- Ушло, - сказала девушка. - Совсем.
- Убит? - спросила Райэнна, а Даллит, вздохнув, ответила:
- Откуда же мне знать?
Сейчас, при дневном свете, Дэйн видел, что, пожалуй, тяжелее всех выживание давалось Даллит. Все трое были обожжены солнцем, обветрены, одежда их оборвалась и пропылилась, но покрывшаяся загаром кожа девушки казалась еще более бледной, чем прежде, а сама Даллит выглядела более изможденной и измученной, чем Райэнна и Дэйн. Щеки ее ввалились, а темные глаза, казалось, стали еще больше. Райэнна иногда плакала от усталости, но Даллит не проронила ни слезинки, не произнесла ни единого слова жалобы, только день за днем все быстрее и быстрее таяла.
"Отдых - вот что ей просто необходимо, - подумал Дэйн. - Возможность хоть разок нормально выспаться и ненадолго избавиться от постоянного страха.
Мы все нуждаемся в этом, но Даллит приходится хуже остальных. Похоже, даже во сне она продолжает воспринимать чужие мысли и чувства, и может быть, благодаря ее дару мы все еще пока живы".
Они нашли укрытие в горах, которые видели еще в первый день своего появления на Красной Луне. Разрушенный город стоял на горной гряде. Между руинами лежал каменистый склон, изрытый пастями пещер, исполосованный остатками стертых временем лестничных ступеней в длинных извилистых проходах.
Глядя на руины, Райэнна сказала:
- Я бы хотела когда-нибудь вернуться сюда в лучшие времена и порыться в этих развалинах.
- Ну уж нет, - отозвался Дэйн. - Если нам удастся унести ноги с этой чертовой Луны, я буду считать, что получил достаточно впечатлений - жизни на две, на три вперед.
- Ты не понимаешь, - покачала головой Райэнна. - Если охота шла здесь веками, то, может быть, даже сами охотники и построили этот город...
- И духи жертв и тех, кто охотился за ними, все еще продолжают там свою бесконечную игру... - с легкой иронией отозвался Аратак.
- Да, странные вещи случались... - проговорил Дэйн, вспоминая то, что ему довелось прочитать о длинном периоде безумия крестовых походов.
Аратак казался наименее вымотанным трудностями последних дней, но даже и он, как понимал Марш, находится на пределе своих возможностей. Уже на второй день охоты товарищи вымазали человека-ящерицу грязью с головы до пят, чтобы голубое свечение его кожи не привлекло в ночи внимания охотников. Аратак обожал грязь, но не мог не отметить, что имеется довольно существенная разница между купанием в грязевой ванне и ощущением того, что дорожная пыль точно панцирь присохла к коже.
Теперь Аратак, почесавшись, с мечтательностью в голосе проговорил:
- Эх, вспоминаю я купание в Заповеднике. Найти бы в этих развалинах воду... Глас Божественного Яйца, да не иссякнет кладезь его мудрости, как-то возвестил, что обильная трапеза манит голодного, и лишь подлинно мудрый, если он голоден, откажется от ужина ради ванны. Увы, но за последние дни я на собственном опыте убедился в истинности многих его изречений.
- Остается только позавидовать твоей философии, старина, - сказал Дэйн, усилием воли заставляя себя подняться. - Придется, я думаю, зайти в эти развалины и поискать воду. Еды-то у нас еще на день-другой хватит, а вот попить нам следовало бы, да и умыться тоже.
- По-моему, ты говорил, что в этих руинах мы скорее всего напоремся на западню? - напомнила Райэнна.
- Да. Но между заходом солнца и полуночью мы можем рискнуть. Луна... я хочу сказать, планета там, наверху, для нас теперь - Луна, она дает достаточно света, и мы можем попробовать поискать в этих развалинах то, что нам нужно. Однако мы должны уйти подальше отсюда, прежде чем наступит полночь. Думаю, с теми, кто считает, что сможет найти там хорошее укрытие, охотники от души позабавятся, играя в прятки.
Райэнна посмотрела на небо:
- Слава Богу, солнце уже заходит.
Даллит мрачно кивнула:
- Самое удобное время для нападения. По-моему, охотники любят атаковать перед закатом, потому что в это время дичь наиболее уязвима; измотана дневным переходом и не слишком осторожна в предвкушении отдыха.
- Очень верное замечание, - сказал Дэйн. - Нам следует проявлять повышенную бдительность. Ну ладно... идемте, хотелось бы попасть в город сразу после заката и не прокладывать себе путь туда с помощью оружия.
Дни переходов в постоянном ожидании нападения сформировали в пленниках привычку держаться вместе. И все-таки Дэйну постоянно не хватало бдительности Клифф-Клаймера. Сейчас, когда маленький отряд одолел вершину небольшой горы, Дэйн заметил далеко впереди движение в кустах. Что-то коричнево-желтое мелькало там. Скорее всего это был мехар или одно из тех котообразных существ, с которыми пленникам приходилось уже дважды сталкиваться. Марш махнул рукой, и маленькое подразделение выстроилось, готовясь к бою. Райэнна опустилась на одно колено, уперев древко копья в большой валун позади себя, Аратак и Дэйн заняли свои места на флангах. Даллит вскочила на большой камень, держа свою пращу наготове.
"Лев" остановился, посмотрел на них секунду-другую и, развернувшись, помчался прочь, скрываясь в кустах. Дэйн издал облегченный вздох, опуская клинок.
- Я не уверена, что это был охотник, - услышал Марш голос Даллит у себя за спиной. - Мехар казался напуганным. Думаю, он - дичь, как и мы с вами.
- Я в этом не уверен, - проговорил Марш и подумал: "В конце концов, он мог натолкнуться на нас неожиданно. Потом, нас четверо, а он один. Некоторые охотники, наверное, предпочитают менее опасную дичь. Или он испугался пятифутовой дубины Аратака?"
И действительно, широкая часть дубины человека-ящерицы была едва ли не вдвое больше головы землянина.
Даллит спрыгнула с камня.
- Он _чувствовал_ по-другому, чем тот, кто убил бедного Клифф-Клаймера, - произнесла она упрямо. - Этот мехар... - Девушка запнулась, подбирая слово. - Он как сам Клифф, только менее храбрый.
- Тогда он, вероятно, один из тех, кого Клифф называл уголовниками, сказал Дэйн, чувствуя в себе странное смятение: с одной стороны, он хотел найти перепуганного беднягу мехара, который был всего лишь соплеменником погибшего "льва", пусть и менее храбрым, с другой - непонятное предубеждение, которое, вероятно, являлось следствием презрения, с которым отзывался Клифф-Клаймер о своем земляке. - Однако мы могли бы использовать острые глаза и уши этого мехара, - произнес Марш, - чтобы ты, Даллит, имела возможность передохнуть.
Райэнна бросила копье.
- Не вижу причин, по которым я должна испытывать к мехарам нежные чувства, - произнесла она мрачно. - Не по их ли милости мы оказались здесь? Насколько мне известно, охотники благорасположены к этим разбойникам, и, как мне кажется, они практически одной крови.
