответить, но тут до нее дошло, что сигнал с лодки позволяет ее рассекретить.
— А разве можно отвечать?
— Можно. Твой ответ, Оля, мы передадим через восемь минут. Еще через три минуты нас накроют. А за минуту до этого мы уже можем спокойно покинуть лодку. Все равно нам нужно перелететь по воздуху из нильского канала в Красное море.
— Так быстро? (Ольга с детства помнила, что покинуть подводную лодку не так просто.)
— Конечно. Ты, наверное, насмотрелась фильмов о том, в каких муках умирали подводники в прошлом веке. Страшно?! — Он комично навис над ней, как привидение из фильма ужасов. — Не бойся. Мы уже сидим в спасательной шлюпке. Отвечай, и поехали.
— Ну, — Ольга как-то еще не собралась с мыслями, — конечно, нужно что-то делать, чтобы другие люди не оказались в подобном положении.
