Падаю в болото…
Здесь неглубоко, густая жижа достигает бёдер. Она просачивается сквозь кольца кольчуги, заливает ботинки. Дно прочное, только странно подрагивает. Вздымается и опускается, словно дышит… Щупальца почему-то больше не атакуют. Быстро втягиваются в болото, которое вдруг начинает мелеть. Закручиваться вокруг образовавшейся в его центре воронки. Спиральное течение становится всё сильнее, норовит потащить меня по скользкому дну. Оно резко вздрагивает — падаю на колени. С размаху вонзаю меч в дно. Держусь. Бушующая вокруг клинка жижа окрашивается чем-то тёмным. Ещё несколько секунд, и течение спадает. Нет больше болота, лишь мелкие лужицы. Нет и дна, лишь — бугристая, кожистая поверхность, покрытая сморщенными отростками и щупальцами. Они шевелятся, тянутся ко мне, чавкая и чмокая. То, что поначалу казалось островками, на самом деле — грубые наросты, словно громадные окаменелые струпья. Слышу громкий рёв, на месте бывшей воронки зияет огромная дыра, обрамлённая изогнутыми клыками.
Встаю, выдёргивая меч. Несколько щупалец мгновенно обвиваются вокруг торса, шеи. Сжимают. Чувствую, как хрустят рёбра и продавливается кадык. Мир темнеет. Бью мечом, почти вслепую. Брызги густой крови обжигают лицо, глаза. Всё больше тяжелеет клинок. Только бы не выронить его! Тогда смерть. Держать до последнего… Меня резко поднимают. Швыряют куда-то далеко.
Падаю во тьму зубастой дыры. Успеваю ударить, где нужно и когда нужно — лезвие пробивает стенку чудовищной глотки. Медленно сползаю вниз, разрезая скользкую вонючую мякоть. Оглушительный рёв заполняет пищевод брызгами слюны. И крови. Стенки сжимаются, выдавливают меня наверх. Карабкаюсь по чёрным ребристым дёснам. Между кривых клыков. Быстро отползаю от чудовищной пасти, судорожно глотая воздух и чувствуя, как боль дробит сустав плеча, кажется, вывихнутого. Встаю. Вокруг бьются в агонии щупальца, дыра клокочет, захлёбываясь тёмной густой кровью…
Это гигантский литосферный паразит. И он погибает. Теперь понятно, почему территория вокруг накрыта куполом силового поля. Чтобы я не сбежал и не скрылся на планете, в которой поселилась эта тварь. Бежать — я столько раз пытался сделать это. Из камеры, с арены, из жизни… От последнего меня удержали лишь воспоминания. Короткие, почти секундные. Синева неба. И море, такого же цвета. Зелень и шёпот листвы. Чьи-то голоса, зовущие меня. Я не узнаю их, но они кажутся такими родными… Ради этого стоит бороться. Осталась последняя схватка. Хозяева не посмеют держать меня после неё. Не посмеют. Уверен.
Таков закон арены.
Сбрасываю погнутый щупальцами шлем. Рывком вправляю плечо. Сверху раздаётся мерный гул — купол мигает, пропуская внутрь металлическую сферу. Она медленно опускается ко мне, окутанная мерцающим левитационным полем. Приземляется, одновременно раскрываясь. Перешагивая через мёртвые щупальца, иду к телепорту.
Кажется, к этим ощущениям невозможно привыкнуть. Осколки света и тьмы кромсают плоть, разум. Со звоном рассыпается пространство в атомную пыль. И я — вместе с ним. Чувство невероятной скорости. Полёта и падения. Разве что боль. Уж к ней я давно привык…
Вижу противника! Впереди, на расстоянии удара! Бью… Он с дребезгом распадается на сотни блестящих осколков. Лишь теперь до меня доходит, что доспехи на противнике были какие-то знакомые. Оглядываюсь. Я не одинок — мои отражения всюду. Трудно определить истинные размеры зала, сплошь состоящего из зеркал, стекла и хрусталя. Высокие стены, колонны и причудливые скульптуры. Одна изображает сплетение застывших молний, заключённых в прозрачный шар. Настолько подлинно, что кажется: они вот-вот затанцуют под аккомпанемент электрического треска. Другая скульптура похожа на огромную каплю воды, вместившую в себя мерцающие пузырьки. Ещё одна — замысловатая спираль из хрусталя… Красивое место, чтобы погибнуть. Оформлением арены явно занимался какой-то эстет. Моё лицо. Никак не могу решиться заглянуть себе в глаза. Смотрю в потолок, на дальние колонны. Но только не на ближнюю стену. Но я должен. Должен… Так и есть — я изуродован. И раньше я чувствовал холод и твёрдость металла, вросшего в лицо. Но только теперь вижу его блеск. Два разъёма торчат из висков — в них вставляли провода, когда регулировали мои рефлексы и координацию. Стальная сетка стягивает лысину, щёки и подбородок тяжелят броневые пластины. А глаза… Наверно, это единственное, что осталось у меня от прежнего облика. Голубые. Вижу, как сужаются зрачки, вздрагивают веки. Вижу и вспоминаю… Я был человеком! З.Е.М.Л.Я. Так назывался мой дом. Вот только как звали меня?.. Ничего. Скоро я вспомню всё. Совсем скоро! Где противник?! Почему так долго его нет? Неужели всем так весело наблюдать, как я схожу с ума от собственного обличья?! Сегодня в камере я снёс голову своей тени, сейчас — проламываю череп своему отражению. Теперь я дважды бездушен. И ничего не боюсь. Звон осколков словно служит сигналом — слышу чьи-то шаги.
Он, не торопясь, приближается. Обладатель сияющих доспехов, щита и клинка. Зеркально блестящих. Двигается он как человек, но вряд ли таковым является. После миллионов лет бесконечных войн друг с другом, людям уже не интересно смотреть на схватки между себе подобными. Тогда — монстр или машина? Не слышно ни звуков механизмов, ни дыхания. Только — тихий дребезг и звенящая поступь. Зеркальный рыцарь останавливается в пяти шагах. Вижу множества своих отражений, мелких и больших, искажённых. Стараюсь не обращать на них внимания. Прыгаю вперёд, целюсь в тёмную прорезь шлема. Резкий блок — противник быстрее. Парирую ответный выпад, целюсь в плечо и… Удар щитом сбивает меня с ног — противник сильнее. Вскакиваю, уклоняясь от зеркального клинка. В движении враг рябит бликами, они сливаются сплошным сиянием, ослепляют… Внезапная боль пробивает скулу — щёку заливает что-то горячее. Вовремя отскакиваю, и кровавое остриё не достигает горла. С криком размахиваюсь, бью. Ошибка. Падаю на бок, чувствую, как противник ещё глубже вонзает лезвие в моё бедро. Поворачивает с хрустом и чавканьем, упираясь остриём в берцовую кость. Вижу своё лицо, окровавленное, искажённое болью и отчаяньем. Выпуклое и изогнутое согласно форме зеркального нагрудника. Открытого для удара… Мой клинок. Его насыщенному энергией смерти лезвию доводилось пробивать черепа и обжигать плоть. Крушить и плавить металл. Но сейчас искрящий удар меча оставляет на груди падающего на спину противника лишь тёмную вмятину.
Зеркальный клинок остаётся в бедре. Выдёргиваю его левой рукой. Вопреки боли, вопреки изнеможению встаю, опираясь на два лезвия. Противник тоже поднимается. Обходит сбоку, готовясь ударить заострённой кромкой щита. Бьём одновременно… Яркий свет, ослепительно белый, пробивает зрачки острыми лучами. Оглушительный звон режет перепонки… Я лежу лицом вниз на куче мелких осколков, пытаюсь подняться. Они с хрустом жалят мякоть ладоней. Не понимаю, что произошло. Кажется, мне удалось попасть остриём в прорезь вражеского шлема…
